— Эй, Ники, очнись! О чем задумалась? — Мои размышления прервал голос Бетча.
— О яйцах… То есть, яичница… Было бы неплохо ее сделать… Да.
— Кросс, да ты вообще какая-то странная. У тебя ничего не случилось?
— Нет, Бетч, ничего. Приготовь мне завтрак, будь мужиком. Я пока закончу свои дела в ванной.
В ванной я вернулась к своим мысленным планам и схемам. В голову ничего путного не приходило. Извилины вращались со скоростью света в квадрате, я чувствовала, как серое вещество начинало дымиться. Даже паленым запахло… или мне кажется?
Дольше в ванной торчать было просто неприлично, поэтому я вышла. Я нашла гипотетическое решение своей проблемы. Можно было позвонить Майклу и… и… предложить ему секс за деньги. Сейчас здесь должен был стоять смайлик «покер фейс», потому что даже я сама была в легком недоумении от своих же мыслей. Как можно предложить кому-то спать с тобой за деньги? Господи, что за бред… Серое вещество все-таки сгорело…
Но, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Кто не делает глупостей, тот… не Ники Кросс. Я всё же решилась позвонить Майклу. Он же, вроде как, здесь живёт. Вдруг, повезёт, и он окажется сейчас в Вашингтоне. Ну, и вдруг, повезет, и он окажется идиотом… Который согласится спать со мной за деньги. Покопавшись в смсках, я нашла его номер. Долго не решалась позвонить, это же такое унижение. Выдохнула, вдохнула. Еще раз. Нажала на экран, посылая ему вызов. Гудки, гудки… побыстрей бы ответил, а то я, точно, струшу. Побыстрей бы послал меня ко всем чертям, и это было бы правильно.
— Алло.
— Эм, Майкл, привет. Это Ники.
Да, он, наверное, тебя даже не вспомнит. Или яйца заболят при звуке моего голоса, так воспоминания нахлынут сразу.
— Ники, здравствуй. Рад тебя слышать. Хотя, признаюсь, удивлен. Что же заставило тебя позвонить мне?
Безысходность. Радуйся, что я так унижаюсь.
— У меня есть к тебе дело. Мы не могли бы встретиться? Я в Вашингтоне.
— Ты в Вашингтоне?! Если так, то, конечно, могли бы. Надеюсь, ничего серьёзного не случилось?
Да нет, ничего. Просто мой отец шантажирует меня компроматом. А так, всё окей. Все просто шикарно. Не жизнь, а сказка. Только принцесса мечтает не о нарядах, а о виселице.
— Ничего серьёзного. Просто хочется с тобой встретиться, раз я тут.
— Давай, завтра?
— А сегодня никак? — Я прекрасно понимала, что веду себя, как дура. Но другого выхода у меня не было, точно также, как и времени. Решать денежные проблемы нужно было срочно.
— Сегодня? — задумчиво переспросил он. — Ну, хорошо. Давай минут через сорок на Хай Стрит, в кафе «От Тодда». Идет?
— Конечно. Увидимся.
И я нажала на кнопку отбоя. Говорила-то я, как стерва, хладнокровно, а руки дрожали. Что он обо мне подумает? И что подумал уже сейчас? Настаивала на встрече… О, боже. Это будет весело.
Через двадцать минут я сидела в кафе и ждала Майкла. Появился он, как всегда, вовремя, минута в минуту. Выглядел просто сногсшибательно. В джинсах, косухе и тяжёлых ботинках. Неожиданный поворот. Стало жарко… Это он должен с меня деньги просить за секс с ним. Какой же он шикарный. Когда меня стали возбуждать самцы в грубой коже? Нет, когда я стала течь, как сучка, при виде таких мужчин? Остановись, Кросс. Пошлячка в тебе не вовремя проснулась. Присмотревшись, я заметила у входа мотоцикл, которого не было, когда я пришла. Теперь ясно, откуда у его внешнего вида ноги растут.
—Не знала, что ты гоняешь на мотоциклах, — пробубнила я, стараясь не смотреть слишком плотоядно на него.
—Откуда тебе знать? Мы друг о друге ничего не знаем.
Ну, да. И будет лучше, если не узнаем.
—Да, ты прав…
И почему я так нервничаю? Всего лишь буду сейчас предлагать себя богатому, красивому, нереально харизматичному мужчине, как какая-то шлюха на аукционе. Что такого? Все нормально, все в порядке вещей.
—Так, что ты хотела, Ники? Вроде бы ты хотела, чтобы я отвалил, и я отвалил. А теперь сама ищешь встречи. И почему ты в Вашингтоне?
—Я приехала к отцу, в гости. И у меня к тебе дело, — я говорила так твёрдо и уверенно, что сама поверила в свою уверенность.
— К отцу, в гости? Ты же из Спрингфилда. — Майкл прищурился так, будто знал всю правду обо мне.
— Я и из Спрингфилда, и из Вашингтона… У нас клан семейства Кросс. Мы заполонили всю Америку, — попыталась пошутить я, но вышло неубедительно. — Отец просто тут сейчас живет, вот и все. Так вот, о деле…
—Я весь внимание.
— Эм… как дела?
— У меня? Все отлично. Это и есть твое важное дело — спросить, как я поживаю? Ники, не тяни, говори, что хотела.
— Ты ещё хочешь меня трахнуть? — Собравшись с силами, выдала я и застыла, в немом ожидании фразы «чокнутая дура».
И, да, я специально выбрала такое грубое слово. Ни намёка на романтику. Хотя, он в этом прикиде заставлял меня кривиться от слова «романтика». И если раньше я хотела заняться с ним сексом, то сейчас была не прочь быть грубо оттраханной.
Кажется, он в шоке.
— Хм… даже не знаю. Я об этом как-то не думал, — соврал Майкл. Думал-то он об этом часто, но не думал, что его могут вот так, прямо, об этом спросить. — Но если нужен ответ, то скорее «да», чем «нет». Правда, не знаю, смогу ли я уговорить свои яйца тебя простить, — подмигнул он мне.
— Я согласна. Только с одним условием.
— Что? Ты сама ко мне пришла и ставишь условия, на которых я смогу тебя трахнуть?
Да, глупо, даже комично, но, что поделаешь.
— Именно так. Секс за деньги. Тот же спорт, считай. Ну, так что, ты согласен? — Я говорила, как ни в чем не бывало. Будто спрашивала его о погоде.
Если я думала, что он тогда был в шоке, я ошибалась. Еще чуть-чуть и челюсть отвалится, причем буквально. Майкл смотрел на меня огромными глазами, и в них читались все синонимы к слову «чокнутая дура».
— Что? Повтори-ка. Ты продаёшь себя? — наконец, нашелся он.
— Да. Ты покупаешь, или как? — Мои пальцы нервно теребили салфетки на столе, пока я обговаривала акт купили-продажи себя же самой.
— Нет, подожди. Что ты делаешь, Ники? Что случилось?
— Мне нужны деньги, а тело — самый ценный товар.
Говорю, как заправская шлюха, и чувствую себя так же.
— Ты уверена? И какова же твоя цена?
Оу, об этом я не думала.
— А какую ты дашь?
— Даже не знаю. Тело у тебя хорошее, молодое, лицо — красивое. Полторы тысячи за ночь. Заметь, не за час, а за ночь. А это значит, что я могу иметь тебя всю ночь, и ты слова против не скажешь.
Нормально. Плюс, я ещё буду брать свою зарплату, так и с отцом рассчитаюсь.
— Я согласна. Когда приступим?
