Наряду с проблемами теоретическими, возникали и вопросы связанные с эксплуатацией аппаратов. Пилоты сходили с ума, не выдерживая не столько нагрузок, но и подвергаясь облучению неизвестным видом лучистой энергии. Смерть наступала спустя полгода, после появления на теле красных пятен ожогов, всегда в одном и том же месте — в районе солнечного сплетения. В ряде случаев удавалось скрыть факт смерти, замаскировав её под несчастный случай. В конце семидесятых годов, путём проб и ошибок не был выверен график полётов: ожоги не появлялись и пилот выживал, если общая продолжительность полёта не превышала двух с половиной суток в неделю. Василий Иванович осознал, что сидит в лучшем случае на куче непонятных и почти бесполезных диковин со всех концов света, не приносящих стране практически ни грамма пользы. Но в то же время он представлял какую пользу со временем эти безделушки и осколки неизвестно чего, могут принести. Да, Северской, в этом убедился в тот день, когда совершенно поседевший Зайцев, привёз вместе с собой на Склад, молодого парня в форме лейтенанта погранвойск КГБ. Это был улыбчивый парень лет двадцати пяти, с коротко стриженными, зачёсанными на право, каштановыми вихрастыми волосами. Голубые, с лукавой смешинкой глаза смотрели на полковника с некоторой толикой любопытства. Парень не козырнул, не отдал рапорт, поскольку на Складе это было не принято, а просто протянул крепкую небольшую ладонь, представляясь:
— Капитан Возницын. Рад, что будем вместе служить, товарищ полковник.
— Надеюсь, что сработаемся, капитан…
Северской даже не мог представить, насколько знаковой оказалось прибытие этого простоватого на вид человека с прямым открытым взглядом и оригинальной манерой выражаться. Возницын всегда начинал разговор как бы издалека, но вопреки нелюбви Василия Ивановича к долгим речам, капитана он всегда слушал с интересом, сам не понимая почему. Молодой зам, недолго осматривался на новом месте и уже на третьи сутки попросил о личной встрече. Полковник уже было подумал о том, что вот сейчас на стол ему ляжет рапорт с просьбой о переводе, но…
— Василий Иванович, как вы относитесь к качеству работы нашей ЭВМ?
Вопрос явно был с подвохом. Но Северской неколебимо выдал всё, что думал о программистах и кибернетике в частности:
— Место она зря занимает, а толку чуть. Работает дня два, вычисляет медленно жалоб от смежников выше головы стопка. Счёты обычные и то лучше, а что, есть предложения?
— Есть. — Молодой капитан вынул из скромной, обтянутой «чёртовой кожей», красной папки два листа машинописного текста и положил на стол перед полковником. — Помните объект за номером 1380?
Северской мельком глянул в мелкий текст и сразу вспомнил странную по свойствам буддийскую мельницу. Её привезли из аларского дацана, порушенного в 30-е годы далеко в Сибири. Барабаны мельницы вращались сами по себе, но ни кто не мог уловить, как и в какой момент, знаки на них менялись, настолько быстро и незаметно это происходило.
— Помню. А что, удалось понять, что это за штука?
— Как ни странно, но удалось. — Возницын обошёл стол полковника справа и, листнув страницы, очеркнул ногтем часть текста в своём докладе.
— Это своеобразная вычислительная машина, с заложенными в неё прогностическими функциями.
— А если без умных слов и ближе к сути?
— Этот артефакт может предсказывать ближайшее и весьма отдалённое будущее. Наши криптографы расшифровали язык ввода данных. Мы теперь можем получать достаточно точные прогнозы на пять — десять лет. Погрешность в прогнозах исчезающее мала. Более долгосрочные предсказания не так точны, но и они не идут ни в какое сравнение с тем, что нам предлагает традиционная наука.
— Что вы предлагаете?
— Наша ЭВМ, плюс этот древний камень и можно составить конкуренцию любому из мировых аналитических агентств…
Северской представил себе, как доложит куратору проекта о том, что они получают информацию от буддийской мельницы и его мысленно передёрнуло. Но с другой стороны, каждый день соприкасаясь с неведомым, он научился больше доверять своей интуиции, памятуя о том, что не всё можно обмерить с помощью аршина. Но по крайней мере, теперь можно будет предъявлять хоть какие-то ощутимые результаты. Финансирование давно перестало быть проблемой для Склада: кучи всяких технических патентов с лихвой покрывали расходы на исследование и содержание бункера. Да и различных безделушек не имеющих особой цены для исследований скапливалось после экспедиций в разные уголки мира предостаточно. КПК и лично товарищ Зайцев были очень довольны, ни один из сотрудников Склада не бедствовал, хотя куда тут тратить деньги, хотя грядущие события заставляли задуматься об использовании немалых финансовых активов. Зайцев ещё в далёком 54-м предельно ясно дал понять, что война может принимать совершенно различные формы. Тогда, в один из своих нечастых визитов на Склад, он вызвал Северского на откровенный разговор, многое прояснивший в плане расстановки сил так сказать в мировом масштабе:
— Товарищ Северской, вы — молодой коммунист, как себе представляете международную обстановку и расклад сил в мировом масштабе?
— Англия уже не та, что до войны, британцы оказались на дне глубокой долговой ямы. Их армия слаба, флот тоже постепенно хиреет. Британцы активно сдают свои позиции на Ближнем и Среднем Востоке, а так же в Индии. Американцы пока ещё неопытны в такого рода имперских играх, но это скоро пройдёт…
Лицо куратора исказилось в недовольной гримасе и он негромко хлопнул рукой по столу, тогда ещё сидя на месте самого будущего командира части, прерывая речь Северского.
— Верхушка айсберга, вот что такое все эти подковёрные игры! — То был единственный раз, когда Зайцев возвысил голос. — Миром правит банда семей капиталистов, разжиревших на банковских махинациях, ограблении стран Третьего мира и поставках оружия. Почти все они родом с этого прогнившего острова, который они гордо именуют «Туманный Альбион». Их люди спровоцировали отделение американских колоний, чтобы самим в свою очередь освободиться от влияния королевской власти. Америка стала для кучки нуворишей чем-то вроде плацдарма, где словно на полигоне можно обкатывать новые идеи по управлению людьми, которых они иначе как стадом не именуют. США, это дутое государство, ширма, скрывающая настоящий механизм управления не только отдельным государством, но и доброй третью всего земного шара. Эти же люди инициируют большинство финансовых кризисов и обычных военных конфликтов. Они именуют себя просто — Консорциум. Собираются они раз в три года перед выборами американского президента в одной из нейтральных стран, но никогда эта встреча не проходит дважды в одном и том же месте. Признаков несколько: частная охрана, уединённый, дорогой особняк и никакой прессы, но влиятельные фигуры страны пребывания обязательно едут с визитом, дабы засвидетельствовать своё почтение или получить указания из первых рук, без ненужных посредников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
