На "сцену" - пяток предусмотрительно выдвинутых к костру камней, выбрались его ученицы. И они дали! За пятнадцать тысяч лет до своего создания, скрипка в сопровождении барабанов вела мелодию "Болеро" Равеля! Воздух, казалось сгустился вокруг сидящих, искры костра, вздымаясь столбом вверх, крутясь, как бы создавали светомузыкальное сопровождение гулкому ритму барабанного боя и женское сопрано скрипки вело свой рассказ о любви и страсти. Люди оцепенели вначале, а потом за спинами игравших сам собой составился некий хоровод идущих друг за другом посолонь людей, чуть согнувшихся, ритмично ударяющих ногами оземь с каждым тактом и застывающих в перерыве между ударами, когда ведет свой напев скрипка, в причудливых позах. Это было что то. И с того момента нечто совсем уж непонятное сформировалось между всеми членами лагеря - и новыми и старыми.
Позже Мада, пояснила мне, много лет спустя, когда вполне освоила язык, пусть не без трудностей, связанных с физиологическим строением черепа (у неандертальца отсутствует подбородочный выступ, и ему сложнее освоить сложную речь, но не невозможно, как оказалось), что в тот день они происходящее восприняли как окончательное посвящение в полноправные члены племени, и впоследствии страшно гордились этим, называя себя "впервые призванными Великими Учителями".
Глава 16. По лесам, по долам
- Что такое фьючерсная торговля в каменном веке?
- Обмен двух топоров на шкуру еще не убитого медведя.
Наш маленький отряд продолжал движение к югу. Долина реки Миасс изобиловала стадами крупных животных. По пятьдесят - сто особей крупных копытных, от бизонов о северного оленя двигались в разных направлениях, выедая траву на своем пути и не особенно обращая на жалкую кучку людей. Однако ближе, чем на полсотни метров не попускали, - человек раздвинул расстояние между собой и дикой природой на расстояние броска копья. Попадались стаи волков или, может быть крупных диких собак, до десяти хищников под предводительством одного - двух взрослых бежало до восьми голов молодняка , - они держались еще дальше, не нападая. Волки следовали за стадами травоядных, рассчитывая на добычу - участь ослабевших или раненых особей была предрешена. Пополняя запасы продовольствия, мы застрелили из арбалета молодого бизона. Сразу же из ближайшего перелеска выкатилась такая стая, не претендуя на основное, принялась терпеливо ждать свою часть добычи, справедливо полагая, что всего мы не сожрем. Так и случилось. Отделив наиболее мясистые куски, мы двинулись дальше, а стая расположилась у туши бычка, устроив пир над доставшейся без труда и погони добычей.
Мы несколько раз пресекали мамонтовые тропы - видно было, что этими путями миграции северные слоны пользуются многие годы - широкие полосы земли были основательно помечены. На земле валялись кучи навоза, а ветви кустарника по сторонам основательно обломаны, но деревья выбросили новые побеги, и я не сказал бы, что гиганты наносят вред наземной растительности - трава вдоль мамонтовых троп и на них самих буйствовала, получая огромные количества органических удобрений, разносимых дождями. Мелкие копытные, типа кабарги, скрывались в этой траве целиком. По сторонам тропы встречались и кости гигантов, разного возраста и "свежести", но не ранее прошлого года - падальщики потрудились, очистив их до белизны. Только раз, совсем далеко мы увидели силуэты небольшого стада - пять взрослых и два маленьких, снующих вокруг родителей. На километр было прекрасно видно, как малыши толкаются и играют друг с другом, а одна особь, очевидно мать, подталкивает их хоботом, не давая отставать от стада. Величественные гиганты пересекали наш путь, отправляясь на восток. Вскоре они исчезли из виду - несмотря на кажущуюся медлительность, скорость у них была вполне приличной - до десяти километров в час.
Я приказал усилить бдительность на марше - опасался встретить других современников мамонтов в лице носорогов и всех кто охотился на этих гигантов, например охотников на мамонтов. Мы конечно, мелкая дичь для смилодона, но после осетра и карасиком закусишь для разнообразия. Становиться дополнением к основному блюду не хотелось. И встречаться с организованной группой товарищей, должным образом не подготовившись - тоже не хотелось. Чака "со товарищи" явно продемонстрировал, что особого дружелюбия не предвидится.
Ночью мы могли наслаждаться величественным концертом северной саванны - лесостепи. Вой преследующих добычу волков, трубный рев мамонтов, раскатистое рычание еще более крупных хищников, чем волки - возможно, легендарных саблезубых кошек - смилодонов, порой в наши времена ошибочно называемых махайродами - этот хищный типус скорее всего до человека не дожил, вымер раньше, дав начало смилодонам, а вот они сопровождали человека до того самого момента, пока наш суетливый предок не повывел крупную мегафауну плейстоцена, с ней от бескормицы, по-моему, перевелись и саблезубые.
Я надеялся, что удастся достичь хотя бы места для торговых встреч, или постоянного поселения, где можно будет завязать контакт с полноценными, так сказать, хомо сапиенс. По моему твердому убеждению, межплеменной обмен уже должен был быть налажен. Поселенцы у мест, богатых на кремний, обязательно должны были бы менять этот дефицитный товар на другие необходимые вещи - может быть, посуду, например. Далеко уходить от богатых мест человеку несвойственно. Поздний энеолит по всей видимости, уже привел к развитию ремесла, хоть бы и в зачаточной форме - хороший мастер копий, луков, гончар, изготавливающий добротную посуду, корзинщик, мог себе позволить не ходить, к примеру на охоту, а выменять плоды своего труда у соседей на пищу и одежду, что бы не нуждаться ни в чем. Это предположение и предстояло проверить.
Мы намеренно шли пешком, хоть и могли построить плот - вода быстро унесет нас, но возвращаться придется своими ногами, и рассчитать время возвращения будет сложно. Но в самом начале августа мы вышли к широкой галечной осыпи - пляжу на берегу реки. Русло делало крутой изгиб, и на большой площади, примерно двести на триста метров, мы обнаружили следы стоянок - колья от шалашей и кострища. Решили задержаться на день-два, осмотреть осыпь на предмет полезных ископаемых, подождать этих людей, и в любом случае отправляться, не торопясь, домой. Осыпь полезного не принесла, - сланцевая галька, шпаты и рыхлый песчаник. Мы почти решили возвращаться - на первый раз пройдено достаточно и маршрут нанесен на примитивный план местности, но произошла встреча с людьми, которая оправдала мои самые смелые надежды. На второй день, мы сидели у костра, обсуждая обратный маршрут. Семен увидел на дальнем краю небольшую группу людей, вооруженных примитивными луками и копьями. Мы быстро построили "черепаху" из щитов, люди неторопливо двинулись к нам, не выказывая особого опасения от встречи, не беря на изготовку оружия. В группе было шесть мужчин. Не доходя до нас около пятидесяти метров, старший из них, одетый в подобие меховых штанов широкого кроя - этакие мохнатые "бермуды" и безрукавку, тоже меховую, остановился, положил копье на землю, и вытянув руки ладонями вперед, сделал шаг через положенное копье, уселся на землю, скрестив ноги "по - восточному". Я синхронно повторил его движения, но подошел к нему ближе, на десяток метров, так же положил копье наземь, и тоже принял аналогичную позу. Контакт состоялся. Предстояло лишь найти язык для общения, но если идешь навстречу друг другу - встретишься обязательно, при обоюдном желании взаимопонимание неизбежно.
Мой визави поднял вверх руку, и из группы, пришедшей с ним, выскочил молодой совсем парнишка, с несколькими наконечниками копий из кремня в руках. Изделия отличались недюжинной красотой отделки - идеально отшлифованные лезвия, проработанные кромки, изящные листовидные лезвия. Пара была изготовлена из халцедона, остальные - кремнезем.
Потом на "прилавок" были выложены пары камней - огниво-кремень, снабженные оригинальными расшитыми мешочками для ношения. Действие, в расчете на суеверный ужас и восхищение с нашей стороны, было продемонстрировано сразу - глава торговой делегации несильно ударил камнем о камень, сноп искр запалил услужливо подставленный помощником пучок мха. Так же на шкуру выложили десяток кремневых наконечников для стрел - такой же великолепной, без преуменьшения сказать, выделки. Мужик уставился на меня с немым вопросом: "Давай, дядя, демонстрируй что приволок, или так, поглазеть на базар явился?" Я дал знак своим, и попросил аккуратно подать мне один из Костиных горшков. Только один. Небольшой литровый горшок из огнеупорной глины белого, покрытый глазурью, окрашенный яркой охрой с концентрическим орнаментом, оказался передо мной. "Ну вот. А я лампочки собрался изобретать," - подумал я. Глаза торгового представителя вспыхнули не хуже светодиодов. Но он тут же успокоился, и пробурчал чего то своему помощнику. Тот выволок откуда - то такого же объема, но более грубое изделие, закопченный со всех сторон девайс, исполненный в корзиночной технике - видна была обмазка прутьев. Мол: "У нас то же такое в наличии, не особо то и надо!" Я ухмыльнулся. Велел набрать в нашу посуду воды. Помахав рукой "представителю", что бы подошел поближе, поставил наш горшок на огонь. Вуаля - через пять минут вода кипела, горшок видимых изменений не претерпевал. Следом за водой в горшок отправился кусок мяса, и соль. К соли мужчина отнесся с любопытством - белый порошок за исключением запаха (я убедился, что люди каменного века не в пример нам лучше обоняют запахи) ничего ему не напоминал. Я взял на ладонь немного соли, лизнул палец, и опустил его в соль. Налипшую соль слизнул. Знаком предложил проделать то же и мужику. Он, видя, что я не корчусь в муках, сделал то же самое. Попробовал. Побежал к своим, что то бурно забормотал, и стал совещаться с ними, активно жестикулируя. Мы ждали результатов. Оказалось, племя соль знало. Но очищать добываемую в солонцах неподалеку от стойбища соль не умело, пищу солили соленой землей из солонца, и золой. Наш суперпродукт, естественно, произвел фурор. Я насыпал мужику на ладонь немного соли, он вприпрыжку побежал угощать сотоварищей. Кстати, язык пришельцев казался мне очень знакомым. Общие корни слов проскакивали в речи тут и там. Разве что этот язык был гораздо более примитивным, состоящим в основном из корней существительных, действие - глаголы обозначались жестикуляцией. Группа в порядке иерархии по очереди попробовала деликатес, и долг платежом красен - предложила нам изрядный кусок вяленного мяса. Мы из вежливости отщипнули по куску и изобразили удовольствие. Жестами и словами нам предложили обменять соль в объеме нашего горшка, на вложенный ими ассортимент. Столько соли у нас не было - нам еще домой надо было идти, запас карман не тянет, а "ассортимент" первобытного магазина особой нужды в нем не вызывал - разве что в музей, на витрину верхнего палеолита...
