— А где она работала? — спросила Хит.
— В «Сотбис». Никки выругалась.
— Аукционный дом…
— Точно, — подтвердил Каньеро. — Наша жертва была оценщиком произведений искусства.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Таррелл вернулся в участок, помахивая своей спортивной курткой. На бледно-голубой рубашке расплывались темные пятна.
— У меня для тебя подарочек от «Сотбис».
Никки поднялась с кресла.
— Обожаю подарочки. Что это, полотно Уинслоу Хомера?[89] Великая хартия?[90]
— Кое-что получше. — Он протянул ей сложенный лист бумаги. — Они разрешили мне распечатать страницу из электронного ежедневника Барбары Дирфилд. Извини, она немножко помялась и расплылась кое-где. На улице такая жарища.
Никки взяла бумажку двумя пальцами, как будто опасаясь подцепить от нее какую-нибудь инфекцию.
— Она мокрая насквозь.
— Да это просто пот.
Пока Хит изучала бумагу, Каньеро развернулся в кресле и прикрыл рукой телефонную трубку.
— Никогда не видел, чтобы человек потел, как ты, приятель. Пожимать тебе руку — все равно что лапать за задницу Губку Боба.[91]
— Каньеро, а я считал, что о таких вещах не говорят, разве что думают. — Рук подошел к Никки и заглянул ей через плечо.
— Итак, у нас имеется… — Никки почувствовала, что Рук стоит слишком близко, поэтому отдала ему бумагу и отстранилась. — У нас имеется подтверждение того, что у Барбары Дирфилд была назначена встреча с Мэтью Старром в его квартире утром в день его убийства.
— И ее убийства, — вставил Рук.
— Скорее всего. Необходимо получить подтверждение времени смерти от судмедэксперта, однако можно назвать это наиболее вероятным вариантом.
Никки вписала время встречи Барбары Дирфилд со Старром в хронологическую шкалу на доске и закрыла колпачок маркера.
— А время ее смерти ты не собираешься записать? — спросил Рук.
— Нет. Пока это всего лишь допущение.
— Точно. — И добавил: — Для тебя — может быть. Таррелл передал Никки сведения, полученные об убитой от ее коллег.
Весь офис «Сотбис» пребывал в шоке. Когда пропадает человек, всегда надеешься на благополучный исход, но теперь худшие опасения подтвердились. У Барбары Дирфилд были хорошие отношения с коллегами, она, судя по всему, была уравновешенной женщиной, любила свою работу, была счастлива в семейной жизни; дети учились в колледже, и она как раз планировала провести отпуск с мужем в Новой Зеландии.
— Я бы сам туда съездил, — сказал Таррелл. — Там сейчас зима, никто не потеет.
— Ну что ж, на всякий случай нужно проверить семью, друзей и возможность любовной связи, однако моя интуиция подсказывает, что дело тут в другом, а ты как думаешь?
Таррелл согласился. Каньеро повесил трубку.
— Звонили из лаборатории. Хотите услышать хорошую новость или очень хорошую? — Заметив выражение лица детектива Хит, он мудро решил, что сейчас не время для шуточек. — У них два результата. Во-первых, волокна на решетке балкона вырваны из джинсов Поченко.
— Я знал это! — воскликнул Рук. — Мешок с дерьмом.
Никки не обратила внимания на его слова. Сердце у нее учащенно забилось, однако она сидела с невозмутимым видом, словно слушала по радио перечисление курсов ценных бумаг на токийской фондовой бирже, дожидаясь сообщения о пробках. За годы работы в полиции она поняла, что каждое дело живет своей жизнью. Это дело еще не приближалось к развязке, однако наступила фаза, когда у них появились весомые факты. Каждый факт нужно было обдумать, и радостное возбуждение только мешало — особенно ей.
— И второе — ты была права. Снаружи на окнах около пожарной лестницы нашли отпечатки.
Догадайся чьи.
— Ух ты! — обрадовался Рук. Детектив некоторое время размышляла.
— Итак. Теперь у нас есть улика, указывающая на то, что Поченко сбросил Мэтью Старра с балкона, и еще одна, которая говорит о том, что в какой-то момент он безуспешно пытался пробраться в квартиру через окно.
Вернувшись к доске, она написала рядом со словом «волокна» имя Поченко. На оставшемся пустом месте написала «как вошел?» и обвела слова в кружок. Пока Никки стояла у доски, перекладывая маркер из одной руки в другую, — прежде она не замечала за собой такой привычки, — взгляд ее упал на фотографию шестиугольной печатки и следа, оставленного ею на коже Мэтью Старра.
— Детектив Таррелл, вам еще не очень надоело смотреть видео с камер «Гилфорда»?
— А что, если меня от него уже тошнит? Хит положила руку ему на плечо.
— Тогда вам очень не понравится следующее задание.
Она убрала руку и незаметно вытерла ее о брюки. Каньеро хихикнул и начал насвистывать мелодию из «Губки Боба». Пока Таррелл искал и загружал запись с камеры видеонаблюдения, Хит сделала несколько звонков и просмотрела в компьютере сообщения о мелких кражах, нападениях и ограблениях банкоматов; она хотела узнать, не проявился ли где-нибудь Поченко. После кражи в аптеке о нем ничего не было слышно.
Один друг Никки, коп, работавший под прикрытием и внедренный в русский квартал Брайтон-Бич, тоже не мог ничего сообщить. Никки пыталась убедить себя, что эти настойчивые поиски — просто часть работы детектива, но на самом деле, что ей просто очень не нравилась мысль о том, что опасный преступник, у которого имеются с ней личные счеты, скрылся от полиции и разгуливает на свободе.
Хит всегда гордилась своей способностью не допускать эмоций в работе. В конце концов, она коп, а не жертва. Позволив себе минутную слабость, Ники снова стала мыслить как полицейский.
Куда он мог пойти? Такой человек, крупный, с явными приметами, раненый, не имеющий возможности вернуться домой, в какой-то момент должен был обязательно проявиться.
Конечно, если у него нет плана на такой случай или запаса денег. Возможно, все это у него и было. Но что-то ей не нравилось. Хит закончила последний телефонный разговор, повесила трубку и уставилась в никуда.
— Может, он попал на какое-нибудь реалити-шоу, где участников отвозят на необитаемый остров, чтобы они там питались жуками и ругались друг на друга, — предположил Рук. — Ну, ты знаешь, типа «Я грязный убийца, вытащите меня отсюда».
— Черный с заменителем сахара, правильно? — Никки поставила рядом с Тарреллом чашку кофе.
— О… спасибо, как мило с твоей стороны. — Таррелл прокрутил видеозапись вперед. — Если, конечно, это не означает, что мне опять придется сидеть здесь всю ночь.
— Нет, это ненадолго. Найди мне Мирика и Поченко.
Таррелл прекрасно был знаком с этим эпизодом и быстро отыскал момент, где они входили в вестибюль с улицы.
— Хорошо, когда в кадре будет только Поченко, останови.
Таррелл остановил запись и увеличил лицо русского.
— А что мы ищем?
— Не это, — ответила Хит.
— Но ты сказала остановить, когда он будет в кадре.
— Точно. А теперь вспомни, что мы все время искали. Смотрели только на его лицо для опознания, верно?
Таррелл оглянулся на нее и улыбнулся.
— А, понял.
Он снова уменьшил картинку и сосредоточился на другом участке. Никки очень понравилось то, что она увидела.
— Вот, именно то, что нужно. Тэрри, ты схватываешь на лету. Так держать, теперь ты будешь у нас в группе ответственный за просмотр видеозаписей.
— Ты разгадала мой план стать медиацарем в нашем участке. — Он подвел курсор к нужному фрагменту картинки и увеличил его. Найдя то, что искал, он откинулся на спинку кресла и спросил: — Ну как тебе?
— Больше звонков не принимаем. У нас есть победитель.
Экран компьютера заполняло крупное изображение руки Поченко. На пальце было четко видно кольцо с шестиугольной печаткой, то самое, которое Лорен показывала Никки на стоянке.
— Сохрани и распечатай это для меня, царь Таррелл.
Несколько минут спустя Никки присоединила фото кольца Поченко к галерее снимков на доске, которая росла с каждым днем. Рук постоял, прислонившись к стене и разглядывая фото, затем поднял руку.
— Можно вопрос?
— Рук, лучше вопрос, чем твои попытки устроить здесь любительское комедийное шоу.
— Запишу себе, что это означает «да». — Он шагнул к доске и указал на снимки трупа Мэтью Старра, сделанные во время вскрытия. — Что именно твоя кладбищенская подружка говорила насчет синяков и кольца?
— У нее есть имя, и ее зовут Лорен; и она сказала, что все синяки, кроме одного, включают отпечаток кольца. Смотри. — Она указала по очереди на каждый синяк. — Синяки с кольцом: здесь, здесь, здесь и здесь.
Рук ткнул пальцем в один из снимков.
— Но вот здесь я вижу след от удара, рука та же самая, а кольца нет.
— Может, он его снял, — сказала Никки.
— Прошу прощения, детектив, кто из нас здесь занимается предположениями? — Никки покачала головой. Она просто ненавидела его, когда он начинал эти остроумные разговоры.
