— Может лучше за недолгую осаду? — Предложил Бес.
— Нет господа, у нас задача иная, оттянуть на себя побольше сил противника и подольше их тут продержать. — Все выпили. — Комендант, доложите о готовности крепости к обороне. — Фотий чуть было не вскочил. Он отставил недопитое вино, пригладил усы, потрогал бакенбарды, то есть явно тянул время, а затем ещё и откашлялся.
— Крепость к осаде готова ёр. (ёр — уважительное обращение к господину) Стены и башни в порядке, ворота заменены ещё в прошлом году, поставлена новая опускная решётка, канаты подъёмного механизма на воротах заменены на цепи. Ещё собрали четыре катапульты, присланные марвелином Буторком, к катапультам приготовили триста двадцать два снаряда с зажигательной смесью, ну и почти две тысячи обычных камней весом в двадцать и сорок карт. Провизии достаточно что бы прокормить гарнизон из двух тысяч воинов в течении полугода. Состав гарнизона семьсот пехотинцев, двести арбалетчиков, сотня ваших конных латников, и соответственно, — он указал на кэпов — девять сотен наёмников. Вызывает опасение юго-восточная стена, господин полковник, она самая старая в крепости и самая низкая. Нарастить её мы не решились, тут нужен опытный архитектор.
— Всё равно не плохо. — Улыбнулся Деклан.
— Значит, нам нужно просидеть тут пол года. — Скорее утверждая, чем спрашивая сказал Бес. — Для чего?
— Полгода или меньше, не в сроке дело. Будем сидеть, пока высокие стороны не договорятся между собой.
— Вы имеете в виду Вармутов и Рунатов? — Полковник кивнул. — Но, по-моему, легче договариваться, когда ты побеждаешь. — Бес.
— Мы сейчас не в том положении, что бы побеждать. Нет сил, нет средств.
— А если Рунаты не захотят договариваться, а возьмут для начала Мегид, потом Бреги и осадят Боулек?
— Тогда моим покровителям придётся уступать и уступать много. Так что нужно сидеть тут крепко, а то…
— Объясните мне господин полковник, почему Вармуты так неуверенно чувствуют себя в своей собственной марвелле? — Решился спросить Бес.
— Да всё этот проклятый Сигутеп, ещё его предки тут воду мутили, а сам он, на деньги Рунатов, сумел купить верность нескольких здешних баронов, плюс его родственные связи. У него достаточно сил, что бы создать нам кучу мелких неприятностей.
— А наёмники Ягрима? Среди наших парней ходит слух, что он в этих краях. — Бес.
— Я не имею такой информации, но если это так, то я нам не завидую. Этот ваш Ягрим весьма предприимчивый тип надо сказать, вы случайно с ним не знакомы?
— Не очень, зато наш кода с ним близко знаком.
— Неужели? Кажется, тебя старик Золотым зовут? В наших кругах его просто демонизируют. Жестокий, вероломный, коварный. — С улыбкой произнёс Деклан.
— А ещё он щедрый и многие вольные бойцы ему верят. — Добавил Золотой.
— Да ну? Говорят вся его жизнь, сплошные предательства.
— О нём много чего говорят, ведь он удачлив, однако при мне он ни разу не нарушил данного слова.
— А как давно ты его знаешь?
— Ох, так давно, что иные столько и не живут вашество, а встретились мы в первые когда он пришёл к Совам Хамонта.
— Ого! Тот самый Хамонт!? — Удивился Деклан. Даже невозмутимый Фотий поднял бровь от удивления.
— Тот самый. Вы позволите? — Золотой достал трубку.
— Дыми на здоровье. — Махнул рукой полковник и с интересом уставился на старого наёмника. — Уж не хочешь ли ты сказать, что был в битве сторуких?
— Не хочу, но был. — Золотой выпустил здоровенный клуб дыма.
— Да. — Протянул Деклан — После того сражения для наёмников наступил по истине золотой век. И Ягрим там был?
— Был. — Кивнул дед.
— Чудны дела твои небо! А если в скором времени придётся с ним клинки скрестить, не уступишь? Пойдёшь против старого товарища?
— С чего это я должен ему уступать?
— Всё-таки как-то это…. Я просто понять не могу, вчера вы проливали с ними кровь, а завтра вам придётся убивать друг друга. Неужели поднимется рука на старых друзей?
— Убивая наёмников или погибая от их руки, мы не испытываем какой-то радости и злобы. Мы профессионалы. Да мы и не так часто сталкиваемся в битвах друг с другом. Хотя в истории всякие случаи бывали. — Ответил Бес. — Что на этот счёт говорит кодекс, Золотой?
— Если вольные бойцы сошлись на поле боя, то отступать они не имеют права ибо связаны договором с принципалом. После расторжения договора чинить друг другу увечья или смертоубийство запрещается, нарушивший кодекс лишается пояса и навечно изгоняется из братства.
— К тому же в каждом договоре с нанимателем есть статья, — продолжил Бес — в которой оговариваются условия сдачи в плен проигравших вольных бойцов.
— А, это когда они могут сдаться только вам? Ну или таким же наёмникам. — Спросил Деклан.
— Да.
— И потом вы их отпускаете?
— По-разному. — Пожал плечами Бес.
— А Ягрима отпустите?
— А он здесь? Вы лучше скажите, с кем нам придётся иметь дело. — Сказал Бес. Полковник вздохнул.
— Местная знать, не вся конечно, а самая активная её часть со своими дружинами. Мелкие дворяне со своими бойцами, охочие люди из тех, что справедливости ищут, ну и небольшие наёмные отряды. Конкретное количество я вам сказать не могу слишком много разной швали собралось которую за серьёзную силу я вообще не считаю. Самые опасные для нас противники это бароны с их дружинами, всех их наберётся до шести тысяч человек. Среди них выделяются два лидера, барон Сигутеп и граф Мавей. Первый дерётся потому что хочет вернуть былые вольности, второй, не знаю. Мавей богат, имеет большую дружину, если уж кому и по карману нанять такого кэпа как Ягрим, то только ему, ну, или Рунатам.
— И вы хотите сказать, что такими силами они способны осадить две крепости и угрожать Боулеку? — Не поверил Барлат.
— Нет конечно, только всякого сброда наберётся тысяч девять, но они ничто по сравнению с дружинами баронов. Там нет конкретного лидера. Зачастую это отряды самообороны, так они сами себя называют, не доверяют друг другу, а уж говорить о каких-то совместных боевых действиях и говорить не приходится. Их командиры слишком горды и заносчивы, что бы подчиняться кому либо. В двух словах, все эти отряды лишь пена на пиве, пройдёт время и она осядет сама, или её сдуют.
— Хорошо если на пиве, а не на браге. — Тихо сказал Золотой.
— А если всё-таки найдётся такой человек, который из пены сотворит вполне боеспособное войско? — Спросил Бес.
— Вот когда найдётся, тогда и думать будем.
На следующий день жизнь наёмников пошла по заведённому в крепости распорядку, начались наряды и караулы. Каждой сотне был выделен участок стены или башня, которую они должны будут оборонять. Так же приходилось нести патрули за стенами Бреги, это вносило хоть какое-то разнообразие в унылую казарменную жизнь. Некоторые из вольных бойцов казармы в жизни не видели, но дисциплина поддерживалась железными руками Беса и его сотников. Кое кому из бывалых из тех что сами вышли из армейской среды, такая служба была не в новинку. Они с сочувствием поглядывали на крепостных пехотинцев и не позволяли другим вольным подначивать их. Что уж говорить, солдат он и есть солдат. Дрянное обмундирование, куртка из толстой кожи с нашитыми накладками из железа от старости местами проржавевшими, убитые сапоги, казённое, а значит некачественное оружие. Такое в бою зачастую гнулось или ломалось. Простой пехотинец был вооружён копьём, щитом и топором. Лишь те, кто прослужил не один год выглядел более менее нормально, но таких на весь гарнизон наблюдалось не больше трети.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
