— Да, ну а что все-таки обо мне?
— Что бы он мог думать о тебе? Он подумал бы: «Да, ты в порядке».
— И только?
— Да, — отвечаю я. — Я думаю, он бы обставил все круто.
— Ну а что все-таки он в действительности думал бы обо мне? — не отступает Элисон, аккуратно стряхивая пепел с кончика сигареты. — Ну, например, ночью, когда он один и размышляет о жизни.
— Он бы думал, что все обернулось для него лучше, чем он заслуживал.
13.37
Я и Джим сидим в приемной отдела записи актов гражданского состояния, ожидая своей очереди на бракосочетание. Мы подумали, что будет просто смешно, если придем на регистрацию в затрапезном виде, поэтому, остановившись в гостинице, переоделись. Я надела джинсы, кроссовки, блузку кремового цвета и жакет. Джим тоже в джинсах, кроссовках и в толстом черном свитере с круглым стоячим воротником. Особо удивил он меня тем, что, когда мы вошли в приемную, он показал мне носки, которые были на нем: те самые вязаные цветные носки, в которых он явился на дискотеку первокурсников. Увидев их, я не могла удержаться от смеха. Не понимаю, как он мог хранить носки все эти годы. Мне казалось, я избавилась от большинства помпезно-шутовских нарядов, в которых он щеголял прежде.
— Не могу поверить в то, что меньше чем через полчаса мы станем мужем и женой, — говорит Джим.
— Я тоже, — согласно киваю я.
— Как ты думаешь, мы почувствуем какую-либо разницу между тем, что было до и что будет после?
— Конечно, — уверенно говорю я. — Я думаю, что почувствуем. Ты должен почувствовать разницу после того, как вступишь в брак, а иначе зачем, по-твоему, люди все еще делают это? Я уже ощущаю разницу.
Джим смеется:
— Мы даже еще не приняли решения, как нам быть с фамилиями. Ты по-прежнему хочешь оставаться мисс Смит или хотела бы стать миссис Оуэн?
— Я пока еще не думала об этом. — Я театрально покашливаю, прочищая горло. — Элисон Элизабет Оуэн — ну как?
— Элисон Оуэн звучит неплохо. А что, если тебе взять двойную фамилию?
— Х-м-м-м, — начинаю я. — Мне кажется, Элисон Смит-Оуэн не пойдет, верно?
— Да, похоже. Может быть, Элисон Оуэн-Смит будет лучше, но немного труднопроизносимо. Лично я считаю себя человеком девяностых годов, так, может быть, мне стать Джимом Смитом.
— Ни в коем случае, — твердо говорю я, — в сочетании с твоим простым и незамысловатым именем эта простая и распространенная фамилия будет наводить людей на мысль, что ты скрываешь свое подлинное имя и фамилию. Я буду Элисон Оуэн. Тем более что я уже малость устала быть Элисон Смит. Она была хорошей девочкой, но постоянно жаловалась и была всем недовольна. Элисон Оуэн намного более приятная женщина.
— Мистер Джим Оуэн и мисс Элисон Смит? — произносит приветливая дама средних лет в черном брючном костюме.
Мы с Джимом поднимаем на нее глаза:
— Да?
— Вы следующие, — объявляет дама.
14.00
Сейчас мы находимся в комнате, где нас должны поженить. Стены комнаты кремового цвета, огромное окно, против которого мы стоим, задрапировано с двух сторон длинными бархатными шторами. В комнате столько пластиковых стульев, что на них можно было бы рассадить сорок, а то и пятьдесят человек. Но сейчас нас в комнате всего трое, и поэтому она кажется еще больше.
— Я извиняюсь, — объясняю я регистраторше. — Мы пришли на регистрацию без свидетелей.
Регистраторша улыбается:
— Не беспокойтесь. Не вы первые и, я уверена, не последние. Я сейчас схожу и приведу кого-нибудь.
Она выходит и почти сразу же возвращается, ведя с собой молодого парня в форме охранника и хорошо одетую пожилую даму в шляпе.
— Это Дэниел, наш охранник, — представляет свидетелей регистраторша. — Многие из наших работников часто приглашаются в качестве свидетелей, но Дэниел новенький, поэтому, я думаю, он с охотой поучаствует в вашем бракосочетании.
Элисон и я обмениваемся рукопожатиями с охранником.
— Мне еще не приходилось быть свидетелем, — говорит он.
— Кстати, нам тоже, — отвечаю я.
— А эта дама сама изъявила желание помочь вам, — говорит регистраторша, — она сочетается браком сразу же после вас.
— Зовите меня Марджори, — обращается к нам дама, протягивая руку.
— Спасибо, что согласились нам помочь, — говорит Элисон. — Надеюсь, ваш будущий супруг не против?
— Он находит всю эту процедуру забавной. Простите за любопытство, а почему вы не привели с собой свидетелей?
— Это одно из многих обстоятельств, — замялась Элисон.
— Хорошо, теперь все в порядке, — говорит регистраторша. — Свидетели присутствуют, давайте начинать.
Я нервно кашляю, Элисон смотрит на меня. Я понимаю, что не в силах пройти через это. Я всеми своими костями чувствую, что сейчас должна произойти огромная ошибка.
— Нельзя ли чуть-чуть подождать? — обращаюсь я к регистраторше. — Мне необходимо поговорить с моей девушкой до того, как свершится церемония.
Я хватаю Элисон за руку, веду ее в дальний конец комнаты и, набрав полные легкие воздуха, говорю:
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, знаешь?
— Ты передумал, да? — спрашивает Элисон. — Я так и знала, что этим кончится.
— Я вовсе не передумал, — говорю я. — Я просто хочу убедиться в том, что ты счастлива, делая этот шаг. Ты знаешь, что твои родители при этом не присутствуют, твои друзья тоже. Только ты, я, регистраторша и двое случайных людей, которых мы впервые видим.
— Меня все устраивает, — отвечает она. — Я никогда не хотела пышной свадьбы. Я не уверена, что до встречи с тобой вообще испытывала желание выйти замуж. Но я знаю только одно, я люблю тебя и наша женитьба — это, возможно, самое лучшее событие в моей нынешней и будущей жизни.
— У вас возникли проблемы? — спрашивает регистраторша, направляясь в тот конец комнаты, где мы стоим.
— Нет-нет, — отвечаю я. — Мы просто решили уточнить некоторые детали. — Я с улыбкой смотрю на Элисон. — Мы готовы, так что, пожалуйста, начинайте.
Мы снова идем туда, в переднюю часть комнаты, регистраторша делает то, что ей положено. Элисон и я говорим «да» в определенном месте церемонии, и вот все свершилось, все закончилось. Мы женаты.
Часть пятая
Затем: 1998 год
1998 год
Воскресенье, 4 января 1998 года
12.23
Прошло всего несколько дней после Нового года, и вся наша семья и друзья в конце концов простили нам, что мы женились тайно ото всех. Вчера вечером мы были приглашены на обед к моему приятелю Шезади, дом которого находится на Тафнелл-парке. Нам было лень добираться домой на такси, к счастью, наши соседи с верхнего этажа, у которых есть ключ от нашей квартиры, согласились покормить Диско, поэтому мы остались ночевать в гостях, улегшись на матрасе в гостиной. Сегодня великолепный солнечный день. В такой день у всех хорошее настроение, поэтому я предлагаю Джиму сходить в Кадмен, в котором, как сказал мне вчера Шезади, недалеко от главной улицы небольшое отличное кафе, где мы могли бы позавтракать.
На улицах много народа; люди прогуливаются, беседуя друг с другом. Я не отрываю взгляда от окон великолепных трехэтажных домов, пытаясь представить себе жизнь людей, там обитающих. Я не могу себе представить нас, живущих в подобном доме.
На подходе к Чок Фарм мы следуем мимо витрины агентства недвижимости. На каждой фотографии отличная квартира с деревянными полами, огромными окнами, стальной мебелью. Я поворачиваюсь к Джиму и говорю:
— Если бы не вопрос денег, какую квартиру мы бы купили?
Джим смеется:
— Даю право выбора даме.
— Что ты скажешь об этой? — спрашиваю я, указывая на фото недавно построенной двухуровневой квартиры в Айлингтоне.
— Слишком маленькая, — отвечает Джим. — Уж если фантазировать, то надо что-то побольше.
— Ну ладно, — соглашаюсь я и, посмотрев еще несколько фотографий, спрашиваю его: — А что ты скажешь об этой?
— Маловата по площади. В гостиной, например, даже Диско нормально не поиграть.
— Ну что ты, она же огромная.
— Нет, ищи еще больше.
Я вновь начинаю водить взглядом по окнам и наконец нахожу то, что ищу: квартиру моей мечты в Велсайз-парке. Она была настолько дорогой, что в описании цена даже не указывалась.
— Я нашла то, что нужно, — говорю я, показывая на фотографию, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Джим смотрит туда, куда указывает мой палец.
— Хорошая. Вот эта годится. Фантастическая хата.
— Ты вообще представляешь ее в жизни? Вот здорово было бы жить в ней. Интересно, как она выглядит?
— Много лучше, чем на фотографии.
— А мне нравится наша квартира, — говорю я, вздохнув, а затем тащу Джима за руку. — Ладно, пошли скорее, а то мы пропустим завтрак.
