Барнаул встретил гавайским оркестром, и цветочными гирляндами. Ошарашенной мне повесили сразу два. Лунному достался один потрёпанный букет. И Диме с Жанной вручили по коктейлю в кокосе.
Жанна, не будь дурой, сразу присосалась к трубочке. Опыт подсказывал ей, что, как дали, так могут и забрать. Если встречают вдруг не нас. Дима растерянно вертел в руках свою половинку кокоса.
Нам в лицо прилетели цветочные конфетти.
— С приездом! Дорогой друг!
Меня отпихнули в сторону. Видимо, на звание «дорогого друга» лицом не вышла. Слишком офигевшее выражение, наверное. Зато Лунного дружелюбно облапал потный тип в серой футболке.
— Это же сам Лунный! — патетически воскликнул он, обращаясь к равнодушной толпе аэропорта. И взбешённой бабуле с веником.
На представление начальника отреагировала только бабуля. Толпа просочилась мимо.
— А свинарник убирать кто будет?! — агрессивно поинтересовалась бабка, напирая синим халатом в сторону встречающего. Тот, проигнорировав призыв, обнял Николая Романовича, и потащил его в сторону выхода.
Его помощники, которые совсем недавно радостно улюлюкали, вешая на нас гирлянды, тоже сникли. И поплелись следом. Пиная по дороге раскиданные цветочки.
— Хочешь коктейльчик? — спросила Жанна, подавая мне напиток, отобранный у Димы, — Симба, ей нужнее. У неё только что парня увёл эм… другой парень.
Дорожка из помятых лепестков обозначала путь, по которому уволокли Лунного. Сняв с шеи гирлянду, помяла ей в руках, натолкнулась на свирепый взгляд уборщицы. И, вздрогнув, затолкала связку цветов в её мусорный бак.
— Вы долго здесь будете торчать? — рявкнул позади знакомый голос. По залу аэропорта, широкими шагами, к нам почти бежал Лунный. Начальник имел потрёпанный и малость дезориентированный вид.
— Так мы, холопы, багаж ждём, — ехидно сказала Жанна, указав на лениво движущуюся ленту транспортёра, — в отличие от некоторых, нам просто выдали по кокосу в зубы, и даже целовать не стали.
Николай Романович, вздрогнув, нервно оглянулся.
— Вроде на сделке нормальный мужик был, этот Михаил Олегович, — почти оправдывался он, — документы подписали, руки пожали. Всё по-деловому. Думал, не отвяжется со своей благодарностью. Будто я у него не турбазу за копейки купил, а вольную выписал.
Мимо замолчавших нас, медленно, чуть не проехал наш багаж. Очнувшись, Лунный и Дима подхватили сумки с ленты.
— Нас автобус ждёт, — сказал Николай Романович, прихватывая одной рукой сумки, другой меня.
В принципе, вовремя. Я уже прикидывала, в какой стороне находится стойка по продаже билетов обратно, домой. Пока моё рабочее место не заняли.
Но пока пришлось занять место по правую руку Лунного.
— Автобус? — уточнила Жанна, которая, в свою очередь, тащила вяло упирающегося Диму, — Симба, шевелись, там, наверное, цыган подогнали. С медведем и плётками. Всё, как ты любишь! А вообще, предлагаю от них сбежать. И потусить пару дней в отеле. Как-то стрёмно ехать на турбазу, которую сбагрили по дешёвке, да ещё и радуются, будто сделку века совершили.
Автобус, действительно, был. Стоял, увешанный грустно шевелящимися флагами. Встреча получилась, действительно, тематическая. От гавайской вечеринки переход к митингу немного дезориентировал.
Кроме тех, кто мрачно готовился проводить нас в последний путь.
По крайней мере, у нас такое впечатление сложилось, когда мы подошли к убитому средству передвижения. Тоскливо было всем, кроме потного и счастливого продавца турбазы.
— Как и положено по договору, уволены все сотрудники, — бодро отчитался он, показывая на хмурых людей.
— Встретимся в суде, — немедленно отозвалась дама пышной комплекции, угрожающе шевеля объёмами под платьем.
— Беллочка шутит, — отмахнулся от неё толстяк.
Лунный только приподнял брови, оглядываясь на меня.
А я при чём? Мутные договора без меня подписывал. И, судя по встречающим, пункты в этом договоре их не радовали.
Под настойчивым давлением толстяка, мы забрались в автобус. И, провожаемые гулом бывших работников, выехали со стоянки аэропорта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Жанна нервно допила свой напиток, и забрала половинку кокоса и Димы, который он просто держал в руках.
— Добро пожаловать на Алтай! — непринуждённо сказал продавец, оглядывая нашу не очень весёлую компанию.
Дима пнул консервную банку. Та с противным дребезжанием отлетела в сторону Лунного. Тот немедленно отправил её обратно.
Мы с Жанной обменялись взглядами.
— Если это замена бильярда… То даже как-то стесняюсь спросить, что нас ожидает вместо лошадок, — медленно сказала кузина, обводя взглядом разгромленную комнату, где мы очутились спустя два часа тряски в автобусе. Под заунывную музыку, было даже не скучно ехать. Толстяк свалил из автобуса где-то на перекрёстке, медленно вращая бёдрами, имитируя то ли что-то неприличное, то ли просто танцуя гавайский танец «хула». Наверное, намекал, куда поедет на денежки Лунного. Явно не на Алтай.
— Зря ты так, — бодро сказал Дима, — я прямо вдыхаю потенциал бизнеса! С удачной покупкой тебя, брателло!
— Симба, отойди от того угла, — брезгливо сказала Жанна, — не вдыхай. Там явно не бизнесом пахнет…
Мне как бы тоже было не понятно, под какими веществами Лунный покупал турбазу. Так как развалины не внушали желания отдохнуть на природе. Повыть в горах — да. Отдохнуть — категорически нет.
Лунный, пока, хранил молчание. И пристраивал наши вещи в сохранившемся корпусе.
Хриплое дыхание, раздавшееся из-за покосившейся двери, заставило нас вздрогнуть и насторожиться.
— Может, это маньяк? — предположила Жанна, подтягивая к себе Диму.
— Может, это дух прежнего инвестора? — добавила я свой вариант.
— Может, это местная алкашня почуяла, что я виски в багаже спрятал? — обеспокоился Дима.
— А может, это проводник ждёт, чтобы начать уже, наконец, тур?! — одновременно с мощным стуком в дверь представился пришелец, — давайте быстрее, нам до полудня ехать в лагерь.
Лунный, открыв дверь, впустил плюгавого мужичка. Из местных, с широким хитрым лицом тибетца.
Который чувствовал себя, как дома. И деловито обошёл комнату, пожав руки присутствующим мужчинам и попытавшись поцеловать руки дамам. Впрочем, получив в лоб от Жанны, ко мне даже не подошёл.
— Пацан, виски не забывай, — деловито сказал он, обратившись к Диме, — раны дезинфицировать… Справка о прививке от клещей у всех имеются?
Во время паузы, когда все переглянулись, поняли, что справками не озадачился никто.
— Тут есть клещи? — шёпотом поинтересовалась Жанна, взбираясь повыше, на стул, — Симба, быстро, найди мне бумагу, мне нужно нарисовать справку!
Я только приподняла брови, прикидывая, как кузина собирается по ходу поездки предъявлять фальшивую справку клещам. Но оберег состряпать не было времени, судя по поднявшейся суете.
Лунный, добыв из какого-то шкафа рюкзаки, начал их рассматривать.
— Ну, хоть здесь не обманули, — сказал, наконец, он после долгого молчания, — походное оборудование собрали, как просил. По поводу базы — разберёмся. При заключении сделки, мне показывали другой объект.
А я всё больше хотела, чтобы мне показали договор.
— Пройдём тур, всего три дня, — решил Лунный, — пока ехали в автобусе, позвонил адвокату, чтобы начал разбираться. Уверен, что он решит проблему. Кукла, твой рюкзак. Держи, впереди долгая дорога.
— Собачку забыли! — истошный вопль раздался где-то в глубине запущенных помещений старой турбазы.
Вслед за этим, раздался утробный рёв, и к нам навстречу выскочила лохматая псина с безумными глазами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ну, как бы, не то, чтобы забыли. Вообще были не в курсе, что тут такое обретается.
Жанна прижалась ко мне и к Диме одновременно. Стиснула обоих так, что мы застыли монументом дружной шведской семье.
— Что это?
Лунный, судя по лицу, был на грани того, чтобы взорваться нецензурными вопросами по поводу происходящего.
