— Известно ли вам, что вы нарушили княжеский указ, чужеземцы, — произносит он напыщенным тоном, и черные усы его вскидываются, подобно двум маленьким пикам.
— Какой еще указ? — негодующе рычит бритунец, и Игла поспешно кладет приятелю руку на плечо, чтобы не дать ему кинуться в драку.
— Прошу простить нас, месьоры, — спешит он вмешаться. — Мы новички в вашем городе и не знаем законов. Если мы что-то нарушили, то только по неведению, а не по злому умыслу. Скажите, что мы сделали не так, и клянусь вам…
— Ты мне зубы не заговаривай, — бросает пренебрежительно стражник. — Один раз по неведению еще можно, но три — это слишком. Или вы не знаете, как наказывают в Коршене на третий раз?
У Сони все холодеет внутри, и сердце гулко ухает в желудок. Третий раз… Об этом ей говорил тот юркий маленький негодяй, что завел ее к таверне «Равноденствие». Но как такое возможно?..
— Месьоры, здесь несомненно какое-то недоразумение, — она примиряюще встает между странниками и своими новыми приятелями. — Что касается меня, то я лишь вчера вечером приехала в Коршен и еще не успела познакомиться с доблестными стражами порядка вашего города. Что же касается моих спутников, хоть мы знакомы не очень долго, но могу поручиться, что они…
— Женщина, — с выражением бесконечной усталости и презрения перебивает ее стражник. Пятеро его товарищей угрожающе надвигаются на наемников, не выпуская из рук обнаженные мечи. — Не твое ли имя Рыжая Соня?..
— Да это я, но как…
Стражник отмахивается и обращается теперь к двоим мужчинам.
— А вы, Мергольд из рода Фаринта и Гоццо Маньеру?
— Да, — отзываются те хором, И на лицах их полная и совершеннейшая растерянность.
— Так вот, взгляните и посмейте еще утверждать после этого, что вы не получали предупреждений!
По знаку старшего, один из стражников принимается рыться в кошеле на поясе и достает уже однажды виденную Соней медную табличку с закрепленными на ней пергаментными листами. Впрочем, табличка, разумеется, не та же самая, однако очень похожая, — такая, должно быть, есть у каждого стражника.
— Ну-ка, ну-ка… — старший водит заскорузлым пальцем по густо исписанному листу. Он тычет под нос Соне табличку, и та с изумлением видит там собственное имя и, приглядевшись, разбирает небрежно нацарапанную, надпись: «Получила первое предупреждение о недопустимости ходить в городе по трое с оружием».
— А вот и второе, — торжествующе объявляет стражник, указывая пальцем ниже. И там… почему-то Соню это уже ничуть не удивляет, она читает второе предупреждение относительно того же самого проступка.
Нечего и говорить, что Игла с Барсуком, рядом обнаруживают и свои имена. Стражники тем временем уже взяли их в плотное кольцо. По взглядам своих спутников, Соня видит, что те отчаянно оценивают свои шансы. Сама она занята тем же самым. Вполне возможно, что, учитывая силу гиганта-северянина, им удастся расшвырять пятерых стражей закона… возможно, но не наверняка. Зингарец остается величиной неизвестной, да впрочем, и бритунца. Соня не видела в деле ни разу. Что касается ее лично, она, пожалуй, сумела бы ввязаться в бой, а затем, улучшив момент, спастись бегством. Но… нельзя забывать, что ей еще двое суток предстоит торчать в обманном городе-ловушке. Городишко крохотный, и здесь, судя по всему, не скроешься. За время сегодняшних блужданий ей не удалось даже обнаружить воровских кварталов, непременной черты почти любого хайборийского города. В эти клоаки, как правило, не осмеливаются соваться стражники, и в них можно было бы отсидеться… но увы, в Коршене, ничего подобного нет. А стало быть, ее непременно отыщут, в особенности учитывая, что через два дня ей все равно придется явиться сюда, к треклятому трактиру «Равноденствие».
Так не лучше ли сейчас сдаться миром, и попробовать оправдаться перед местными законниками? Если это какая-то ловушка, в чем Соня совершенно не сомневается, хотя и не может предположить кто, зачем и каким образом, подстроил нечто подобное, и не только ей, но и обоим ее спутникам, с которыми, не стоит забывать, она познакомилась всего лишь какой-то час назад, то отыскать злоумышленника будет проще, если рискнуть сунуть голову в пасть льву. Опасно? Разумеется. Но к опасностям Соне не привыкать. Ей до смерти хочется разгадать эту загадку, понять, с какой целью ее так подставили. К тому же не оставляет мысль, что это может быть неким испытанием, связанным со схолой Шакала, и тогда тем более придется повиноваться стражникам.
Так что, подавая своим спутникам пример, она медленным движением поднимает руки, ладонями наружу.
— Я в вашем распоряжении, господа. Будете сразу казнить, или в программе еще какие-то увеселения?
Игла, несмотря на всю серьезность положения, хмыкает у нее за спиной, но на усатого стражника остроумие пленницы, похоже, не производит ни малейшего впечатления.
— Попрошу вас следовать за мной, медина, — торжественно объявляет он, и Соня говорит себе, что если еще раз услышит это ненавистное обращение, то вобьет его в глотку вместе с зубами тому, кто осмелится ее так назвать. — И вас тоже, месьоры.
Все трое покорно следуют по улице, окруженные коршенской стражей. У перекрестка, словно что-то толкнуло ее в спину, Соня оборачивается… и успевает заметить в дверях таверны «Равноденствие» невозмутимую физиономию хозяина. Тот ничего не выражающим взглядом провожает своих недавних гостей, а затем медленно закрывает дверь.
Глава восьмая
Вопреки ожиданиям, камера куда отправляют Соню, оказывается не глубоко в подземелье, как это заведено во все «приличных» городах, а напротив, на самой верхотуре, почти под крышей башни.
Впрочем, к тому времени воительницу мало что способно удивить.
Начиная с самой коршенской тюрьмы…
Надо признать, ничего подобного она не ожидала. Стражники долго вели их по извилистым городским улицами, резко, хотя и без грубости, пресекая все попытки пленников заговорить друг с дружкой или со своими пленителями. Идти пришлось настолько долго, что у Сони под конец пути заныли ноги, как вдруг внезапно… город кончился. Нет, они не вышли за крепостную стену, просто дома остались позади, словно отсеченные гигантским клинком, и перёд ними оказался поросший травой зеленый склон с аккуратно высаженными деревьями, фигурно подстриженным кустарником и любовно разбитыми цветочными клумбами. Вверх по склону убегали дорожки, сливались воедино, перетекали в усыпанную желтым песочком аллею, которая, поднимаясь еще выше, внезапно упиралась в стену.
И стена же это была… Высоченная, такая, что дабы взглянуть на нее, приходилось до боли в затылке запрокидывать голову. Стена из красно-бурого камня, с редкими окошками неожиданных бойниц, расположенных без всякого внешнего плана и смысла. Парк подступал почти к самой стене, хотя наметанный глаз Сони определил, что тут имелся ров, позднее засыпанный и засаженный зеленью. То есть некогда это была настоящая крепость внутри города. Но что же там, за этой стеной?
