Подружка опустилась на стул и посмотрела на меня.
— А если, Лунную Сонату? — спросила она. — Ведь ты сам говорил, что выполняешь этот комплекс именно под нее.
— Не знаю. Мне кажется, она будет несколько мрачновата для этого праздника.
— Ты сыграй, а мы послушаем, и решим — произнес директор.
— Хорошо. Только учтите, то что я буду играть не совсем то произведение, к которое вы возможно слышали. Это скорее современная обработка этой композиции.
Немного изменив настройки органа, я начал играть. Я почти не смотрел, на движения, исполняемые подругой, отдавшись звучанию музыки, но даже в том, что я видел, мне почувствовалась, какая-то неправильность. Возможно, прокручивая эту композицию в голове, мне и казалось, что она идеально подходит к тай-цзи-цюань. Но видя и слыша это в живую, получалось совсем не так. Поэтому, закончив ее я надолго замолчал. Подняв глаза, увидел, что на меня смотрят в четыре глаза, ожидая мое заключение. Но хотя и понял, что им это понравилось решился все же сказать:
— Нет. Это не то… А что если… — я на мгновение замолчал. — Давай попробуем еще раз. Только мелодия будет немного другая.
Вика вздохнула, но покорно приняла начальную форму. Было заметно, что она сильно устала, и вместе с тем ей было интересно, что же такое я придумал на этот раз. Директор тоже обреченно вздохнул и приготовился слушать новую композицию.
Это вновь была «Лунная соната», только в несколько другой обработке. Каюсь. Эта обработка принадлежала лично мне, хотя до сих пор я ее и не исполнял в этой реальности. От лунной сонаты там осталось немного, только несколько кусков, обозначающих тему. Все остальное только отдаленно напоминало это произведение, но тем не менее оказалось, что именно она идеально подходила, пол исполнение комплекса.
— Да, это именно то, что нужно! — почти в один голос произнесли все мы, и заулыбались.
— Осталось только записать ее на магнитофон. — Вынес я свой вердикт.
— Ну, это не сложно я думаю. — произнес директор. — Слушай, а ты не мог бы предложить для праздника, какую нибудь детскую песню? А то я смотрю, у тебя одна классика в репертуаре.
— Ну почему же классика, у меня много чего есть, это просто сегодня так получилось. А песню… Вы знаете, пожалуй, есть такая песня. Только ее нужно исполнять в несколько голосов. Лучше звучать будет.
— А сам сможешь напеть?
— Попробую. Но из меня певец не очень, сразу предупрежу. И запел.
Если друг не смеётся,Ты включи ему солнце,Ты включи ему звёзды,Это просто.Ты исправь ошибку,Превращая в улыбку,Все грустинки и слёзы,Это просто..
Воскресенье, суббота,Дружба это не работа.Дружба это не работа.Есть друзья, а для них,У друзей нет выходных.Есть друзья, а для них,У друзей нет выходных.
Если свалится счастье,Подели его на частиИ раздай всем друзьям,Это просто.А когда будет надо,Все друзья будут рядом,Чтоб включить тебе солнце или звёзды.
Воскресенье, суббота,Дружба это не работа.Дружба это не работа.Есть друзья, а для них,У друзей нет выходных.Есть друзья, а для них,У друзей нет выходных.
Судя по сияющим глазам моих зрителей, это было именно то, что нужно. Вика даже захлопала в ладоши, когда я закончил песенку. Директор тоже был очень доволен.
Чуть позже, когда мы уже выходили из клуба, он попросил записать ему слова, песни.
— А уж исполнителей мы найдем! Триста человек в лагере, любого выбирай! — уверенно произнес он.
Июль. Пионерлагерь «Солнечный»
Следующий день, был посвящен, вначале записи, а после подбору исполнителей, для детской песни. И как обычно случается, все это было возложено на того, кто предложил. То есть на меня. Я попробовал было увильнуть, но директор был непреклонен.
— Ну кого я еще найду? Сам подумай! — говорил он, — ведь ты аккомпанируешь, ты знаешь как должна звучать твоя песня, значит тебе и руководить всем этим.
— Но это не моя песня! Давайте я запишу музыку на магнитофон, и можно будет хотя бы разучить ее без меня.
— Так и сделай! Я ведь не заставляю тебя постоянно находиться там, но подобрать исполнителей, лучше все же тебе. А после можно будет и перепоручить репетиции кому-то другому.
— И как же мне их искать? Бегать по лагерю и всех упрашивать, что-то спеть?
— Зачем? Уж это-то мы сейчас организуем, нет проблем!
Мы прошли в радиорубку и директор, взяв в руки микрофон, произнес:
— Всем внимание! Кто желает стать исполнителем новой песни, просьба к семнадцати часам, подойти в клуб для прослушивания.
Вот все, сказал директор, отключив микрофон.
— И вы думаете, кто-то придет? — скептически спросил я.
— Замучаешься отказывать! Ведь как я понял тебе немного исполнителей нужно?
— Четыре-пять человек, не больше.
— Вот и я про то же. Ладно, вот тебе ключи от клуба, занимайтесь. И на обед не опаздывайте. Распорядок нужно соблюдать!
— Ну и, что же нам делать? — спросил я у своей подруги, когда мы остались одни.
— Что нибудь придумаем, — пожала плечами Вика.
К четырем часам, у клуба собрался, наверное, весь лагерь. Не явились только самые хулиганистые, и те кто отказывался от любых добровольных мероприятий. Не ожидав такого, мы с Викой попытались пробиться к дверям, но не тут то было. На любые мои доводы, был один и тот же ответ:
— Становись в очередь!
Я пытался сказать, что именно я буду проводить отбор, гремел ключами, показывая, что только я смогу открыть дверь. Ничего не помогало. Плюнув на все, мы отошли в сторону, и присели на скамейку неподалеку от входа. А толпа все прибывала. Видимо это, наконец, было кем-то замечено, и появившиеся вожатые, попытались навести, хоть какой-то порядок. Но и после этого, до двери меня так и не допустили. К счастью вскоре появился директор. Заметив нас, он подошел поближе и спросил в чем дело.
— Не пускают. — Ответил я. И, изображая чукчу из анекдота, добавил. — Живая очередь, аднака. Боюсь, что вас тоже не пустят. Все настроены очень решительно. А вы представляете, как мне теперь отказывать большинству из них? Да меня ночью просто придушат за такое!
— Да уж. Надо что-то делать. — Задумался директор.
— Может, вы дадите мне какого нибудь вожатого в помощь? Отбирать буду я, а отказывать он. А что тут еще придумаешь? Ну по обижаются на него немного и забудут, работа у него такая. Или, стоп. У нас же есть в лагере музыкальный руководитель, пусть он поучаствует в этом, уж на него точно никто не будет обижаться.
— Правильно! Так и сделаем. — Директор остановил какого-то мальчишку и попросил его сбегать и срочно пригласить к клубу музыкального руководителя.
Музруком, оказалась молодая девушка лет двадцати, наверное, учащаяся музыкального училища. Переговорив с нею, он подвел ее ко мне, сказав:
— В общем, отбирать будете вместе, но так как песня его, — он указал на меня. — То решающее слово за ним. Но отказывать придется тебе.
— А почему мне? — удивленно спросила она.
— А ты подумай. — Ответил он. — В общем, я решил, что так будет лучше. Нужно всего пять человек.
— Желательно трех девочек и двух мальчиков. Или два и два. Но не больше пяти.
— Могли просто ко мне обратиться, я бы могла предложить кандидатуры.
— Ну не додумались — Вздохнул директор, — что ж теперь.
Решив эти вопросы, мы пробились к дверям и вошли в клуб. После того, как мы прошли на сцену, разрешили вожатому, стоящему в дверях запускать детей, и рассаживать их по местам. И тут мне в голову пришла идея. Отозвав в сторонку Ольгу Ивановну, так звали музыкального руководителя, и директора, который еще не успел спуститься со сцены, я спросил:
— Арслан Исламович, скажите, а у вас случайно призов каких нибудь нет?
— Вообще-то есть, а что?
— А давайте прямо сейчас устроим конкурс, например на лучшее исполнение детской песни. А уже по итогам и отберем участников.
— А музыка?
— Ну, что мы с Ольгой Ивановной подыграть не сможем? Думаю это не проблема. — Девушка несколько изумленно взглянула на меня и директора.
— Да умеет он, умеет играть и очень хорошо! А, что очень даже неплохо придумал! Я, за! — сказал директор. Ольга Ивановна просто пожала плечами. А на лице у моей подруги прочно прописалась мечтательная улыбка.
— Тогда, наверное, вам и объявлять. — Предложил я.
— Ну, ты змей! Как вывернулся! — С деланной досадой произнес он, и улыбнулся. — Но я хитрее. Объявлять будем все вместе.
Мы подошли к микрофону и директор, подняв руку, попросил тишины в зале.
