— Беннетт, уйми своих щенков, или этим займусь я! — прорычал Мейер.
— Ребята, сидите на месте! — приказал я и повернулся к убийце. — Билли, успокойся. Я уже сказал, что помогу тебе. Не нужно брать ее с собой. К тому же, она больна.
— Ее состояние очень ухудшится, если не будете выполнять то, что я говорю. Это относится ко всем. Увижу полицейский автомобиль, и эта семья не досчитается завтра двух членов. — Держа под мышкой мою брыкающуюся девочку, Мейер указал мне пистолетом в сторону кухни. — Пошли, Майки. Спустимся грузовым лифтом.
Проходя мимо ножей, я заколебался на долю секунды, но двинулся дальше.
— Разумное решение, приятель. — Мейер прижал дуло пистолета к моему уху. — Я знал, что мы с тобой друг другу понравимся.
Мы спустились грузовым лифтом и вышли из боковой двери на Девяносто пятую улицу. Вокруг не было ни души. Мейер усадил меня за руль, а сам сел вместе с Крисси на заднее сиденье.
— Майки, у нее нет ремня безопасности, и я на твоем месте осторожно вел бы машину. Поезжай на Бродвей, сверни на север и сделай мне одолжение — выключи полицейский диапазон частоты.
Мы поехали в сторону Вашингтон-Хайтс.
— Сверни здесь налево, — велел он, когда мы подъехали к Сто шестьдесят восьмой улице.
Над крышами зданий я видел решетчатую башню моста Джорджа Вашингтона.
— Найди въезд, — сказал мне на ухо Мейер. — Мы едем на ту сторону.
С какой стати ехать в Нью-Джерси? Наверняка не затем, чтобы заправиться дешевым бензином. Это его план побега? Догадаться, что происходит в сознании этого безумца, было невозможно.
В зеркале заднего обзора я встретился взглядами с Крисси. Девочка выглядела испуганной, но держалась лучше, чем я мог вообразить. «Папа, я люблю тебя», — произнесла она одними губами. «Я тебя тоже, — ответил я. — Не бойся».
Я не знал многого, но был уверен в одном. Этот психопат не причинит вреда моей дочери. Ни в коем случае.
Глава восемьдесят седьмая
Когда мы с Мэйв принесли домой нашу старшую дочь, Джулиану, мне часто снился один и тот же кошмар. Я кормил девочку на ее высоком стуле, и вдруг она начинала давиться. Я тщетно пытался ей помочь и просыпался в холодном поту, тяжело дыша, шел к ней в комнату, подносил к носику зеркало, видел, что оно запотевает от дыхания, и только тогда позволял себе снова заснуть.
Вне всякого сомнения, для родителей страшнее всего беспомощность при виде грозящей ребенку опасности.
Я взглянул в зеркало заднего обзора на Мейера, сидевшего рядом с моей дочерью. На большой автоматический пистолет, который он держал на коленях.
И с трудом сглотнул, горло, казалось, облеплено пылью. Все мое тело покрылось холодным потом. Руль едва не выскальзывал из рук.
«Ты живешь так долго, — подумал я, когда страдание пронзило меня, словно током, — что могут сбыться самые страшные кошмары».
Я снова взглянул в зеркало и на сей раз увидел в глазах дочери глубокую печаль. Они были такими, когда я впервые прочел ей «Бархатного кролика». Крисси начинала понимать, как опасна эта поездка.
Меньше всего нам хотелось, чтобы она стала плакать и раздражать сидевшую рядом с ней бомбу замедленного действия в человеческом облике. В академии ФБР в Квонтико я усвоил, что похищенные должны быть как можно тише и послушнее.
— Крисси? — Я постарался не выдать страха. — Скажи нам что-нибудь смешное, милочка. Я сегодня не слышал ни одной шутки.
Печаль в ее глазах исчезла, и она театрально откашлялась. Самая маленькая в семье, она умела себя показать.
— Как назвать обезьяну, у которой отняли банан? — спросила она.
— Не знаю, милочка. Как? — спросил я, притворяясь искренним.
— Яростный Джордж! — выкрикнула она и захихикала.
Я засмеялся вместе с ней, наблюдая за реакцией Мейера.
Но у него были пустые глаза человека, покупающего газету, едущего в лифте или ждущего поезда.
Я снова обратил взгляд на дорогу и в последний миг увидел перед собой огромный трейлер. Сердце замерло, когда громадные стоп-сигналы и стальная стена, казалось, устремились к нам, заполнив ветровое стекло. Я ударил по тормозам, резина завизжала и задымилась.
Машина чудом остановилась в нескольких дюймах от моей неминучей смерти. «Добавьте истеричных полицейских к списку людей, о которых заботится Бог», — подумал я, утирая со лба пот.
— Беннетт, возьми себя в руки, — сурово предупредил Мейер. — Если попадем в беду, мне придется прокладывать выход из нее пулями. Начав отсюда.
Конечно, моя вина, хотелось ответить мне. Трудновато сосредоточиться, когда нервы натянуты до предела.
— Поворачивай на запад, — приказал он. — Пора съезжать с этой дороги, раз ты так ведешь.
Мы свернули на шоссе, заброшенную грузовую трассу. Я смотрел на старые мотели и склады с участками безлюдной заболоченной земли штата Нью-Джерси между ними и пытался определить, могут ли более низкая скорость и отсутствие машин сработать мне на руку. Если я резко заторможу так, чтобы занесло машину, потеряет ли Мейер равновесие настолько, чтобы я успел схватить Крисси и побежать? Из пистолета трудно попасть в цель, особенно движущуюся.
Но этот человек, без сомнений, стрелял очень метко. Так уж мне повезло.
Драться или бежать — оба варианта негодные, но других у меня нет. «Господи, — взмолился я, — помоги мне спасти дочь. Что мне делать?»
— Папа, слушай, — сказала Крисси, и секунду спустя машину пронизал неистовый рев. Ошеломленный, я подумал, что на сей раз все-таки врезался во что-то. На какой-то безумный миг мне даже пришла мысль о взорвавшейся на обочине бомбе.
Секунды через две я понял, что источником шума был самолет, пролетевший низко над дорогой. Когда он показался впереди, я увидел, что это легкий реактивный самолет, приземляющийся на взлетно-посадочную полосу за ограждением из проволочной сетки.
С какой стати здесь оказался аэропорт? Ньюарк находился в нескольких милях к югу. Потом я понял, что это Тетерборо, маленький аэропорт для корпоративных и частных самолетов, использующихся для полетов в Нью-Йорк. Полеты стоят целое состояние, но длятся всего двадцать минут без досмотра и ожидания в очереди.
— Сбавь скорость и сверни сюда, — сказал Мейер, когда мы приблизились к светофору.
Я осторожно повернул и снова утер разъедавший глаза холодный пот. Что бы ни было на уме у сукина сына, аэропорт почему-то ухудшал это в тысячу раз.
Глава восемьдесят восьмая
Въездную дорогу в аэропорт, именуемую «Индастриан авеню», окаймляли управляющие фирмы — маленькие двухэтажные здания с ангарами позади и огражденными, охраняемыми автостоянками перед ними. В будках охраны, заметил я, находились полицейские управления порта.
Настало время сделать ход? Поймут они, что происходит, прежде чем Крисси, я и, может быть, они сами погибнем?
Я снова сдержался, подумав, что хорошо было бы знать намерения Мейера.
— Останови здесь, — велел он, когда дорога окончилась тупиком. — Слушай внимательно, Беннетт, потому что у тебя будет всего один шанс. Развернись и на обратном пути въезжай в первый ангар. У них всего один охранник, вот почему я приехал с тобой. Используй свое влияние. Покажи значок и войди вместе со мной внутрь.
— Что мне ему сказать? — спросил я, разворачивая «шевроле».
— Думай, фараон, думай, как следует. От этого зависит жизнь твоей дочери.
Когда мы подъехали, полицейский управления порта, молодой азиат, высунулся из окна будки.
— Нью-Йоркское полицейское управление, — показал я значок. — Мы преследуем подозреваемого в убийстве и полагаем, что он мог перелезть через забор со стороны Сорок шестого шоссе и находится на этой территории.
— Что?! — произнес молодой полицейский, пристально глядя на меня. — Я ничего об этом не слышал. После одиннадцатого сентября Департамент национальной безопасности обязал нас установить на проволоке датчики. Они засекли бы этого человека.
Он перевел взгляд к Мейеру и Крисси на заднем сиденье.
Я напрягся, мысленно молясь, чтобы он отверг мое странное требование, оставил свои объяснения и потянулся к пистолету. Мой «шевроле» выглядел обычным полицейским автомобилем. Пассажир на заднем сиденье казался весьма подозрительным, тем более с моей четырехлетней дочерью.
Мейер отвлекся бы, и я мог броситься на заднее сиденье поверх Крисси. По крайней мере закрыть ее своим телом и, возможно, вытащить оттуда. Бежать со всех ног куда угодно. План был не ахти, но, похоже, единственный.
Полицейский вместо этого пришел в еще большее недоумение.
— Что это за девочка? — спросил он.
— Это ее отца убили, — произнес Мейер у меня за плечом. — Кончай допрашивать нас, болван. Речь идет об убийстве. Мы теряем время.
