улицу. Руслан стоял возле машины, куря сигарету и о чем-то разговаривая с главой охраны. Неподалеку находилось ещё пару черных автомобилей.
С Русланом разговорил дядя Олег. Я плохо знала этого мужчина. Он редко заходил в дом. И если такое случалось, то только для того, чтобы поговорить с Русланом. В мою сторону мужчина даже не смотрел, будто меня и вовсе не существовало.
— Готова? — выкинув сигарету, Руслан открыл мне дверь и посмотрел на Олега. — Сделай всё по красоте.
— Как скажешь.
Я села на передние сиденье. Позже водительское место занял Руслан. Мы выдвинулись, и я бросила взгляд назад. Две машины тенью двинулись за нами.
— Это охрана, — поддал голос мужчина.
— Охрана? Зачем? Почему так много?
Руслан боковым зрением посмотрел на меня хмурым взглядом. Я закусила губу. Нужно откусить мне язык.
— Так нужно, малыш. Давай без лишних вопросов. У меня и так был херовый день.
— Хорошо, — пискнула я, отворачиваясь к окну.
Природа не радовала своей красотой, а лишь вгоняла в тоску. Листья, что упали на землю начали гнить. Мелкий дождик капал на стекла, мешая обзору Руслану. Я молчала и он. Лишь звук дворников нарушал тишину в салоне.
— Руслан, можно спросить? — осторожно взглянула я на мужчину с надеждой.
— По поводу чего?
— Надежды.
— Спрашивай.
— С ней всё хорошо? Почему мы к ней едем?
Руслан тяжело вздохнул, и я уже решила, что он и этот вопрос решит проигнорировать, но вдруг мужчина заговорил.
— Её сейчас нужна поддержка. Вчера мы похоронили её мужа, и она не смогла даже присутствовать на похоронах. Мне показалось, что ты с ней сдружилась.
— Да, она мне нравится.
— Вот и отлично. Отвлеки её от всего этого дерьма.
— А можно ещё один вопрос задать? По поводу папы.
Руслан заметно напрягся, кинул на меня недоверчивый взгляд, но затем неохотно всё же кивнул.
— Он не сильно удивился тому, что я у тебя осталась на выходные.
— Малыш, ты у меня неделю жила, забыла?
— Потому что квартира была затоплена, но теперь с ней всё хорошо. Я просто не совсем понимаю, почему папа так спокойно отреагировал на…
— На что? — спросил Руслан, требуя от меня продолжение фразы.
— На то, что мы в отношениях, — мой голос прозвучал неуверенно.
— А как он должен был отреагировать, девочка? Устроить нам допрос?
— Хотя бы это.
— Не дури. Он видит, что я не мальчик, у которого пубертатный период. Я настроен серьезно и твой отец это понимает. Ему не о чем волноваться, вот он и не устраивает сцены.
Его слова меня успокоили. Я переживала, что молчание папы — это затишье перед бурей, но оказалось, что я себя просто накрутила.
Подъехав к больнице, мы вышли из автомобиля и к нам сразу подбежали охранники. Я прижалась к Руслану, недоверчиво смотря на крупных мужчин, что окружили нас.
— Идём, — обхватив меня за талию, Руслан повёл внутрь здания.
Мы поднялись на лифте на нужный этаж и зашли в палату. Она оказалась намного просторнее, чем в той, в которой я лежала в школьном возрасте, когда заболела гайморитом. Это вечная болезнь даёт о себе знать каждый год, года температура опускается ниже десяти градусов.
Я обратила внимание, что вместо нескольких кроватей в палате стояла одна, на которой и сидела Надя. Она была измотана: с большими синяками под глазами, бледной кожей и пустым взглядом, что смотрел с явной злобой на Руслана.
— Я оставлю вас, — произнес мужчина и вышел из палаты.
Проводив его глазами, я подошла к кровати девушки, и не зная, как утешить Надю, просто обняла её. Так делала в детстве мама, когда я грустила.
— Мне жаль.
Отстранившись, я взглянула на Надю. Она даже не посмотрела на меня. Отвернула голову к окну, заставив меня покраснеть от неловкости. У меня давно не было друзей; я просто без понятия, что делать в такой ситуации.
— Надя? Как твой ребеночек?
Странно, но никто еще не знал, кто у них будет: мальчик или девочка. Девушка хотела всем устроить сюрприз и сказать пол лишь после рождения малыша.
— Я ненавижу Руслана, — охрипшим голосом произнесла она и медленно повернулась на меня. — Это из-за него я стала вдовой. Только он один виноват в смерти Матвея. Я молюсь, чтобы он испытал туже боль, что и я. Каждый день прошу об этом Бога.
— Надя, — мой голос дрогнул, — что ты такое говоришь?
Я ничего не знала о смерти Матвея. Руслан не говорил со мной об этом и я не хотела поднимать эту болезненную историю. Но я точно знала, что он никак не причастен к смерти своего друга. Этого просто не может быть.
— Правду. Я говорю правду, Соня. Твой жених-убийца, тиран. Он убил свою жену, ребенка, а теперь и друга, который был для него словно брат. Этот монстр и тебя погубит.
— Не говори ничего, — качнула я головой, отступая от девушки. — Ты просто расстроена.
— Скажи, честно, ты притворяешься слепой дурой или на само деле её являешься? — прищурилась она. — Разве ты не замечаешь всего, что происходит вокруг? Не видишь, кто твой Руслан?
— Тебе нужно успокоиться. Давай я позову врача?
Я сделала к ней один шаг, второй. Я хотела её утешить, но Надя резко махнула рукой, останавливая меня. От её крика захотелось закрыть уши, либо оглохнуть, чтобы не слышать эти мерзкие слова:
— Не подходи! Не прикасайся! Не смей трогать меня руками, которыми ублажала этого убийцу!
— Зачем ты так? — горячая слеза обиды потекла по моей щеке. — Я просто хотела помочь.
Развернувшись, я вылетела из палаты.
Я больше не с кем не хочу дружить. Не хочу подруг. Мне никто не нужен. Это больно. Очень больно.
Глава 21
Не так я представлял свою дальнейшую жизнь с Соней. Если бы не всё, то дерьмо, что вылилось на меня, я бы уже наслаждался своим медовым месяцем где-то в теплых краях.
Черт, Рябин, ты жестко меня подставил.
Я вышел на улицу, закурив сигарету. В телефоне было десятки пропущенных телефон от авторитетов, которые явно были огорчены новостью, что я вернулся. Матвей был хорошим лидером, но слишком великодушным. Я не такой. Особенно сейчас, когда за моей спиной находится моя малышка. Я порву за неё любую тварь на куски, кожу заживо сдеру.
— Руслан Владимирович, — подошёл ко мне один из охранников, — сообщили, что ваша невеста вышла из палаты в слезах.
— Где она сейчас? — выкинул я сигарету, взглядом вытаскивая из парня информацию.
— В уборной.
Я влетел обратно в больницу, расталкивая по
