Несмотря на единодушный совет всех членов правительства, перемена состоялась.
Решение стоило царю дорого. Сочувствия и понимания он нашел мало, но веление долга, как он его понимал, Николай II исполнил»[122].
Стоит отметить, что этим решительным шагом император возложил на себя всю ответственность за положение на фронтах и в действующей армии. Тем самым был положен конец распрям во взаимных обвинениях генералов друг друга и правительства за неудачи в военных действиях и плохом снабжении фронта боеприпасами. Перед монархом не поспоришь. Оппозиции также пришлось на какое-то время поубавить пыл в критике всего и всея, добиваясь своего участия в государственном аппарате управления великой державой.
Вскоре Николай II с волнением сообщал супруге: «Благодарение Богу, все прошло и вот я опять с этой новой ответственностью на моих плечах. Но да исполнится воля Божия! Яиспытываю такое спокойствие, как после Святого причастия… Начинается новая чистая страница, и что на ней будет написано, один Бог Всемогущ ведает!
Я подписал мой первый приказ и прибавил несколько слов довольно-таки дрожавшей рукой!..»[123]
Этот акт вдохновил армию и был причиной резкого изменения положения на фронте после смены Верховного командования. Начальником штаба Ставки был назначен генерал М.В. Алексеев, которому Николай II отдал предпочтение как опытному и трудолюбивому штабному работнику. Государь своим всегда спокойным и уравновешенным отношением к подчиненным и к событиям на фронте вселил веру в свои силы начальника штаба и помог ему проявить свои способности как незаурядного стратега. Позитивные перемены в Ставке и в действующей армии отмечали многие современники. Великий князь Андрей Владимирович писал в дневнике: «Смена штаба вызвала общее облегчение в обществе. В итоге все пришло вполне благополучно. В армии даже все это вызвало взрыв общего энтузиазма и радости. Вера в своего царя и в Благодать Божию над ним создала благоприятную атмосферу»[124].
Через некоторое время новое свидетельство великого князя в дневнике: «Как неузнаваем штаб теперь. Прежде была нервность, известный страх. Теперь все успокоилось. И ежели была бы паника, то Государь одним своим присутствием вносит такое спокойствие, столько уверенности, что паники быть уже не может. Он со всеми говорит, всех обласкает; для каждого у него есть доброе слово. Подбодрились все и уверовали в конечный успех больше прежнего»[125].
Великий князь Николай Николаевич был смещен с поста Верховного главнокомандующего русской армии и назначен командующим Кавказской армией и наместником царя на Кавказе (23 августа 1915 – 1 марта 1917). Это очень расстроило великого князя. О нем как о Главнокомандующем бытовали самые противоречивые мнения. Одни считали его достойным полководцем, другие начисто отрицали в нем этот дар. Во многом ему мешала некоторая суетливость, неумение довести начатое до конца – то, что в узких кругах называлось «ольденбургской истерией». Он с горечью отправился на Кавказский фронт. Одновременно великий князь стал наказным атаманом Кавказского казачьего войска. Во время Февральской революции Николай Николаевич 2 марта 1917 г. прислал императору Николаю II телеграмму с «коленнопреклонной» просьбою, поддерживающую требование М.В. Родзянко и командующих фронтами отречься от престола. Вот ее содержание: «Генерал-адъютант Алексеев сообщает мне создавшуюся небывало роковую обстановку и просит меня поддерживать его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения династии, вызывает принятие сверх меры. Я как верноподданный считаю, по долгу присяги, необходимым коленопреклонно молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего Наследника, зная чувство святой любви Вашей к России и к нему. Осенив себя крестным знаменьем, передайте Ему – Ваше наследие. Другого выхода нет. Как никогда в жизни, с особо горячей молитвой молю Бога подкрепить и направить Вас. Генерал-адъютант Николай». При подписании манифеста об отречении Николай II утвердил указ о передаче великому князю Николаю Николаевичу Верховного главнокомандования русской армией.
Поступок императора Николая II в 1915 г., как показали события, оказался оправданным на тот момент: фронт вскоре стабилизировался, улучшилось снабжение армий и т.д. Оппозиция была лишена возможности, как прежде, открыто критиковать дела на фронте и в армии. Вынуждены были промышленники, фабриканты и предприниматели более ответственно выполнять заказы и поставки для военных нужд, т.к. в противном случае им грозили более жесткие санкции. Позитивные сдвиги вынуждены были признать многие противники этого судьбоносного решения царя. Жандармский генерал А.И. Спиридович свидетельствовал:
«После отъезда великого князя (Николая Николаевича. – В.Х.) стало как-то легче. Как будто разрядилась гроза. Кто знал истинный смысл совершившегося, крестились. Был предупрежден государственный переворот, предотвращена государственная катастрофа». Он также далее отмечал: «Принятие Государем верховного командования было принято на фронте хорошо. Большинство высших начальников и все великие князья (не считая Петра Николаевича, брата ушедшего) были рады происшедшей перемене. Исторические предсказания изнервничавшихся министров не оправдались»[126].
Из воспоминаний протопресвитера русской армии и флота Г.И. Шавельского: «С переездом Государя очень изменились и лицо Ставки, и строй ее жизни. Из великокняжеской Ставка превратилась в царскую. Явилось много новых людей, ибо Государь приехал с большой Свитой. Лица, составлявшие Свиту Государя в Ставке, делились на две категории: одни всегда находились при Государе, другие периодически появлялись в Ставке. К первой категории принадлежали: адмирал Нилов; Свиты Его Величества генерал-майоры: В.И. Воейков, князь В.А. Долгоруков, гр. А.Н. Граббе, флигель-адъютанты, полковники: Дрентельн и Нарышкин, лейб-хирург С.П. Федоров. Министр двора, гр. Фредерикс жил то в Петрограде, то в Ставке. Флигель-адъютанты: полковники, гр. Шереметьев и Мордвинов, капитаны 1-го ранга Н.П. Саблин и Ден чередовались службой. Несколько раз дежурил в Ставке флигель-адъютанты: полковники Свечин и Силаев, а также князь Игорь Константинович. Осенью 1916 г. некоторое время дежурил великий князь Дмитрий Павлович. Раза два на неопределенное время появлялся в Ставке обер-гофмаршал гр. Бенкендорф.
Из великих князей в Ставке находились: Сергей Михайлович, бывший начальник артиллерийского управления, состоявший в распоряжении Государя. Особый поезд на вокзале занимал Борис Владимирович, наказной атаман всех казачьих войск. Часто в Ставке Александр Михайлович, заведовавший авиационным делом; реже Верховный начальник Санитарной части принц А.П. Ольденбургский. Не знаю, в качестве какого чина, но почти всегда находился в Ставке Кирилл Владимирович, а в ноябре 1916 г. появился и Павел Александрович. Великий князь Михаил Александрович все время находился на фронте»[127].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
