Тут есть река, в прошлый наш с Миртой выход днем мы до нее почти дошли, но повернули обратно, решив оставить впечатления на новую прогулку.
— Что это? — Замечаю освещенную множеством огней высокую башню на следующем повороте узкой улочки, что идет под уклоном вниз, высокая башня справа появляется внезапно. Ее вершина прячется в низких облаках. Все четверо спутников странно замирают и смотрят на меня. Поднимаю брови: — Что, и спросить нельзя?
Выручает Мирта:
— Ой, молодые люди! Александрину с рождения держали взаперти. Или вы не слышали грустную историю ее семьи?
Грустную историю семьи? Ах да! Все умерли: сестры, мама, папа покалечился… Молодые люди смотрят на меня, взгляды не скажу, что сочувствующие, скорее задумчивые. Как отвечу? Решаю: инициативу у Мирты перехватывать не стану:
— Рассказывать ничего не буду, — отворачиваясь, говорю. — Так что это за башня и почему везде огни горят сегодня?
— Это храм Двуликого, дом слуг веры, еще так говорят. А еще это цитадель наших противников — людей. Люди — извечные враги драконов, — говорит Жарклай. — Сегодня праздник — самый короткий день и самая длинная ночь в году, день темных голосов души.
Темных голосов души? Как многозначительно и романтично!
Жарклай указывает на уходящий вниз по склону холма вправо темный переулок:
— Нам туда.
— Туда — это куда? — решаю на всякий случай уточнить.
— Есть одна таверна, там неплохо готовят жареных гусей. Леди, лорды, — говорит Жарклай, — я угощаю!
Ну что ж… идем есть жареных гусей.
Когда заходим в неосвещенный проулок, я оборачиваюсь и вновь замечаю яркий шлейф, как будто разноцветные шелковые ленты тянутся по ночному воздуху.
— Что это за свечение?
— О! Наконец-то, Александрина! Ты начала видеть потоки магии извне! — обрадованно объявляет Мирта.
Изумлению моему не было предела, но я очень постаралась сделать умное лицо. Рули, он был не в курсе, но быстро сообразил, о чем Мирта говорит и радостно хлопнул меня по пояснице, попробовал там свою лапу и оставить. Конечно, он хотел попасть пониже, понимаю орка, но я дернулась, и лапа выше улеглась, а после вовсе опустилась.
— О! Поздравляю! — сжимая и разжимая пальцы в кулак, сообщил Рули. — Это очень хорошо, теперь ты сможешь и извне пополнять резерв! Про тебя, моя красавица, столько разговоров, я то начал видеть потоки с пяти картонов.
Картонов? Ах, да! Картон по местному год тут у них. Как же, помним!
***
Когда зашли в помещение таверны, на миг смолкли голоса. Им тут же освободили стол в углу большого зала. Разносчицы его протерли, постелили чистую скатерть.
Девушки уселись рядышком на скамью у стенки, парни сели по другую сторону стола. Жарклай сел с краю, повернулся вполоборота, чтобы краем глаза наблюдать дракону. Потом вгляделся в местный контингент — в основном по ауре тут были люди, присутствовала также пара орков. С ними тут же перекинулся взглядом довольный Рули, что-то рявкнул им, они ему и разошлись в толпе народу. На Александрину заглядывались все, и орки были не исключением. Еще бы, каждый в их косолапом племени уже наслышан, кто в подругах у наследничка их клана дракона ходит! А вообще шумное тут место. Народу много. Людишки на пару минут приумолкли, пока их компания рассаживалась и вот уже снова громкие голоса и каждый норовит перекричать другого. На драконов не глядят, опасно, могут осерчать, ведь с ними дамы.
— Жаркое из гуся, вина крепленого для всех, закуски, — распорядился ненаследный.
— Мне морс, и Рине тоже. Нам пить нельзя, простите нас великодушно, — заявляет смело Мирта.
— Мне пива, — попросил орк.
Александрина промолчала. Жарклай украдкой, не наглея (уже сообразил, что злить нельзя), любовался девушкой. Красива той необычной красотой, которая бывает у детей полукровок. Драконья кровь не преобладает, больше человечьей красоты. Чистокровные драконы все носатые, черты лица заострены, кожа бледная, солнечный свет она не любит, зубы острые и больше развиты, чем у людей. У девушки все формы сглажены, округлы, заметно выделяется большая грудь, а нос небольшой, и щеки пухлы, как и губы. Обильная копна чуть вьющихся каштановых волос. И запах, запах человека!
Идеальная любовница, я уже ее хочу. К тому же, если она действительно дочь названного отца, то будущая королева. Сказка! К тому же ведьма. Людское колдовство в смешении с драконьей кровью дает поистине убийственную смесь. Не зря ее кидает резко из драконьей ипостаси в человечье тело и обратно.
«Наивное дитя! Тебе нужна опора и защита, — размышляет, любуясь на нее Жарклай, — я лучший вариант!»
У драконов пальцы длинные, чувствительные, запястья тонкие, и очень гибкие суставы. Рукам и особенно, пальцам с самого рождения уделяют особое внимание в драконьих гнездах: суставы разрабатывают специальными упражнениями в самых малых лет. Все потому, что для плетения заклинаний нужна особая гибкость и плавность всех движений, ну и ежедневная разминка помогает позже лучше управлять драконьей ипостасью.
Александрина, не в пример другим, гибкостью и плавностью движений не обладает — порывиста, угловата и резка, но в этом есть свой шарм. Она как неотесанный подросток, задержалась в развитии, сидя под замком в родительском гнезде, но если регулярно и упорно заниматься, то гибкость можно развить, а плавность обрести.
А еще ее как можно быстрее надо привязать к себе. И тогда ему вместе с троном Рестландии достанется и ведьминская сила — неиссякаемый магический резерв.
Любуясь девой, Жарклай чувствовал, как тянется навстречу ей вторая ипостась. Приятное и будоражащее плоть волнение и трепет. Нет, все же хорошо, что он ее не умертвил. Второй раз ей помог спастись дохляк — прикрыл, истратив почти до нуля свой незначительный резерв. Чуть не выгорел напрасно, никто не оценил. И принесло же вслед за ней его на обучение! И ведь нашлись же средства! Наверное, за него кто-то заплатил, и тут же мысль скользнула остро: а если заплатил, то почему?
Жарклай всех просмотрел, дохляк не сильный, весь потрепанный дорогой, но дева выбрала с ним сесть. Наверное, подумала, что не опасен, дурень. Ну ладно, пусть сидит с ним, он не посмеет руки распустить, а если вздумает, то я укорочу по плечи.
С того вечера, когда он вычислил ее карету по эмблеме на дверце, Жарклай охотился за ней.
Сейчас девчонка с изумлением крутит головой. Ей, дикой, все интересно в человечьем месте. Мирта очень кстати рядом — бойкая подруга, знает в разы больше и умело помогает ей. А эта… дурочка! Красива, чувственна, наивна!
Если сложится, оставлю Мирту с ней, будет фрейлиной Ее величества королевы Рестландии, придворной дамой, а после будет нянчить наших малышей. А старый курятник, что дожидается наследницу во дворце, разгоним. Подберу на свой вкус молодых и бойких для себя и ей.
Усмехнулся, внимательно следя за девушкой. Пальцами пытается поймать магический поток, приглядываясь, морщит аккуратный носик. Узрела, наконец! Странно, неужели действительно впервые увидела такое? Интересно, вероятно специально зельями подавляли все магическое в ней, чтобы не привлекать внимания к персоне.
Скорее всего, семья держала в специальном коконе. И выпустила на учебу только под давлением гонца. Ну, тут согласен, как необученной такую власть вверять? Никак…
«Но тогда вопрос: почему ее сопровождение было настолько малочисленным? — спросил себя Жарклай. — Специально решили не привлекать внимания? Возможно, так…, но как же безрассудно! Или не думали, что не сорвусь на поиски? Решили, проглочу ком, подавлюсь? Идиоты! Да я за трон сожгу вас вместе со всем вашим старческим советом!»
Темная прядь в этот момент упала на лицо. Жарклай чуть вздернул головою, отправляя локон на обычное место, откинулся на спинку стула чуть сощурив взгляд. А дракона тут же замерла, словив его движение, подняла красивые глаза. Они расширились в одно мгновение и Жарклай не смог сдержаться — скривил губы, как бы говоря: «Привет, я здесь. Пока я здесь, с тобою все в порядке» — так хотелось вслух добавить, но он промолчал, лишь улыбнувшись ей. Пошевелил чуть пальцами, пряча руку под столешницей, сплел поисковое плетение. Захотел проверить, где прячется ее серьезный фамильяр.
