Она осторожно взяла в руки протянутый лук, и вдруг одним движением, не вставая извлекла откуда–то стрелу, наложила, развернула корпус и, держа лук горизонтально пустила стрелу в сторону отсутствующей стены.
— На него нужно наложить метку, чтобы убрать в комплект. — я убрал свою. — «тебе нравится?»
— Да, конечно, очень. Спасибо! Я тебя за него поцелую, если разрешишь. И коньяк тоже, можно? И вот тебе карта меча мастера. — Она протянула мне карту и быстро убрала фляжку и лук.
— У нас таких нет, есть из кости и рога, их тоже привязывают, покупать и улучшать лук из карты дорого, и таких я там не видела! — Она задумалась.
— А с клинком всё просто, достаточно было сформировать, потом ты сам улучшил бы его до первой ступени. Это и есть проблема школы, ничего не даётся сразу, сначала база, а потом своими силами всё улучшается до мастерства. Но, я… У меня был резерв Ци для перехода на второй уровень мастерства…, и я… неважно, теперь вместо второго уровня возьму долголетие. Твоя фаворитка должна выглядеть лучше всех!
— А внешний и внутренний круг? — решил я не заострять внимание очередном витке «флирта»
— Здесь всё просто, внутренний круг — мастера нашей родовой локации имеющие возможность получать и совершенствовать мастерство со своим наставником, если позволяют возможности идеально повторяют учителя. А внешний — это те, кто приобрёл мастерство иначе, или приобретя уходят в свои локации и совершенствуют его у себя.
— Твоя локация вошла в Игру недавно, и пока она закрыта мы с тобой вряд ли встретимся, а значит ты внешний.
Она знает. Ну да, по некоторым оговоркам было понятно, что знает она существенно больше, чем говорит.
— Но то, что ты сможешь открыть в мастерстве уже сам, будет знать и меч, а значит это будет доступно и остальным мастерам. И это будет новый шаг в развитии школы.
— Мне что–то нужно делать обязательно? Какие–то дополнительные требования?
— Нет, ты мастер, а значит я не могу указывать равному, но ты это всё узнаешь сам. Указывать и требовать может только старший, например мой отец, но он далеко. А внешних мастеров всего два, и второй, он… — она как–то сбилась.
— Что второй? Он же должен быть старшим по отношению ко мне.
— Я ничего не знаю про него, только слышала от отца, что он есть и жив. Отец не хочет о нём говорить. Мне нужно уходить. Время. Мастера иногда могут связаться друг с другом, если очень захотят. Это всё. — Она встала, и помялась.
— Ещё постарайся изучить сканирование, отвод глаз, рывок и скольжение, они хорошо ложатся на стиль школы и даже могут развивать друг друга.
Я тоже встал и привлёк её к себе. Один поцелуй — это не так много за то, что… Ну, и, да не важно, она мне всё–таки понравилась.
На стене открылся портал, и красная как помидор Эржена, вдруг буркнув невпопад: — «а покровитель может быть и один, и тогда можно от остальных ничего не принимать…»
Я взглянул на таймер миссии. 47.50.39. Меньше десяти минут до завершения. Нет смысла даже заниматься инвентаризацией. Сунул карту меча в пояс, осмотрелся и отозвал, и убрал всё, что ещё оставалось. Меня немного мучила совесть по поводу малыша, опять осталось 2 ОИ.
Глава 12. Выходной. Интересно, а трудоголики сами такие, или окружение вынуждает?
Когда появились уже привычные, а так ли это, сообщения, принял все предложения и шагнул в портал. Осмотрелся, отозвал одежду, на этот раз не снимая — получилось, и побрёл в ванную. Правда по дороге бросил на стол пояс.
Лёжа в ванне просто грех думать о делах, и я старательно думал о том, найдётся ли в Риге ночной ресторан. Всё–таки сутки без еды — это перебор.
Выйдя из ванной, и включив ноут, я узнал, что меня ждёт турецкая еда на улице Вальню. Ну, кебаб так кебаб, лишь бы пиво было, а оно в Риге есть везде.
Двигаясь в сторону ресторана, последнее время я предпочитал передвигаться бегом, но в этот раз вызвал такси, и расстояние не то и потным в ресторан приходить неудобно, я ни о чём не думал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ну, наверное, не совсем ни о чём. Какие–то мысли мелькали, от белой обезьяны избавиться сложно. Но ничего важного.
И нет, я не мечтал об Эржене. Уже лет пятнадцать–двадцать лукавые улыбки молодых девушек не рождали у меня иллюзий. Если мне улыбались девушки на работе, то я на всякий случай, или проверял не сорваны ли сроки какого–нибудь проекта, или не собирается ли руководство сменить испорченного опытом работы в совке замшелого ретрограда на молодую, но подающую надежды профессионалку «новой формации».
Если мне так улыбались незнакомые или малознакомые девушки, я проверял карманы и бумажник, незначительная убыль дензнаков в принципе устраивала, пугали заверения в бескорыстности. В этом случае стоило проверять не только бумажник.
Знакомых и не связанных с работой молодых девушек вокруг меня не водилось уже давно. Дочери сослуживцев и бывших сослуживцев не в счёт, они не переносили меня за то, что я могу отвлечь родителей от их проблем, или просто ассоциировали с родителями.
Если мне удалось ей помочь с решением её не до конца понятных проблем — это здорово. Если она путём вручения мне меча устанавливала связь, и какую–то возможность наблюдать, то и это не слишком пугало.
Опыт работы в организациях, связанных с работой с информацией различного рода, научил меня, что вопрос компрометации охраняемой информации всегда лишь вопрос времени и ресурсов для заинтересованной стороны. Нет, конечно, бывает, что есть информация, которую никто не «нашёл», но в подавляющем большинстве случаев, это означает, что её никто и не искал.
Ну а со школами, тут либо выбирать «мёртвую», что глупо, а если живую, то школа так или иначе будет получать какую–то информацию о своих «мастерах» — иначе она «мёртвая», не имеющая развития.
Кебаб в ресторане был ожидаемо средний, чем дальше в Европу от ближнего востока, тем меньше отношения блюда, относимые к этой кухне, имеют к реальному вкусу восточной еды. Что огорчает. Но пиво было отличным, что многое искупало.
Сейчас уже не вспомнить зачем я полез в интернет на смартфоне, занятие во многом похожее на детские забавы в отсутствие девушек. Но, я набрал Хуан Пабло, кажется надеясь найти какого–нибудь святого или героя. И вдруг выяснилось, что некоторые общественные организации чрезвычайно озабочены коррупцией в латиноамериканских странах, которая привела к исчезновению из тюрьмы Хуана Пабло Дельгадо. То ли главы, то ли ближайшего соратника главы чего–то там очень мафиозного. Для ареста, которого пару лет назад потребовалась войсковая операция с привлечением специалистов из США. Причём журналисты явно издевались над администрацией тюрьмы, которая сначала на полсуток «потеряла» заключённого, а потом оправдывалась, приводя фотографии человека похожего. А когда представители «общественных организаций» прибыли на место, предъявить заключённого не смогла.
Совпадение? Или нет?
Сайт федерации фехтования Венгрии был невнятен, и списков женских команд с фотографиями я не нашёл. Но по ссылкам всплыли статьи околоспортивных журналистов критикующих функционеров, которые не могут разобраться с составом. Перевод с венгерского у Гугл поганый, но насколько я смог понять, сначала одна из лидеров команды получила травмы, которые требовали длительной реабилитации, а потом пришедшая ей на замену в команду спортсменка вдруг проигнорировала отборочные соревнования.
Набрать по–шведски «Гуннар Швеция» удалось не сразу, но Гугл в помощь, и я на втором или третьем десятке ссылок набрёл на объявление с фотографией. Отдел по делам несовершеннолетних, по мнению Гугл переводчика интересовался информацией о своём сотруднике. Там рядом ещё была ссылка на видео. Не знаю, чем занимается полиция Швеции вообще, но на видео Гуннар и ещё один здоровый лоб в полицейской форме танцевали какие–то народные танцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Всё–таки интернет — это свалка, где можно найти многое. Но не имея больше никаких слов для поиска, я просто полистал события. Внимание привлекла вспышка насилия в Афганистане. Там какие–то джихадисты подло и вероломно зарезали или зарубили целый пост из четырёх мирных американских военнослужащих, наблюдающих за порядком в городе. Военнослужащим удалось героически свести потери среди мирных жителей к приемлемому минимуму.
