– Ты наказан Скитаном. Забыл?
Но плевать Быстров-младший хотел на запреты, если они несправедливые! Тем более, огородами прокрасться, куда надо – делать нечего. Он смотался к Гере. Завел речь о плененном лесовике, о подозрениях касательно Мера – та посуровела лицом. Мальчишка обрадовался, уже хотел прокрутить запись разговора, достал мобилу. И тут синеглазая старушка взорвалась. Произнесла речь о врожденной чистоте намерений каждого волхва и выставила мальчишку вон. Правда, напоследок пообещала лично поспрашивать картавого. Дескать, завтра на Большом Совете тот обязательно будет.
До Миланкиного окна от дома Геры – рукой подать. Девчонки страшно огорчились, возмутились. Славку отговорили: «Не надо соваться, ни к Олену, ни к Боруну – чего зря время терять? Волшебники все заодно, понятно». Зато на ура прошла идея выручать лешего самим, пока Мер торчит на тусовке, то есть, «советуется». Согласовав время и место завтрашней встречи, Славка вернулся на сеновал, угрюмый и злой. Таким его застал Ждан, отконвоировал в казарму, на штрафные работы – то же поломойство.
Назавтра троица встретилась на берегу у памятного валуна после обеда. Первым прибежал Славка. За его спиной, как у взрослого, торчал настоящий клинок в ножнах – утащил из оружейной комнаты, благо с утра дневалил по казарме. Милана заявилась немного позже, принесла два топора – себе и Руське. Та примчалась последней, плетя невнятную отмазку про урок руколечения у Геры. Слушать её не стали, спустились к броду и двинулись на благое дело. Если взрослые спасать лешего не хотят – что остается? Правильно, действовать самим!
Они шли вчерашней тропой. Пешком – это тебе не верхом мчаться. Чуть не час заняла ходьба. Странная тишина царила в лесу. Молчали птицы, не мелькал зверь. Даже мышь не встретилась, что уж говорить про волков. Видимо, животные всерьёз заценили оружие.
Завидев дом, троица обошла главную тропу, подкралась с угла. Тихохонько взошли на покосившееся крыльцо. Припав ухом, рыжая вслушалась, потянула ручку. Дверь не шелохнулась. Милана дёрнула посильней – без толку. Ещё и ещё! Потом доверила трясти ручку и пинать упрямую дверь Русане и Славке. Когда устали все, она сдалась и вынесла приговор:
– Конечно, дверь заговоренная. Я что, дура, что ли? Проверим ставни.
Девчонки соединили руки в квадрат, как показал Славка. Это просто и прочно – хватаешь свое запястье и другово, а друг – соответственно своё и твоё. Подняли мальчишку. Клинок, просунутый между створками, сразу подцепил крюк. Первым внутрь забрался Славка, по очереди затащил девчонок. Распахнули остальные окна. Осмотрелись. Без вчерашнего морока горница выглядела обыкновенной избой. Грязной и неухоженной. Дверь в подвал оказалось приоткрыта. Но свет внизу не горел.
Милана отыскала плошку, плеснула туда постного масла, топором отпилила веревочку, найденную в сундуке – получилась лампада. Так она её назвала. Пока рыжая копалась, Славка из чистого любопытства последовательно осмотрел горницу. Драного «Поттера», лежащего в укромном углу на полке, он торжественно показал девчонкам и спрятал за пазуху. Не держать же книгу в руках? Чиркнув зажигалкой, поджёг фитиль лампады, и в свете слабого огонька троица спустилась вниз.
Клетка с лешим стояла на месте. Услышав оклик, тот поднялся, радостно зацокал. Замок на засове держался долго, но топоры оказались прочнее – он хрустнул и слетел. Дверка распахнулась, однако леший не кинулся к лестнице, а поманил детей за собой. Отодвинув занавесь в сторону, он тревожно цокал, показывая на вторую клетку.
– А тут кто? – Изумился мальчишка, разглядывая выгнивший изнутри пень, закиданный хворостом.
На цокот отозвалась зеленоватая и угловатая тень, тощий кузнечик. Сверкнула глазами, словно кошка в темноте. Её пищание перемежалось воркотаньем. Милана ахнула:
– Кикимора. Она-то как сюда попала?
И снова топоры победили замок. Кикимора вышмыгнула, едва приоткрылась дверь, прижалась к Русане и затряслась тощим тельцем. Кажется, плакала. Слака недоумённо спросил рыжую:
– Лиса, они что, как родные?
– Дара познакомила, на болоте, куда за мхом ходили.
Леший потянул за рукав. В углу теснился чан или полубочка, плотно перекрытая толстенными плахами. Вытащив длинные жерди из проушин чана, ребятишки по одной столкнули плахи на пол. Две головы высунулись, глянули на детей, булькнули.
– И как мы их отсюда вынесем? На себе?
Ничего не получилось. Ни вдвоём, ни втроём. На руках – тяжело и чешуя скользкая. На спине – не за что ухватить. Плавники слишком короткие, а пальцы русалочьи – слишком слабые, чтобы самим держаться. Совещание длилось минут пять. Кикимора держалась рядом с Русаной, а лесовик сидел между озадаченным Славкой и рыжей. Русалки ждали в чане, периодически погружаясь в воду и снова облокачиваясь на край.
– Но не оставлять же их здесь! И вообще, надо торопиться, Мер вернётся – проблем не огребём, – разозлился Славка, – думайте же, чего молчите?
– Думай не думай, а надо оставлять их здесь и звать старших, – ляпнула Русана, поправляя кикиморе кружевной воротничок.
Сейчас, когда глаза привыкли к полумраку и слабом свету лампады, Славка разглядел непорядок в одеянии таёжных жителей. Листья, покров лешего, лежали естественно, но пожелтели, местами свернулись. А кружевной наряд кикиморы растрепался, свисал клочками. Русана, вместо того, чтобы думать о русалках, латала прорехи, быстро орудуя неизменным крючком.
– Руська, что ты, на самом деле! Нашла время для вязания! Кикимора и голой до болота добежит, а как этих вытащить?
Одноклассница огрызнулась, не отрываясь от ремонта на кикиморе:
– Я что, знаю? Были бы носилки, как у мамы на скорой – другое дело…
– Ой, тупые мы, – завопил Славка, вскакивая. – Конечно, носилки!
Широкая занавеска с треском оторвалась от потолка. Милана заявила, что знает, как надо сделать, и принялась кроить материю славкиным клинком. Через минуту связала выкроенные лямки, продела в них руки, поправила узел на шее:
– Берите за дальние углы. Пошли к русалке, берем первую.
Русалка сначала всех забрызгала, а потом плюхнулась на полотнище. И они втроем потащились на лестницу. Входная дверь распахнулась от пинка. Хотя ноша оказалась и не тяжела, но идти с грузом всегда неудобно. Короче, стометровка до ручья спасателей притомила. Плюхнув носилки в заводь, запалённые ребятишки постояли, успокаивая дыхание. Русалка тотчас отыскала местечко поглубже, распласталась, облегченно булькнув. Милана заторопила:
– Вторую, пока не застукали!
Подхватив полотнище на манер шлейфа, она побежала к дому. Руська – следом. Славка мчался и поглядывал в сторону тропы. Ему становилось тревожней с каждой минутой. Казалось, вот-вот картавый голос воскликнет – попались, негодники!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
