режим почувствовали на себе разделюки. Будучи лишёнными возможности воровать, они стали делать, как Верховная. И только барамуки не знали, что им делать: будучи давно уже лишёнными на разные сроки права участия в законном дележе апельсинов чуть ли не все поголовно, они не знали, где теперь брать апельсины. То тут, то там, слышалось растерянное «му-у-у…».
– А где же ваше «Бе»? – издевательски спросила Умеющая Считать до Бесконечности.
– Заткнись, противная, и без тебя тошно! – отмахивались барамуки, а одна из них схватилась руками за голову, пытаясь рвать на себе волосы, но рвать было уже нечего, так как бритая голова стала уже давно неотъемлемой часть нового образа жизни.
Не найдя ничего лучшего, барамуки стали воровать друг у друга те кусочки, которые они сумели напасти за время сытной воровской жизни. А когда закрома их поредели, стали устраивать драки за оставшиеся крохи. И чем меньше у них кусочков оставалось, тем ожесточённее было воровство, и тем больше сил приходилось прилагать, чтобы выкрасть кусочек у другого, и не дать его выкрасть у себя. Хуже всего было тем, у кого заканчивались сроки лишения права в законном дележе – как только они получали свою долю, их начинали атаковать со всех сторон.
Со временем стали проходить демонстрации с лозунгами «Надо положить конец воровству!», в рядах которых было все больше участников.
Верховная провела референдум, в котором был поставлен закон о полной стрижке налысо каждого, кто попадётся на воровстве хоть маленького кусочка. Момент голосования был выбран такой, когда в обществе оказалось уставших от воровства обезьян оказалось большинство. Решение по голосованию было положительное, и закон был принят. Так шерстяной бизнес снова заработал с небывалым размахом и набивание подушки Верховной было стахановскими темпами завершено.
По мере того, как сроки лишения права в делении у всех подходили к концу, все поочерёдно вспоминали, что они честные обезьяны, и что честных обезьян грабить плохо, а потому всячески поддерживали закон о полной стрижке наголо всех воров, и всех пытающихся обокрасть принадлежащие им по Закону сдавали с потрохами. Забыв о том, как они воровали, они восклицали «
– О как же хорошо, что есть закон, карающий за воровство! А всё хвала за это Верховной – не даром она имеет пирамиду из подушек нашей шерсти! Только таким закон и должен быть – сильным и строгим, а по-другому наш народ не понимает!
– Да уж действительно, по-другому вы не понимаете, – подхватила однажды Умеющая Считать до Бесконечности, – потому, что, когда я вам говорила, что не надо воровать, вы меня понимать не хотели!
– Да причём здесь ты? Воровство победила не ты, а Закон! И не приплетай себя к заслугам Верховной! Ты в этом деле никто, она – всё!
– Да ваш закон и есть первопричина вашего воровства!
– Да как ты смеешь говорить такое! – закричала Самая Законобоязненная Барамука – Закон спас меня буквально вчера от воровства моей дольки! Надо принять закон, стригущий на лысо за хулу на Закона!
Умеющая Считать до Бесконечности грустно усмехнулась, и ничего не ответила.
– Не, нашему обществу нужен Закон! Без закона никто не понимает, что воровать нельзя! – подхватила другая барамука. – Мы точно знаем: порядок можно удержать только при помощи строгого Закона!
Умеющая Считать до Бесконечности снова усмехнулась.
– А вот хотела бы я не тебя посмотреть, – влезла третья барамука, – как бы ты себя вела, когда у тебя последний кусочек дольки, и со всех сторон его хотят выкрасть, и не поспишь спокойно, и не отвернёшься, потому, что, куда ни спрячь – везде найдут и вытащат! Поэтому я тебя ненавижу за твоё неуважение к Закону и не хочу слушать!
Умеющая Считать до Бесконечности усмехнулась и ушла, а барамуки остались радоваться обновлённому Закону. Так общество Справедливости и Равенства справилось с воровством благодаря строгости Закона и решительности Верховной, и все сознательные барамуки осознали всю необходимость строгого Закона для демократического общества.
Глава 23. Как в обществе появилась Служба Демократической Безопасности
С тех пор, как с воровством в обществе Справедливости и Равенства было покончено, отношение его участников к Верховной изменилось. Одни по-прежнему продолжали кричать, что она не умеет считать, другие же стали заявлять, что она самая умная и достойная, и молиться на то, чтобы её власть всегда была сильная и крепкая. Так в оппозицию оппозиционерам среди барамук появился культ восхваления Верховной, что стало неотъемлемой часть демократической культуры, ибо настоящей демократии свойственно разделение мнений.
Больше всего выступали в защиту Верховной те, кто предпочитали не воровать, а довольствоваться полагающимися им по Закону кусочками, и тяжёлым трудом зарабатывать остальное. Что, собственно, и получалось их первым доводом в её защиту: против Верховной только ворьё, а честные барамуки всегда за неё. Помимо этого, она была у них единственной, кто умеет наводить порядок, она самая умная, и знает, как поделить апельсины так, чтобы каждому досталось столько, сколько он заслуживает. А ещё Верховная постоянно заботится о народе – кто, как не она, постоянно думает, чтобы у её народа была справедливость и равенство! Ибо все остальные только и говорят о том, что пытаются что-то изменить, но на деле что-то менять получается только у неё. А какая она честная: все вокруг воровали, кто сколько может, только она одна не воровала! И ловила всех воров неустанно, чтобы в обществе был закон и порядок.
Из собственности в плане корок за Верховной числилось только три маленькие корочки, подаренных ей самыми преданными фанатами. И все знали, что других у неё корок нет. Все же апельсины в её контейнере были достоянием общества, которое она сама не ест, а придумывает, кому и за что отдать ради стабильного и благополучного его процветания. И довод про корки был самым главным доводом сторонников Верховной в спорах с оппонентами: если она злоупотребляла своей властью, то что же она не наворовала целую кучу корок? Этот довод они не переставали повторять в спорах с оппонентами, им было непонятно, почему на некоторых, вроде Умеющей Считать до Бесконечности, он не оказывает нужного воздействия.
Все высказывания Верховной у её почитателей расходились на цитаты, которые они постоянно повторяли, что сразу делало их умнее любого оппонента в споре – ведь, по их мнению, никто не мог быть умнее самой Верховной! И здесь им так же было не понятно, почему этого не понимает Умеющая Считать до Бесконечности.
Не зная, как убедить других в своей правоте, сторонники культа верховной ходили на демонстрации с её
