Капитан неслышно подошел сзади к одному из сиргов и присел тоже на корточки. «Почему их считают неуловимыми? — подумал он. — Подходи и бери голыми руками».
И вдруг «услышал» чужую беззвучную мысль:
— Не советую. Можешь сидеть сзади, но не мешай.
Капитана даже шатнуло от неожиданности: он же блокировал мысль.
— Блокировка для меня не преграда, — вновь «услышал» он, — еще раз предупреждаю: не мешай, а то будет плохо. Кончится опыт — отвечу на все вопросы.
— Это опыт?
— Конечно.
— Люди в роли подопытных кроликов.
— Я не знаю, что значит «кролик», но это не люди.
— А кто?
— Ведьмы. Смертницы. Их все равно ждут в регенерационных залах.
— Почему?
— Они не набрали необходимой информационной нормы.
— Но почему «ведьмы»?
— Не мешай.
Капитан думал: откуда здесь ведьмы? Почему смысл, который вкладывают в это понятие гедонийцы, приобретает в земном сознании именно такое звучание? Ведьма — образ нечистой силы в христианской религии, может быть просто образ злой, недостойной человеческого общества женщины. Может быть, именно так и понимают его гедонийцы? «Смешно. Мы хотим за сутки узнать этот мир, а его и за год не узнаешь, не откроешь всех тайн, на которых он выстроен. Даже не технических — они либо постигаются, либо нет, в зависимости от уровня земных знаний, а тайн социальных, которые мы самодовольно и за тайны-то не считаем: мол, все на ладони, бери, узнавай. А тут ладонь в кулак сжимается, не разогнешь пальцы, даже если хозяева сами руки протягивают».
Пока Капитан раздумывал, случилось нечто непредвиденное. Спутник Стойкого прыгнул вниз. Сделал это он отнюдь не из жалости и сочувствия к обреченным и не из страха перед происходившим перед ними на площади. Таких эмоций, как жалость или сочувствие, гедонийцы вообще не знали, а боялись только за себя, за свою свободу потреблять неограниченно и без помех. Но сирги не угрожали зрителям — ни сверхлюдям, ни их гостям. Так почему же товарищ Стойкого схватился за электронный нож? Взыграла самоуверенность или просто появилось желание испытать свою силу в схватке с достойным соперником?
Метко брошенный нож даже не успел долететь до сирга. Прозрачная пленка гиперполя растянулась, молниеносно рванулась вверх, прогнулась, как батут под ударом тела, вытянулась, изогнулась, завернув его словно в кокон, и вернулась назад — к «опоре»-сиргу, но уже пустая. Тело гедонийца бесследно исчезло.
— Где он? — Капитан схватил сирга за плечо.
— Убери руку, не торопись: опыт сейчас закончится. А где тот, не знаю. Где-нибудь далеко.
— Жив?
— Нет, конечно. Человек не может вынести ударов гиперполя.
Капитан взглянул наверх. Стойкого уже не было, а Малыш сидел на крыше свесив ноги, как мальчишка на мосту через реку, только удочки в руках не хватало.
— Где Стойкий? — крикнул Капитан.
— Ушел. Даже адресок не оставил.
«Адреса здесь не оставляют, — скривился Капитан, — в гости не ходят — не принято. Встретились, разошлись и — вся любовь. С кем мы здесь познакомились, даже имен не знаем. Случайные попутчики в случайном мире. Ни жалости друг к другу, ни желания помочь. Старая, обветшалая догма — „каждый умирает в одиночку“. И никому нет дела до этих „одиночек“. Одним больше, одним меньше — кто считает».
Он не успел додумать: сирги кончили опыт. Гиперполе исчезло. Исчезли и женщины, переброшенные через нуль-проход в залы регенерации. Сирг поднялся и жестом подозвал своих сообщников. Те подошли и уставились на Капитана неподвижными ледышками глаз.
«Рыбы, — подумал Капитан, — холоднокровные, хищные. Акулы Аоры».
— Что смотрите? — грубо спросил он. — Не видали таких?
— Не видали, — послал ответ сирг. — Только слыхали.
— А что именно? — поинтересовался спустившийся вниз Малыш.
— Вы чужие в Аоре, но вас нельзя трогать. Это приказ Учителя.
— Кто знает о приказе?
— Только мы, сирги.
— А все остальные?
— Зачем им знать? Они не смогут повредить вам. Вы сильнее.
— Вы знаете, откуда мы?
— Извне. Уйдете, когда наскучит.
— Что?
— Аора. Вы пришли узнать город, но не можете разобраться даже в мелочах. Это естественно. Никто не поймет системы, не зная принципа, на котором она построена.
— Вы знаете принцип?
— Нет.
— Но можно все-таки объяснить мелочи.
— Для этого у вас слишком мало времени. До ночного цикла.
— Не понимаем.
— Скоро стемнеет. Ночью город спит и никто не выходит на улицу.
— Почему?
— Не знаем. Так было всегда.
Они исчезли неожиданно и сразу — все четверо. Малыш даже поежился. Он все еще не мог привыкнуть к мистическому способу передвижения в Аоре: стоял человек, разговаривал и вдруг моргнешь — и нет его, испарился.
— Что будем делать?
— Пойдем к вездеходу, — предложил Капитан, — экспедиция, полагаю, закончена.
— А результат? Ноль?
— Что ж поделаешь? Не хватает у нас умишка разобраться в этой машине.
— Почему машине?
— А что это, по-твоему? Механизм, точный и безотказный. Завели его, и он действует — крутится, лязгает, даже смазки не требует.
— Вечный двигатель?
— По замыслу Учителя — вечный. Только ты еще со школы знаешь, что вечных не бывает. Остановится когда-нибудь.
— Интересно, из-за чего?
— Спроси полегче что-нибудь. — Капитан нахмурился. — Смотри, темнеет. Поспешим.
— Темноты боишься?
— Боюсь. Мало ли что происходит здесь ночью.
Они пошли по звонкому пластику голубой площадки, думая каждый о своем. Капитан, недовольный их неудачным походом, молчал, не глядя на товарища. Малыш порой откашливался, словно хотел что-то сказать и не решался.
— Как все-таки недалек человек, — сердито проворчал Капитан. — Венец творения, хозяин жизни, а ткни его в непонятное — и застрял на месте: ни дохнуть, ни сдвинуться.
— Все философствуешь, — скептически заметил Малыш, — а философия твоя от беспомощности. Действовать надо, а не рассуждать.
— Так что ж ты не действуешь, гигант мысли?
— Суетиться, пожалуй, не стоит, а мыслишка одна есть.
Капитан насторожился: он слишком хорошо знал товарища, его склонность к безрассудным действиям, о которых часто потом и сам жалел.
— Что придумал? — спросил он строго.
Малыш Замялся:
— Ничего я не придумал. Домой пора. Баиньки.
Вездеход по-прежнему стоял на окраине, там, где его оставили, окруженный мутноватой пленкой силовой защиты. Капитан повернул браслет на руке, и пленка исчезла в густеющем сумраке, а колпачок антенны дрогнул и скрылся под крышей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
