Она почти умоляла.
- Хорошо, - согласился Малко. - Скажите мне, когда принесете кофе.
Ветеринар Джек появился, держа в руках бутылку "Моэт-и-Шандон". Он скорчил неловкую мину.
- Хранил для другого случая. Мы согласны.
Но говорил ветеринар не очень убедительно. Малко холодно улыбнулся.
- Очень хорошо. Речь идет вот о чем.
Когда он закончил, глаза супружеской пары блестели от жадности. Бутылка "Моэт" была пуста, и Малко лишь усилием воли держался на ногах. На лбу выступила испарина.
- Пойдем спать, - сказал он Саре. - Вы будете нас охранять. Никто не должен выходить отсюда. Разбудите меня в восемь часов.
Он вышел из комнаты и рухнул на кровать, стоящую в соседней комнате. Элмаз последовала его примеру. Он гордился собой. Грузовик стоял во дворе. Оружие они получат при встрече. Сержант Тачо не нашел их. Завтра операция наконец будет завершена. Он преодолел все препятствия. Лишь Валлела не воспользуется плодами ил победы.
Скорей бы наступило завтра... Лишь бы господь бог не отвернулся от них. Случалось, что иногда он забывал о своих подопечных... Не отдавая себе отчета, он провалился в сон, убаюкиваемый шептанием супружеской пары, витавшей в золотых мечтаниях. Элмаз уже спала.
- Ваша очередь, - прошептала Сара.
Она показала Малко на черную дыру в пещере. Он посмотрел на звездное небо, послушал молчание джунглей. Сердце учащенно билось. Он надеялся, что этот спуск будет последним...
Джек, его жена и Сара молча смотрели на него. Они говорили очень тихо, как будто бы их могли услышать деревья. Желтый "вольво" стоял на обочине. Его охранял Дик, напичканный антибиотиками. В руках он сжимал "Калашников".
Снаряжение находилось на месте. Веревочная лестница, по которой можно спуститься на первую площадку, и две системы блоков для подъема мешков с золотом. На поясе Малко висел кинжал.
- Джек, - сказал Малко. - Вы пойдете со мной. Останетесь на первой площадке и будете поднимать золото. Сара будет с вами. Элмаз заменит ее. Я спущусь вниз. Затем мы поднимемся и вытащим золото на поверхность. Нужно все закончить за четыре часа... А затем останется просто перенести его в грузовик...
- Сначала я спущусь вместе с вами, - возразила Элмаз. - Я хочу его видеть!
Он первым ступил на веревочную лестницу. На этот раз у всех были фонарики. Был слышен лишь скрип веревок да чавкающий шум от шагов по грязи. Через пять минут Малко стоял на дне пещеры. Элмаз спрыгнула за ним, включила фонарик.
- Это там, - сказал Малко.
Она пошла по направлению к мешкам, увидела скелеты, закричала. Затем луч света заплясал на груде мешков. Малко нагнал ее. Он взял один мешок, кинжалом разрезал ткань и залез рукой в дырку. Его пальцы ощутили холод золотых песчинок. Впечатление было такое, будто бы ему в легкие пустили огромную струю кислорода... Он вытащил руку, всю в песчинках, и разжал пальцы.
- О боже! - закричала Элмаз срывающимся голосом. - Да здесь его на миллиарды.
Она зачарованно смотрела на сложенные мешки. Присела на корточки и стала рассматривать печати. Затем поднялась. Ее глаза сияли.
- Каждый мешок весит двадцать килограммов, - объявила она.
Малко хотелось кричать от радости. Наконец настал миг удачи, после стольких усилий и потерь. Песчинки текли обратно в мешок по его пальцам. Элмаз опустила туда обе руки, подняла их над головой. Золото рассыпалось по плечам. Она разразилась диким смехом.
Малко подсчитывал стоимость сказочного богатства, накопленного старым Царем Царей в этой сельской шкатулке. Каждый мешок весом в двадцать килограммов стоил примерно восемьдесят тысяч долларов... А их были сотни, наваленные друг на друга. Негус копил это, как старый скряга, в то время как его народ умирал от голода, как тропический дикарь Арпагон, совершенно не заботящийся о будущем сокровищ. Малко с горечью подумал о каторжном труде политзаключенных, добывавших это золото. Оно возвращалось на землю просто-напросто в обогащенном виде. В такие моменты он ненавидел человечество.
- Приступим, - сказал он.
Элмаз не двигалась. Он осветил ее фонариком и увидел в глазах растерянность.
- Все хорошо!
Громкий голос ветеринара, донесшийся сверху, заставил их обоих подскочить. Малко отошел в сторону и крикнул:
- Порядок!
Он взял по мешку в каждую руку и дотащил их до сеток, висевших на веревках. Забросил их туда и потянул за веревку. Мешки стали подниматься. Теперь нужно было повторить эту операцию двести или триста раз.
- Поднимайтесь, - сказал он Элмаз. - Я управлюсь сам.
- Я больше не могу, я теряю сознание... - задыхалась Элмаз.
Выпустив из рук веревку, по которой спустилась, она споткнулась об остатки мешков с золотом и растянулась на животе. Малко, выпрямляясь, не смог сдержать крик боли. Спина горела, руки были все в крови. Десятки очагов, зажженных трением. Он загрузил последние два мешка в сетки, дернул за веревку и крикнул:
- Давай!
Мешки поднимались. А ему пришлось сделать усилие, чтобы не упасть. В ушах звенело. Вот уже три часа, как он исполнял одни и те же движения в изнуряющем темпе. Взять четыре мешка, отволочь их, поднять и положить в сетки, возвратиться и начать все сначала. Каждый цикл занимал примерно три минуты. Сердце бешено колотилось, пульс был сто двадцать ударов в минуту, руки отяжелели.
- Я прервусь минут на пятнадцать, - крикнул он в сторону. - Отдохните и вы.
Он бросился на мешки рядом с Элмаз, стараясь ровно дышать. Несколько минут они молчали, лежа неподвижно. Затем молодая женщина мягко повернулась набок. Он почувствовал ее ягодицы, прижавшиеся к ному с такой настойчивостью, которая не оставляла никаких сомнений в ее намерениях. От прикосновения ее брюк усталость Малко как рукой сняло. Он откинул ее длинные волосы на затылок. Тогда она слегка повернула к нему голову.
- Я могу заняться любовью прямо здесь. На золоте.
Ее голос прозвучал так глухо, что можно было подумать, что жизнь едва теплится в ней. Несколько мешков развязалось, и Элмаз лежала на толстом слое золота. Она растянулась на животе, как ребенок на песке, оттопырила зад, когда Малко потянул за суконный пояс, чтобы раздеть ее. Она шевельнулась, рукой подкладывая золото под живот, чтобы ему было удобнее. Малко мгновенно разделся. Когда он дотронулся до ее обнаженной кожи, Элмаз дернулась и выгнулась еще больше. Ему казалось, что миллионы огненных иголочек внезапно выросли на коже. Недолго думая, он проник в нее одним движением.
Она изогнулась, как покрытая кошка. Под пальцами заскрежетало золото, и она застонала все тем же безжизненным голосом.
Малко не продолжал. Так же грубо, как он овладел ею, он отстранился, выждал несколько секунд и снова проник в нее, на этот раз немного выше. Элмаз рванулась всем своим телом, чтобы сбросить его. Но ее колени увязли в золоте, а он крепко держал ее за талию. Ничто в мире не могло оторвать его от ягодиц, которыми он только что овладел.
Элмаз урчала. Он закрыл ей рот свободной рукой. Пещерный человек вернулся. Двое других, наверху, больше не могли не догадываться, чем вызвана эта передышка. Он продолжал грубо ласкать ее, вдавливая в золото до тех пор, пока не кончил. Она осталась лежать под ним изогнутой, будто бы жалея, что изнасилование завершилось. Малко стыдливо признался сам себе, что он только что проделал то, о чем мечтал с первой же встречи с юной принцессой.
Он освободился и созерцал ее несколько минут, полураздетую, лежащую на груде золота. На молочно-белых ягодицах сверкало несколько крупинок золота. Неосуществимая мечта швейцарского банкира.
Медленно Элмаз поднялась, надела брюки и повернулась к нему.
- Как хорошо, - прошептала она.
На такое были способны немногие женщины. Рядом с этой причудой ванны из молока ослицы, которые принимала Клеопатра, казались развлечением прислуги.
Когда Малко взял два мешка, они показались ему более легкими... Но это продолжалось недолго. Через несколько минут по телу вновь разлился свинец усталости.
- Поднимайтесь, - сказал он Элмаз. - Я справлюсь один. Им нужно помочь наверху.
Прежде чем ступить на лестницу, она долгим взглядом обвела пещеру. Малко положил в сетку то, чем можно было покрыть всю крышу его замка в Лицене... Но от Эфиопии до Австрии было слишком далеко. К тому же дорога была полна ловушек. Золота было настолько много, что оно обесценивалось. У него сложилось впечатление, что он таскает цемент. Еще полтора часа, подсчитал он. Затем останется только перетащить его в грузовик. Но при его усталости этот путь превращался в восхождение на Голгофу.
Сара Массава была похожа на зомби. Шатаясь под тяжестью мешка, лежащего у нее на плечах, она взбиралась по холму рядом с Малко.
- У нас всего три часа, - сказала она. - Это нереально. Мы не успеем.
Малко думал почти то же самое. Он тащил два мешка. Все содержимое пещеры лежало на развалинах итальянского форта. Теперь нужно было мотаться между грузовиком и вершиной холма. Адский труд. Да еще в сумерках. Ночь была светлой. Луна сияла. Ветеринар Джек вышел из кустов, прошел мимо них, ничего не видя, взял мешок и повернул назад. Он походил на автомат. За пять часов он, должно быть, похудел на пять килограммов. Его руки были изранены. И все из-за веревки. Кожа на ладонях была содрана. Но у него больше не было желания даже жаловаться.
