Не было посланника иностранных государств, который не сообщал бы с восторгом об этом алмазе своему государю. Подарок Орлова ещё раз подчеркнул величие Екатерины. Конечно, возник шепоток, что экс-фаворит-де хочет вернуть былое величие, но сам Орлов понимал, что прошлое не вернуть. Подарок его был данью счастливым дням, прожитым рядом с Екатериной.
В 1784 году после смерти Орлова Екатерина повелела вставить алмаз в навершие царского скипетра — достойное место для такого камня. Сейчас алмаз «Орлов» хранится в Алмазном фонде Московского Кремля. Красивая история… В начале 1774 года Васильчиков получил отставку, его место занял Потёмкин. Надеюсь, что это событие не сильно задело Орлова, он отбыл за границу.
Григорию Григорьевичу Орлову было суждено пережить ещё одну любовь — счастливую, трудную и роковую. Его избранницей стала Екатерина Николаевна Зиновьева — фрейлина императрицы. Она была необыкновенно хороша собой, об этом говорит её портрет работы Рокотова. Как не вспомнить стихи Заболоцкого. Правда, они относятся к другому портрету — Струйской, тоже написанному Рокотовым, но и здесь они очень уместны: «Её глаза — как два тумана, полуулыбка, полуплач, её глаза, как два обмана, покрытых мглою неудач». И высокий лоб, брови вразлёт, стройная шея и чёрные локоны на плечах.
Екатерина Зиновьева очень помогла Орлову в самое трудное его время, нашла слова утешения и нежности. Но они не могли обвенчаться. Беда была в том, что влюблённые были связаны родственными узами. Отец Екатерины Николаевны — Николай Иванович Зиновьев, бывший комендант Петербурга, — был родным дядей Орлова. Католическая церковь разрешает браки на двоюродных, православная — ни в какую. И всё-таки они обвенчались в 1776 году. Григорию Орлову было 46, Екатерине Николаевне 18 лет.
Что тут началось! Вездесущий князь Щербатов высказал общую точку зрения, припомнив все сплетни и слухи. Нимало не сумляшись, он написал, что Орлов в своё время растлил свою тринадцатилетнюю двоюродную сестру — фрейлину императрицы, а после отставки он вздумал на ней жениться, «но не прикрыл тем порок свой». Началась травля новобрачных. Совет рассудил жёстко — развести Орлова с женой и отправить каждого в монастырь. Уже и бумагу соответствующую заготовили. Может быть, этим решением Совет хотел угодить императрице? Но Екатерина рассудила по-своему. Она категорически отказалась подписывать эту бумагу, сказав, что многим обязана Орлову, что желает ему счастья и в довершение всего назначила Екатерину Зиновьеву, в замужестве Орлову, своей статс-дамой.
До нас дошли наивные вирши Екатерины Николаевны, в них она обращается к мужу: «Чего ещё душа желает? Чтоб ты всегда мне верен был, чтоб ты жену не разлюбил. Мне всякий край с тобою рай». Молодые уехали в Швейцарию, жили они и в Петербурге, а потом Екатерина Николаевна заболела чахоткой. В XVIII веке плохо умели лечить эту болезнь, но Григорий Григорьевич старался, как мог: мягкий климат Италии, лучшие врачи. Но всё было напрасно.
Екатерина Николаевна умерла в Лозанне 16 июня 1781 года. Ей было 22 года. Смерть эта была последней каплей в жизненных перипетиях Орлова — возвышение, падение, потом с трудом обретённое семейное счастье и полный крах. На этот раз он так и не вышел из состояния глубокой депрессии — рассудок его помутился. Его привезли в Петербург. В ноябре 1781 года Екатерина писала об Орлове в Париж Гримму: «Он кроток и тих, но слаб и мысли у него не вяжутся». Сыну Павлу она писала жёстче: «…разум его до того ослаблен, что он не знает, что говорит и делает». И ещё: «Уже два дня лежит и находится в ребячестве».
Врачи созвали консилиум. Но что толку? Братья отвезли Григория Григорьевича в Москву. Там он поселился в имении брата Алексея — Нескучном. 10 апреля, чувствуя приближение смерти, он исповедался и причастился, а 13 апреля 1783 года князь Григорий Орлов скончался.
Москва очень торжественно провожала своего героя, все помнили его борьбу со страшным мором. Поэт Майков написал тогда стихи. Фраза «Орловым от беды избавлена Москва» стала крылатой, или как говорят сейчас — культовой. Много знатных и незнатных людей приходили прощаться с князем Орловым. Четыре брата-великана вынесли из дома гроб. Иногда и похороны бывают красивыми. Конногвардейцы (для них Орлов по-прежнему был кумиром) не позволили поставить гроб на траурную погребальную повозку. Они понесли его на плечах до самого места захоронения — в Донской монастырь.
Екатерина искренне скорбела о потере старого друга. Гримму в июле 1783 года она написала: «Смерть Орлова свалила меня в постель». Братьям Орловым она собственноручно написала сразу после похорон. От 19 апреля 1783 года: «Всекрайно сожалею о нещастной потере друга моего, плачу о нём обще с вами. Боле писать не могу, понеже горка весьма чувствую всю цену благодарности к нему и к вам». Да, Екатерина умела быть благодарной. Очень ценное качество!
И ещё в письме к Гримму: «В нём (Орлове) я теряю друга и общественного человека, которому я бесконечно обязана и который мне оказал существенные услуги. Меня утешают, и я сама говорю себе всё, что можно сказать в подобных случаях, но ответом на все эти доводы служат мои рыдания, и страдаю жестоко с той минуты, как пришло это роковое известие. Гений князя Орлова был очень обширен; в отваге, по-моему, он не имел себе равного. В минуту самую решительную ему приходило в голову именно то, что могло окончательно направить дело в ту сторону, куда он хотел его обратить, и в случае нужды он проявлял силу красноречия, которой никто не мог противостоять, потому что умел колебать умы, а его ум не колебался никогда».
Историки и бытописатели с некоторой насмешкой относятся к подобной оценке Екатерины, вроде бы порядочный человек был фаворит Григорий Орлов, но уж никак не гений и никак не «великий человек», дипломат никакой и в общественной работе себя не показал. Но, как говорится, Екатерине Великой виднее. Она одна знает, как и кем ковалось её величие. Кто знает, не попади Орлов «в случай», может быть, стал бы великим полководцем. Но вспомним заезженную фразу: история не терпит сослагательного наклонения.
К слову сказать, в этом же 1783 году умер Никита Иванович Панин, которому Екатерина тоже была за многое благодарна, и всё-таки она делает выбор в пользу Орлова. Вот что она писала: «Граф же Панин был ленив по природе и обладал искусством придавать этой лености вид благоразумия и рассчитанности. Он не был одарён ни такой добротой, ни такой свежестью души, как князь Орлов, но он больше жил между людьми и умел скрывать свои недостатки и свои пороки, а они были у него великие».
Со временем останки Григория Орлова были перевезены в семейную усыпальницу Орловых — село Отрадное Серпуховского уезда. Но и там дух его не обрёл покоя. В 1832 году единственная дочь Алексея Орлова — графиня Анна Алексеевна — перенесла останки Григория Григорьевича в Великий Новгород, в Юрьев монастырь, где он был похоронен рядом с братьями Алексеем и Фёдором.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
