мои профессиональные амбиции не включали, как того хотел мой отец, руководство газетой. Оглядываясь назад, я отчетливо вижу, как откровенно он пытался перенести на меня свои устремления. Он хотел управлять газетой и высоко продвинулся по служебной лестнице в Newsday, но так и не получил руководящую должность.
«Когда ты будешь знать, что делаешь, – заметил он однажды, – то захочешь взять все под контроль. Проблема в том, что слишком многие власть имущие понятия не имеют, что делают».
Отец неустанно подчеркивал значимость удовольствия от планирования, управления и контроля. Если он слышал от меня, что я хочу быть репортером, а командование другими людьми мне не по нутру, то попросту не верил в это.
Устроившись в Times, я не скрывал своего желания писать, но меня предупредили о том, что газета не терпит людей, которые устраиваются редакторами в надежде впоследствии стать писателями. Мне было сказано, что эти две профессиональные дорожки не пересекаются, поэтому я буду заниматься тем, для чего меня наняли.
Эти слова пугали меня, а повторяли их очень часто – на встречах с боссами, на обсуждениях, в ходе неформальных бесед после работы или в кафетерии… неопытные молодые редакторы вроде меня пытались отыскать свое место в этом пугающем новом мире. Тем не менее, изучая отдел новостей и постепенно узнавая истории жизни сотрудников, я видел, что слова о непроницаемом барьере между редакторами и писателями не соответствуют действительности. Масса редакторов стали в итоге репортерами, и почти все звездные редакторы в газете начинали как репортеры.
В середине 1980-х годов Times вселяла страх. Каждый вечер в офисе сопровождался криками, проклятиями, хмурыми взглядами и недовольными выражениями лиц; все перечисленное подпитывалось алкоголем и табаком, а также целым рядом расстройств личности, которые традиционно приводили многих людей в газетный бизнес. Куда большие усилия прикладывались для поиска виноватых – определения тех, кто должен нести ответственность за ошибку, какой бы незначительной та ни была, нежели для раздачи похвалы за хорошо проделанную работу.
Тем не менее, заняв место в редакции и оказавшись в отделе национальных новостей, где работали сложные и весьма эксцентричные личности, которые по-своему были в высшей степени талантливы, я начал чувствовать, что угрозы и предупреждения не стоит принимать за чистую монету. Казалось, они более нацелены на запугивание людей со случайными амбициями, которые во времена «Всей королевской рати» мечтали о журналистской романтике больше, чем о реальной работе. Выставляя препоны, как мне представлялось, газета проверяла прочность желания, силу целеустремленности.
Поэтому в профессиональном плане я сосредоточился на написании статей для Times, не задумываясь об участии в винном или ресторанном бизнесе. Поскольку я работал по ночам, то днем мог заниматься своими делами и искал возможности писать для раздела Living. Я познакомился с Марго Слейд, худощавым и наводящим ужас редактором данного раздела. Мне удалось хитростью выбить задание о трудностях, связанных с поиском на Манхэттене приличного разливного пива. Во время крушения шаттла «Челленджер» в 1986 году я находился в одном из первых баров-пивоварен на Манхэттене, беря интервью у пивовара. Медленно и порой рывками, но моя писательская карьера в Times сдвинулась с места.
Разумеется, это не решало проблему с изучением вина. Не имея в голове четкого плана, я выбрал самый, казалось бы, разумный и логичный вариант реализации своего хобби: начал покупать много вина и стал читать о нем все, что только мог найти.
Почему я не сделал этого раньше, в Техасе или Чикаго? Дело в том, что, будучи аспирантом, я жил весьма скромно, а в Чикаго не устроился достаточно прочно, чтобы делать нечто большее, чем беспорядочно экспериментировать с винами, найденными в Sam’s, так назывался огромный склад вина, располагавшийся недалеко от моей квартиры. Более того, хотя я понимал, что люблю вино, мне просто никогда не приходила в голову мысль о том, что можно изучать его самостоятельно, как и любой другой предмет. Воспоминая то время, я удивляюсь своему бездействию. Не имея привычки с одержимостью предаваться каким-либо увлечениям, я всегда глубоко погружался в свои интересы, будь то музыка, история, спорт или еда. Как бы сильно я ни любил вино, не воспринимал ли я его не так серьезно, как другие свои интересы? Или изучение вина требовало уверенности совершенно иного рода?
В любом случае сейчас многое поменялось. Я по-иному смотрю на вещи и поэтому в свободное время стараюсь читать все, что попадается под руку. Несмотря на недовольство винной школой, я снова обратился к специалистам.
Мне больше не казалось разумным выбирать бутылки в винных магазинах наобум и бездумно поглощать вино. Требовалась информация. Я не покупал дорогостоящие предметы – машину, микроволновую печь, акции взаимного фонда и компьютер – без предварительного изучения. На дворе была середина 1980-х, и мало кому за пределами Массачусетского технологического доводилось хоть что-нибудь слышать об интернете. Я стал гордым обладателем своего первого компьютера, Model D компании Leading Edge, с двумя дисководами для флоппи-дисков, монохромным монитором с янтарным изображением и dial-up-модемом, который мог подключаться к электронной доске объявлений с неслыханной скоростью в 1200 бит/с.
О компьютере я прочел в Consumer Reports. Казалось логичным поискать источник, где можно было бы почитать о вине. Я был давним читателем Фрэнка Прайала, журналиста, пишущего о вине для New York Times. Каким-то образом Прайалу удавалось представлять вино остроумно, литературно и в то же время доступно. Даже если бы я не интересовался темой его статей, то все равно считал бы их развлекательными. Он умел не относиться слишком серьезно ни к себе, ни к вину. Но в 1980-х перестал писать о вине на постоянной основе и делил свою колонку с Терри Робардсом и Ховардом Голдбергом. Последние были настроены более серьезно и больше предрасположены к практическим советам, в отличие от Прайала, которого привлекали личности и интересные вопросы. Мне также нравилось читать Геральда Ашера, вдумчивого эрудированного колумниста в журнале Gourmet. Все же я чувствовал, что для осознанной покупки вина мне требовалось гораздо больше информации.
На ум сразу приходило два источника. Первый – Wine Spectator, журнал, издаваемый в Сан-Франциско, где печаталось множество тематических статей, практических рекомендаций и рейтинги отдельных вин. Второй – Роберт Паркер, младший, независимый винный критик, который издавал информационный бюллетень Wine Advocate с рейтингом винных марок. Его рейтинги вместе с краткими описаниями, включающими основные сведения о главных винных регионах мира, были собраны в большую книгу «Винный гид покупателя» (Parker’s Wine Buyer’s Guide), которую я приобрел и изучал так же дотошно, как в свое время книги «Дорожная еда»
