— Жарклай, опять колдуешь? — задает вопрос Кастильо.
— Немного, просто распустил контрольную сеть. А то народу много, шумно, — продолжая мило улыбаться, ответил. Доплел и распустил плетение, но не почувствовал рядом фамильяра девушки. И в который раз задумался Жарклай, насколько сильный он. Наверняка просто хорошенько затаился, так что стал невидим для поисковых заклинаний и магических сетей.
Тут нужно быть очень осторожным. Если притянуло к ней такую сущность, то значит, пищи для нее полно, и он, конечно, с таким потенциалом и питанием может быть в разы крупней, в сто раз сильней.
Сегодняшняя ночь особенная и лучшего момента, чтобы объединить их сущности, нет. Ночь темных голосов души, — украдкой рассуждает Жарклай. Все полученные знания сейчас как нельзя, кстати, вдруг пригодились. Ох, не зря учителя занимались с ним, не зря! Сейчас он только остро сожалел, что прежде несерьезно относился к изучению фамильных книг. Учителя на этом не настаивали, затронули эту краем тему в процессе обучения, скорее вскользь. Все что помнил ненаследный про род Мориноров, это то, что на фамильном гербе у них орел.
На пальцах у девушки два кольца, одно — кольцо рода, а второе ей привезли, когда искали на кого возложить регалию отца…
Родовое кольцо скрывает ауру, поддерживает в рабочем состоянии основной защитный щит — он у Александрины фоновый, обычный, но надежный. В фамильное кольцо можно сбрасывать, как в накопитель, излишки магии. Разглядывая ее руки, все Жарклаю говорило, что это именно оно, но только прикрытое мороком специально. Такой морок наверняка наводит фамильяр.
Жарклай чуть перенастроил восприятие потоков, попробовал через обращение к темной стороне своей души почувствовать его и вновь не сумел. Такое ощущение, что нет его поблизости. Что очень, очень странно: девушка вне стен академии, а фамильяр не с ней.
Надо действовать, — решил Жарклай, — уговорить подарить ему свой поцелуй. Это ее в одно мгновение привяжет. Капля ее крови, и он обретет к своему ее резерв. Остальное может подождать немного.
Внутри него на эту мысль вздрогнула его вторая ипостась. Ей мучительно хотелось удовольствий. Не привыкла драконья сущность выжидать.
Потерпи. Все будет. Дева будет нашей. Нашей станет и корона, я уже составил план. А то, что ожидание мучительно, так приз от этого желанней. Потерпи, родная. Сегодня я привяжу ее к себе.
***
Принесли напитки в огромных кружках на большом подносе.
— Леди, это вам, — подвинула разносчица к ним с Миртой кружки.
Я тут же сунула в одну из них свой любопытный нос. Жарклай мне усмехнулся.
— Это то, что вы просили, морс на ягодах. Обычный.
— А бывает и другой?
— Конечно, — лениво проговаривая буквы, произнес ненаследный. Вторая разносчица поднесла другой поднос. На нем стояло большое блюдо. Аромат от жаркого шел одуряющий. Мне вдруг жутко захотелось есть. Я сглотнула набежавшую слюну, следя взглядом за тем, как наши спутники руками делят тушку птички. Большую такую, истекающую соком тушку! Голыми руками, без приборов. И ведь краем сознания понимаю, что руки попросить их всех помыть — на смех поднимут в лучшем случае, а в худшем сочтут за нездоровую какую… И я ведь очень почему-то есть хочу, и мне уже неважно, что я не мыла тоже руки. Обрастаю я тут бегемотьей кожей.
— Антисанитария, — еле слышно говорю. Кстати, о пораненном пальце я забыла напрочь. Глянула на руку. Вот он, палец, больше не болит. Зажило все словно на собаке.
Мирта ко мне двигает тарелку и подает железный нож и двурогую вилку:
— Выглядит аппетитно!
Я тут же сглатываю обильную слюну, поднимаю взор. Наши молодые провожатые смеются. Орк и два дракона разрывают тушку на куски. Мне Жарклай дает кусочек.
На столе появляется зелень, белый ароматный хлеб…
Очень скоро я набила брюхо аппетитным мясом. Заметила, как поднялся Жарклай и куда-то отошел в толпу. Кастильо проводил его взглядом.
— Наелись, девочки? — спросил нас Рули.
— Да! Может, мы уже пойдем?
Я поднялась и оглянулась, ища в толпе людей входную дверь. Народу только стало больше…
— А где Жарклай?
— Пошел расплачиваться, думаю, — сообщила Мирта. — Вернется и пойдем.
Но Жарклай не появился. Вместо него к нашему столу подошли закутанные в серые одеяния мужчины.
Глава 32. Эти боевые тараканы…
От регулярных медитаций (а в стенах академии даже стены в этом помогают), под руководством опытных преподавателей, его резерв стал чуточку мощней. Еще надо сказать спасибо фамильяру — он серьезно подпитывал его. Тарс обратил внимание, что стоило ему с ним подружиться, сородичи стали на него смотреть иначе, видимо, заметили потенциал. Это было обнадеживающим событием, но виду, как это трогает его, Тарс не подавал, дружбы не с кем не заводил. Опасно слишком привлекать внимание.
Эх, если бы еще кольцо вернуть, в него он мог бы скидывать накопленный резерв. Но кольцо у девушки, все внимание из-за него на нее переключилось. Ему спокойней, каково же ей?
Ему хотелось ей признаться, и будь что будет, но он держался. Попросили никого не посвящать.
— Кому положено Ваше Высочество, тот будет извещен, — сказал тогда лорд Дервик.
Братья на это кивали головой, а у матери глаза были на мокром месте.
С тяжелым сердцем, с полным кошельком, с напутствием от семьи остерегаться черного дракона и предостережением от лордов Вилтас рест Годиан отправился в академию.
Ночью не спалось, решил снять фамильное кольцо и рассмотреть. Только настроился оценить растраченный резерв, как в кромешной темноте на него натолкнулась юная дракона. Кольцо он выронил, искал потом до самого рассвета. И лишь в предрассветных сумерках додумался, глупец, сотворить поисковое заклинание и самое простое. Оно то и помогло ему узнать, что колечко прикарманил фамильяр.
Тарс сейчас вдруг осознал, что он принц и у него мечта. Одна. Чуть поразмыслив, понял, что не хочет выбирать, а ведь его обяжут.
— Нет! Я принц и будущий король.
— Не переживай ты так, — успокоил фамильяр, легко проникнув в мысли парня. — Дева будет нашей. Ты только не робей. Смелее с ней! Ты же будущий правитель!
Тарс только покривился. Да какой он будущий правитель! Он обычный дуралей. Влюбился, поделился силой, заложенной в кольце, сейчас робел. А надо то всего лишь попросить кольцо обратно. Но где найти на это сил?! Пока нигде…
А мелкий Мыш думал о своем:
«Серьезный фамильяр девчонки, силен и нелюдим. Странный типчик, пахнет тленом».
***
Как стемнело, Тарс решил позаниматься. Уселся на коврик посреди комнаты, прикрыл глаза и попробовал уйти в себя. Он дракон и его резерв внутри. Пока он его не особенно чувствовал, но уже понял, где он копится — в грудных позвонках, ровно между лопатками со стороны спины отчаянно свербело, словно собирался выбраться наружу прыщ. Пока еще слабенькое пламя плохо грело юного дракона, но этого хватало, он с детства согревал себя. Ну а сейчас поднаторел и готов был поделиться с миром силой. Вспомнил, как шла с ним юная дракона, как страдала, как пыталась греть себя и пахла теплым телом.
— Демоны со мной, — пробормотал Тарс, уплывая в негу.
— Ой, не поминай! Иначе прибегут: погреться и покушать, — тут же не смолчал всё слышащий Мыш.
На первом этаже общаги кучно и не дружно жили представители темной части местного света общества, иначе и не назвать. Людей селили здесь отдельно, а вот остальных: орков, гоблинов и демоноров — немногочисленную расу подданных короны, которая обособленным анклавом жила в северных горах, поселили рядом. И если Тарсу как дракону отдали личную комнату, пусть и небольшую, то остальных поселили всей толпой в комнаты, больше смахивающие на военные казармы.
— И как им только всем хватило спальных мест? — недоумевал дракон.
Комнатенки узенькие, видно ставят кровати в три ряда до потолка. Вчера к нему ломились черти, то есть, демоноры. Просили дать еды. Отдал свой ужин. Мыш возмущенно верещал, а Тарс поразмыслив, решил, что с него нисколько не убудет. Он уже поел в столовой, а эту часть еды принес домушник.
