– Зачем? – удивился я. – Чего ты там забыл?
– Своего коня. Как я без него?
– Господи. Конь-то тебе зачем? – Последние десять минут явно не задались. Теперь еще и конь.
– Я рыцарь. Я не могу без коня. И Герцог грустить по мне будет, – кротко произнес Гунтер.
– Кстати, о конях. Скажи мне, каким образом мы по бургам будем объезд делать, при таких-то расстояниях? Этак мы месяц будем по равнинам мотаться, – затронул я животрепещущую для меня тему.
Гунтер замялся.
– Вообще у меня тоже есть свитки перемещений, – наконец выдавил из себя он.
– Ну и прекрасно. Ты ведь во всех бургах был?
– Нет. В двух не был. Но дело даже не в этом… – Фон Рихтеру было явно не по себе.
– Елки-палки, Гунтер, не тяни кота за хвост. – Я уже не знал, что и думать.
– Просто свитки… Они подотчетные.
– И?
– Мне за них надо будет отчитываться перед братом Юром. Он в ордене строгой отчетностью ведает и книги денежные ведет, и другие всякие, по учету материальных ценностей. Там за каждый свиток столько потом пергаментов писать надо будет, целесообразность использования обосновывать и соответствующие бумаги прикладывать. Это так утомительно и так долго.
Я не знал – то ли смеяться, то ли плакать. И еще мне было жалко отважного парня, который пасовал перед адской силой бухгалтерии. Черт с ним, с золотом, еще заработаю.
– Любезный фон Рихтер, поверь, мне понятно, что ты имеешь в виду, – начал я успокаивать бедолагу. – И у меня есть предложение. Я не беден и готов предоставить достаточное количество денег для покупки свитков. Может быть, когда ты пойдешь за конем, ты купишь их нам?
– Это неправильно, – насупился фон Рихтер. – И нечестно. Это же ты оказываешь услугу мне, и в моем лице ордену, а не наоборот.
– Слушай, Гунтер, все, оставь ты этот разговор. Мы не знаем, что там будет. У тебя сколько свитков?
– Шесть.
– А бургов нам надо объехать семь да еще обратно вернуться. Вот и все. Купи вон еще восемь свитков и все. На тебе денежку, и идем с наемником знакомиться.
В залу вошел один из морских королей, могучий, волосатый, в кожаной жилетке, обнажавшей мощный торс с многочисленными татуировками (особенно хороша была татуировка на животе. Она изображала русалку с донельзя наглым взглядом, держащую в руках концы якорных цепей, начало же этих цепей скрывалось под ремнем воина. Надпись над хвостатой девой гласила: «Эх, потянем, да и вытянем»).
– Так, Селедка, пойдешь с этими двумя. – Кениг ткнул кружкой в нашем направлении.
Свен окинул нас взглядом и кивнул.
– Тремя, – уточнил угол.
– А, да. Тремя, – поправился кениг.
– Только проводить или? – Воин вопросительно посмотрел на кенига.
– Или. Если что – прикроешь их. Ну и вообще, по ситуации… – Харальд изобразил пальцами в воздухе некую фигуру.
– Главный я? – лаконично уточнил Свен.
– Нет, главный он. – Кружка указала на меня. Я был, мягко говоря, удивлен, так как полагал, что главный – это Гунтер.
– Понятно, – кивнул морской король. – Сделаем.
– Кениг, ты имей в виду, куда мы потом оттуда двинем – неизвестно. Может, сразу за Ульфридой отправимся, может, сюда вернемся, а может, еще по окрестным бургам побегаем. Как пойдет в общем, – уточнил я. Гунтера рядом уже не было, он отправился за своим Герцогом.
– Ничего, он с вами побегает. Тем более, нет такого бурга, где бы он не был.
– В Стриклерд пойдем? – живо поинтересовался Свен.
– Это бург? – уточнил я.
– Бург.
– Тогда пойдем.
– Хм, неплохо! Там отличный эль варят, может, даже лучший на Севере. – Наемник облизнулся.
– Эль? – оживился туалетный. – Эль – это хорошо!
– Флоси, ты вообще как? – дипломатично спросил я его, надеясь услышать ответ: «Плохо».
– В голове у меня, конечно, еще немного жужжит, но это вскорости пройдет, – ответил Вонючка, вставая на ноги и шатаясь, как осина на ветру. – Где эти паразиты, что дочку кенига сперли? Будь я проклят, если не перебью их всех. Причем один.
Кениг смотрел на Флоси со скрытой гордостью за то, какие у него подданные – хоть и вонючи, но отважны. Свен ухмылялся, а я опять испытал чувство, как будто я тут, на Севере, стал участником какого-то авангардистского спектакля. Слава богу, что кениг дал нам отмашку спускаться во двор.
К тому времени как Гунтер появился верхом на своем коне, я окончательно уверился в том, что мне предстоит веселое путешествие. Флоси успел пару раз сплясать, подраться со Свеном под улюлюканье кенига, потом они все состязались в том, кто плюнет дальше (победил кениг), в общем время было проведено весело и с пользой. Хорошо хоть фон Рихтер ходил недолго, а то в такой компании и сбрендить легче легкого.
– Ну что. – Кениг простер свою длань и осенил ей нас. – Благословляю вас в дорогу. Вы идете на святое дело, вызволять мою дочь и карать зло, а я… А я пойду, пожалуй, вздремлю малость. Вот, держи.
И, отдав мне два свитка и браслет, кениг направился в чертог.
– Давай свиток. – Свен протянул руку. – Куда идем?
– К роще Тирсхов, там где-то Рина-вельва проживает, – пояснил я ему.
– Знаю такую, бывал я у нее, – кивнул Свен и активировал свиток, причем было видно, что делает он это не впервые.
Мы вышли из портала у рощи (если, конечно, можно назвать серьезный лесной массив рощей), на самой ее опушке. Невдалеке, шагах в пятистах, стояла приземистая избушка. Вокруг нее высился частокол, на котором висели конские черепа. Из печной трубы на крыше валил густой дым.
– Сразу видно, что в этом доме живет добрая старушка, – саркастически отметил я.
– Я же говорил, что она тоже ведьма, – икнув, сообщил Флоси.
– Все бабы ведьмы, – со знанием дела сказал Свен. – Эта не хуже и не лучше.
– Будьте почтительней, высказываясь о дамах, – высокомерно заметил фон Рихтер.
Я начал офигевать в этом зверинце и поэтому гаркнул:
– Все, закончили дискуссию! Пошли к этой старушке, там разберемся, кто она и что она!
– Я не пойду, я тут погуляю, – немедленно отозвался Гунтер, слезая с коня.
– И я не пойду, я ее боюсь, – присоединился к нему Флоси, улегся на травку и немедленно захрапел.
– Баба с возу – кобыле легче, – плюнул я и в сопровождении Свена двинулся в направлении избушки.
– Это конь! – возмущенно заорал мне вслед фон Рихтер. – И я не баба!
Я проигнорировал его реплику, но на всякий случай шаг ускорил.
Избушка была сильно не новая, но разваливаться, как родительская дача, не спешила, поскольку было видно, что строили ее на совесть и из качественных материалов. Я постучал в дверь, и грудной женский голос ответил:
– Входи, кто бы ты ни был.
Я бахнулся головой о притолоку и в дом вошел, потирая лоб.
Посреди комнаты, довольно большой, с горящим в углу очагом и развешанными по стенам травами, стояла совсем маленькая седенькая старушка в каком-то балахоне с просторными рукавами. Я завертел головой, пытаясь найти еще одну женщину, которой принадлежал голос, услышанный мной после стука.
– Кого потерял, воин? – поинтересовалась все тем же густым голосом старушка.
– Да никого, осматриваюсь. А не вы ли будете Рина-вельва?
– Я и буду, чего скрывать. Что за дело тебя ко мне привело? Слабость мужская или любовь неудачная? – крайне участливо спросила Рина.
Сдается мне, что эта милая женщина явно знает, что именно меня сюда привело, и сейчас просто получает удовольствие, немного издеваясь над мной.
– Да нет, все работает как надо, и с любовью все в порядке. Другое дело к вам есть, – ну хочется бабушке развлечься, пусть ее. С меня не убудет. – Зовут меня Хейген, это Свен, и прислал нас кениг Харальд.
– Ну этого-то я знаю. – Бабуля кивнула в сторону Свена. – А вот тебя раньше не видела. Но раз Харальд сам тебя прислал, тут ты не врешь, вижу, то, стало быть, садись вон на лавку, давай поговорим.
Я присел, бабуся устроилась напротив и уставилась на меня.
– Тут такое дело, – начал я. – Дочку кенига, красотку Ульфриду, из отчего дома умыкнули.
И я рассказал обо всех событиях, которые предшествовали нашему к бабусе визиту. Та слушала внимательно, в нужных местах качала головой и изображала сочувствие бедам кенига и его семейства.
– И вот теперь, бабушка Рина, на вас вся надежда. Может, скажете по браслету, где дочка кенигова, выручать девку надо, пока беды какой не стряслось.
Вельва встала, походила по комнате, держась за поясницу, и, подойдя ко мне, протянула руку. Я все верно понял и вложил в нее браслет. Бабуля сжала его в руке и закрыла глаза.
– О, прошлое прозревает. И будущее! – шепнул сидящий рядом со мной Свен. – Люблю смотреть, когда она колдует!
– Тш-ш-ш, – толкнул я его локтем в бок. – Не сбивай бабулю.
Вельва стояла так минут пять, потом здорово побледнела, разжала ладонь и открыла глаза.
– Ну что я вам скажу, хирдманны, – начала она, присев на низкую скамеечку напротив нас. – Видела я, кто и куда увез Ульфриду. Кстати, с чего ты взял, что она красотка?
