ногти красит, а может, реально себя покажет.
— Хорошо, — тонко улыбнулся я. — Завтра приходи. Наш HR-менеджер приткнет тебя в маркетинг на социалку.
— Подожди, — нахмурилась Влада. — То есть мы не вместе работать будем?
— Конечно, нет, — не сдержал ехидства. — Между нами разница этажей в десять, — и вышел из машины под ошеломленное хлопанье глазами.
Хочет работать, пусть поработает. Лучше бы начать с должности курьера или уборщицы — по образованию Влада младший медицинский персонал, но у нас не больница, — но, боюсь, не поймут в компании. Влада все же фамилию Барсовых носила: ее знали как супругу покойного главы компании.
Я медленно шел по дороге, дышал весенним воздухом, такси ждал. В телефоне нашел номер Дины: она, наверное, спит давно, и ей не интересно, какая теплая и лунная ночь. Я подавил желание позвонить — ублюдком буду, если подставлю Дюймовочку мою. Горькая складка скривила губы. Не мою. Чужая это женщина. Не нужен я ей. Похер, что обо мне думать будут, могу и гнусным любовником стать, но Дину ни за что не подведу. Не прощу себя, если снова плакать из-за меня будет.
Я достал из кармана скомканную салфетку. Вот мой удел. Бляди.
— Это Барсов, — знал, что объяснять, кто именно этот «Барсов» не требовалось. — Через двадцать минут буду у клуба, будь готова, — и отключился.
Ночь была бурной. Девчонка действительно старалась: высушила меня до капли. Я даже отрубился до того, как выпроводил ночную феечку. Как итог проснулся с гудящей головой, чужой бабой рядом и гадливым чувством на душе. Пар спустил, тело потешил, а внутри как было пусто, так и осталось.
— С добрым утром, — проворковала Оля. Кажется. Но я не уверен. Я засмотрелся на яркое солнце, заливавшее спальню из огромных панорамных окон. А который час вообще?
Черт. Уже девять. Загулял господин Барсов, загулял.
Я поднялся, сверкая причиндалами, не обращая внимания на дамочку в моей постели. Бумажник достал и двадцать косарей на кровать бросил.
— Достаточно?
Она глаза так натурально округлила. Сейчас разрыдается, точно!
— Я не проститутка! Ты мне понравился. Мне было хорошо с тобой.
— Как хочешь, — пожал плечами и в душ пошел. Вернулся, денег уже не было только записка:
Если ты настаиваешь, возьму, но мне правда было очень хорошо. Позвони. Целую, твоя Оля.
— Пффф, — я смял огрызок листа и выбросил в мусор. Надеюсь, из-за нее не придется фитнес-клуб менять.
Я оделся, готов был уже выезжать, когда на дисплее высветилось «Дюймовочка». Дина? Я обернулся на смятую постель, и странное чувство стыда прошибло. А вдруг она о нас что-то положительное решила, а я хером всю ночь трудился? Черт!
— Дина?
— Доброе утро, Максим.
Оно было бы добрее, если бы ты рядом была, — прикусил язык и от кровати измятой отвернулся.
— Здравствуй, Дина.
— Я только сейчас увидела твое письмо и предложение… Спасибо, что понял меня. И за контракт тоже. Не поверишь, как он мне сейчас необходим… — Дина пыталась скрыть горечь, но голос выдал. Когда-то я знал все его оттенки. И помнил. До сих пор.
— Если я могу что-то сделать для тебя — сделаю все.
— Ты уже сделал, правда. Максим Игоревич, — она подобралась вся, — благодарю за доверие. Уверена, сотрудничество будет плодотворным.
Я хмыкнул, слушая короткие гудки. Деловая Дина Власова (сложно мне ее Савиной называть). О нас не передумала, конечно, но появился шанс быть рядом. В жизни всякое бывает, да и от судьбы не уйдешь.
— Блядь! — выругался, вспоминая, что вчера Владу как раз курировать благотворительные проекты взял. И не откатишь же назад. Или откатишь? Нужно на работу лететь и свое дебильное решение отменять.
Глава 22
Женя
В ювелирный я поехал с самого утра. Не знаю почему, но эта ссора даже меня выбила из колеи. Не перегнул ли я палку? Мне удалось разыграть достаточно опасную партию, ведь я был уверен, что Дина никогда не подставит меня, не будет рисковать моим благополучием и тем более свободой. С деньгами, естественно, разберусь: не допущу, чтобы у нее были реальные проблемы. Дина завяжет с работой, вернется ко мне, будет снова только моя, все будет по-старому. Единственное, что напрягало — ее упорное желание разобраться самой. Но так не пойдет. Помочь должен именно я.
Я обидел жену, был груб и резок. Она даже ночь провела отдельно. Я всегда считал, что цель оправдывает средства, но в этот раз опасался, что серьезно оттолкнул от себя Дину. Значит, нужно пойти на уступки. Если уж для нее действительно так важно закончить текущий проект — пускай. Я готов оплатить этот банкет, но потом обязана уйти из агентства и родить мне ребенка!
Для верности в бутике купил кольцо с яркими сапфирами в окружении сверкающих бриллиантов. Обошлось мне в кругленькую сумму, но для жены денег никогда не жалел. Кому делать подарки, если не ей?! С партнершами вроде Томы всегда расплачивался деньгами. Выбирать подарок — это тратить личное время, показывать женщине, что думаешь о ней, ее вкусах и чувствах. Что важно порадовать именно ее любимую. Ни к какой другой, кроме Дины, я ничего подобного не чувствовал, поэтому ничего не дарил.
— Можно? — Тома коротко постучала и сразу же вошла. Я только нахмурился, но телефонный разговор не прекратил. Важный звонок.
Она остановилась возле стола и смотрела на меня глазами недоенной коровы. Хотелось бы схватить ее за шкирку и вышвырнуть пинком под зад, но пока нельзя. Чуть позже оторвусь. Разбор полетов я устроил знатный, поэтому ходит как побитая собака: надеется покорностью и хорошим поведением мое расположение вернуть. Пускай. На самом деле я уже подготовил на ее деятельность в моей клинике не хилый компромат. Мутила за моей спиной, а я столько вложил в нее как в специалиста, так доверял. Ах-ах!
— О, какое красивое! — она увидела роскошный футляр на столе и схватила. Я сомневался, что Дину смогу задобрить кольцом, а Томка вся светилась от восторга. — Это мне?!
Вот идиотка.
— Герман Петрович, можно перезвоню вам? — вежливо свернул беседу, ледяным взглядом тупую стерву прожигая. — На место положила быстро.
— Но Жень…
— Евгений Борисович.
Тома сглотнула и обиженно захлопнула футляр.
— Ей, да? Грехи замаливаешь?
Я продолжал молчать, взглядом, как бетонной плитой на нее наваливаясь. Как же меня так угораздило? На такую приставучую, без капли адекватности и самоуважения суку нарвался.
— А передо мной не хочешь извиниться? Ты ударил меня вообще-то!
Я даже бровью не повел. Тома уже неделю кружит вокруг меня: то требует, то рыдает. Заебала. Обычно я не
