Элегия
Памяти Альберта Эйнштейна
Перевод В. Куприянова
Мыслитель, преждеЧем навсегда уйти,Предупреждая, поднялРуку… В ответТревожно напряглось пространство.И смолкло сердце, скрипка,Искавшая для нас мотив, созвучныйС нерасторжимым миром.Спадали, как следы прибояНа берегу истерзанного болью моря,Тени у рта его. И все жеТак много значилВ уловленном полете темных звездЕго последний час. В его вселенскойПоэме чисел, таинственная для нас,ВызревалаНочь!Над миромНеподвижная рука.
Над гладями вселеннойВихрь! Жизнь и смерть —О боль! Вдали от сени богаРазвеянные,Застывают мысли.
Но ты, летящийНад бездной ночи, вдаль,От белого виска твоей земли,От детских недоумений, от деревьев,От тихой, как трава, луны:Ты, уходящий,Среди отдаленныхСветил отыскиваешьВсем сердцем власть вселенной: мысль.Прислушайся: молчанье…Сверхтихая, над миромМысль: гибкий напряженныйМост!
И все же, быть может,В твоих глубинах страшно, сумракВокруг, ты постигаешь больНа дряхлом рембрандтовском лике,И память болиВ твоем зрачке под векомПрочна, как корень, и темна, как тень?Век человека — миг… И только брезжат,Его переживая на дыханье,Горы, и меркнет все,Что было человеческимВ его глазах… Раздавлена ужеЕго гордыня, как в бурю мотылек.И только по течению мечты,Почти как облака, скользятТвои шаги, и вотУже расколотаНосившая тебяЗемная скорлупа.Сочится кровь, оСнова и снова кровь!
Скрой, с пепельно-холодным сердцем,Скрой свои руки! СпрячьКо всему причастные,Умевшие скрывать свои дела:Руки, за картой карту бросавшиеВ пустой игре на обагренный стол,Чтобы не видеть: тамЗа ремеслом своим — убийца. Скрой свои руки —От проклятий, сделай вид, будто ты хочешь спать, иСмерть пусть скроетТвое лицо.
И все же,Где истина? ТамВ Бухенвальде, гдеТот, великий любящийПрислушивался к сердцу, тамНе билась ли надежда? И однаждыНе стала ли она словами? — ВыкорчеванаГора его сердца. О, пепел, стужа —Не зарастают раны!И под корой деревьевБродит беспалый страх.О, ночь ночей!О, теньНа наших сердцах!Германия, слишком многоЗнают твои деревья.
Песнь любви
Перевод Д. Самойлова
Милая, знай: звездаЖенской твоей судьбеБудет светить и тогда,Когда стану чужим тебе.
И от былого вновьУлыбки не расцветут.Может уйти любовь —А мы остаемся тут.
Ветер умчит мечты —Все, чем полны сердца;Смертны и я, и ты —Коснись моего лица.
Приходит ночная тень,Страшит понимание нас —И стать я обязан тем,Который молчит сейчас,
Которого скрыла мгла,Чьи горести не видны;Ты так далеко ушла,Мы так разъединены!
В сумрачном свете тыМимо меня пройди —Такими твои чертыПребудут в моей груди.
Иначе в сердце своемЭтой тоски не снести:С травами и зверьемСгину в конце пути.
Куба
Перевод Л. Гинзбурга
{47}
Будут говорить про наши дни потомки…
Будут говорить про наши дни потомки:— Нелегко далось имвсе отстроить вновь.От былого им достались лишь обломки,щебень городовда черствый хлеб в котомке,горечью была отравлена их кровь.
Жизнь их с рельс сошла, —в раздумье внуки скажут,поглядев с балконоввдаль перед собой.На мосты посмотрят,на сады укажути у самых ног увидят город молодой.
И промолвят:— Тем, кто заложил фундамент,было нелегко:ползли насмешки вслед,голод их терзал,но честными рукамистроили они,кладя за камнем камень,двигались вперед и увидали свет.Был войной у многих разум затуманен,грызли их сомненья,страх тянул их вниз.Но потом пришла Эпоха Трудовых Соревнованийи эпоха эта означалажизнь!
Пой на ветру!
Пой на ветручисто и звонко:да оградит в колыбели ребенканаша единая воля к добру!
Зло осуди!Новое строя,свежей, как жизнь, родниковой струеюмир, раскаленный от войн, остуди!
Цвесть? Вымирать?Рваться ли к высям?Знайте, во всем от себя мы зависим,все нам сегодня самим выбирать!
Мрак или свет?Хлеб или камень?Затхлость ума или разума пламень?..В каждом поступке таится ответ.
Слышишь во мракевопль Нагасаки,вопль Хиросимыневыносимый?— Мы — пепелища,наши жилищасделались пищейвсесветного зла.О, как позорно,если повторногибель над миром раскинет крыла!
Благодареньеясности зренья!..Ночью ли позднейиль поутруславь неослепшийразум окрепший,силу и молодость!..Пой на ветру!
Хлеб и вино
Вовеки да здравствуютхлеб и вино!Пусть каждому многоебудет дано,чтоб спать безмятежно,вставать без печали,а днем — чтоб, работая,не подкачали.
И страха народчтоб не знал никогда,стеклянные строя себегорода.Всем созданным вамисебя награждайте!Построили город стеклянный?Въезжайте!
Да. Все для себя:и ученье, и стройка,и хлебопеченье,и варка, и кройка.Одеться красивои досыта есть —тут не пострадаютни скромность, ни честь!
Оружье, чтоб мир защищать,вручено!Да здравствует мир!Славьтесь, хлеб и вино!Да здравствуют хлеб и вино!..
Искусство — зеркало
Искусство — зеркало,и отразится в немвсе то,что нынешним у нас зовется днем,с его заботами,исканьями,трудамии зреющими в немгрядущими годами.
Мазок на полотне,слова стихотворений,волненье скульптора,певучий взлет смычка —
так сохранят наш деньдля сотен поколенийкартина,музыкаи точная строка.
Крестьянская песня
Колышется ветка,качается сад…Земля наша — в клетку,наш край — полосат.Все, клетчатое, полосатое,какматрац и рубаха, штаны и пиджак.Четыреста лет мы носили такойлоскутно-пятнистый наряд шутовской.От плети помещичьей след полосат.Железные прутья. Тюремный халат.Жандармская метка горит на спине,квадратная клетка — в тюремной стене.Калечатчетыре столетья подряд.Решетчато-клетчатнемецкий наряд.Четыре столетья,четыреста лет —треххвостою плетьюоставленный след.Столетья молчанья печальныхмогил…Но вечный молчальниквдруг заговорил!Мир мерзости начистонами сметен.Сказало батрачествоюнкерству: — Вон!Пусть в полосах света,сердца веселя,осенняя этапестреет земляи, как от азартакачаясь, садыв твой клетчатый фартукроняют плоды!
Стефан Хермлин
