***
На третий день допроса Аделаида поняла, что отчаянно хочет рассказать свою историю до конца. В этом ее поддерживал и сэр Сэдрик. Слушание началось с пренеприятнейшего известия. Молодой господин Илмор, покинувший вчерашнее заседание для выяснения ситуации со странным магическим созданием, якобы обнаруженным подсудимой в компании ученого из Адена, объявившись на очередном заседании, заявил, что исследователь Мелькар действительно покинул Деревню Охотников с желанием осмотреть Пустошь, но это случилось несколько недель назад, и с тех пор от него не было никаких вестей. В связи с тем, что посланный лично господином Илмором отряд ничего подозрительного не обнаружил в том месте, где указала подсудимая, а самого Мелькара с тех пор никто не видел ни в Глудио, ни в Дионе, ни во Флоране, он был объявлен дезертиром, и по случаю его исчезновения было заведено новое дело.
Аделаида немедленно возмутилась, продолжая утверждать, что она лично видела в Пустоши монстра — гигантского наблюдателя, и Мелькар тогда сказал, что это разведчик Белефа, но судья прервал ее протест, заявляя, что с этим делом будет разбираться после своего возвращения в столицу сам лорд Оливар, в чьем дивизионе служил Мелькар.
Как только сумрак спустился на долину, Аделаида опомнилась, что пора бы ей возвращаться. Она поблагодарила фею за рассказ и песню и тронулась в обратный путь. Она брела мимо водопадов, ручьев, чутко дремлющих единорогов и неспящих деревьев, мимо сияющих небесными красками кристаллов и размышляла о жизни, ее смысле, скоротечности и жестокости. Что-то словно дрогнуло в ее душе, по телу побежали мурашки, а сердце наполнилось такой чистой энергией, словно само стало похоже на кристалл. Вокруг целительницу будто окутал мягкий шелковый серебряный кокон из светящихся нитей, и эти нити вели от нее к единорогам, деревьям, безмолвным духам и даже травам. Ей овладело неведомое до этого чувство уверенности и правильности всего происходящего, полное принятие жизни во всех ее проявлениях. И в этих размышлениях Аделаида дошла почти до самой деревни, забрав по пути Алойвию.
К своей огромной досаде, она обнаружила, что в городе праздник: на весь лес разносилась громкая музыка, а в небо то и дело взлетали брызги салютов. И это случилось именно тогда, когда она намеревалась тихонько поразмышлять перед сном. Значит, так надо. Аделаида сама удивилась своему спокойствию, которое пришло взамен привычного раздражения. Зайдя в ворота, она обнаружила там вместо Байрона другого охранника.
— Доброй ночи, — поприветствовала его путница.
Мужчина громко зевнул, почесывая затылок под шлемом.
— Ах, леди, доброй ночи, — вяло поприветствовал он путешественницу. — Я сменил Байрона на посту в полночь. Он ждал Вас и даже подумал, что с Вами случилась беда, но вот Вы, живая и невредимая, — он потрепал Алойвию по голове.
— В деревне какой-то праздник? — поинтересовалась Аделаида: музыка играла так громко, что ей приходилось почти кричать.
— Да! — закивал охранник. — А Вы не знали? Сегодня день рождения нашего дорогого Арена. Сэр Атебальт, его батюшка, прислал целый воз напитков и угощений по этому случаю.
— А Байрон на празднике?
— Нет, — стражник ухмыльнулся. — Байрон предпочитает не посещать подобные мероприятия. Он довольно скрытный тип, вообще-то. Наверно, снова ушел в лес: он любит бывать в лесу, а иногда и ночует там. А вот капитан спрашивал о Вас и попросил передать, что Вы найдете его на главной площади.
Этого еще не хватало. Аделаида учтиво кивнула сонному стражу и двинулась в сторону площади, главной и единственной на всю деревню.
Торжество было в самом разгаре, и площадь выглядела фантастически: огромное темное ночное небо, усыпанное яркими звездами, зависло над освещенным всеми цветами радуги клочком суши, спрятанным в труднодоступных горах на краю глубокого ущелья. По краям площади были расставлены столы с едой и напитками. Люди, в основном охотники, громко разговаривали. Играл импровизированный оркестр, состоящий из струнных и флейт, и несколько пар танцевали. Было шумно и весело — только уставшей путнице совсем не хотелось сейчас участвовать во всем этом веселье. Но вопреки ее желаниям к ней подошел капитан охраны и нежно взял под локоть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как рад я Вас видеть живой и невредимой, — он внимательно оглядел новую знакомую, — и Вам где-то попутно удалось раздобыть один из самых чудесных нарядов, что я когда-либо видел на женщине, — добавил он и смущенно прокашлялся.
Аделаида кратко рассказала ему про свой поход в долину, умолчав о пещере фей, которую обнаружила в самой ее глуши.
— Судьба к Вам благосклонна, — улыбнулся капитан Рейгэн. — А у нас тут веселье полным ходом — день рождения Арена. Юному мастеру сегодня исполнилось двадцать пять — вон он, танцует, — и он указал на коренастого юношу с русыми бакенбардами. Виновник торжества в компании пожилой гномки исполнял задорный танец, похожий на жигу, а окружающие его ребята неистово хлопали и присвистывали в такт.
Меж тем новоприбывшей гостье были поданы тарелка с чем-то мясным и кружка ароматного эля. С удивлением обнаружив, что совершенно не испытывает чувство голода, Аделаида хотела было вежливо отказаться, но Рейгэн заметил, что это редкое блюдо из мяса единорога можно попробовать только здесь и в Адене, куда его регулярно поставляют к столу самых именитых лордов королевства.
— Мясо этого волшебного животного считается очень полезным, а также необычайно нежнó на вкус, — капитан расплылся в улыбке от мысли, что может угодить даме из провинции, и с нетерпением ждал, когда та оценит деликатес.
Аделаида с отвращением посмотрела сначала на Рейгэна, потом на тарелку в руке. Странно было ей, любителю покушать, осознавать, что она просто не может есть это животное, вернее то, что им было. На ее счастье капитан отвернулся и не увидел кислой мины своей спутницы, а в это время Аделаиде удалось отложить тарелку с кружкой на ближайший стол. Рейгэн снова обернулся и посмотрел ей прямо в глаза, а потом робко сказал:
— Я бы пригласил Вас, если бы умел танцевать, — и нервно замялся.
Аделаида, поглощенная своими размышлениями, не сразу поняла, о чем он говорит. Но сообразив, лишь робко улыбнулась, радуясь в душе, что не придется искать слов оправдания. Оказалось, что она рано расслабилась.
— Вот тот, кто Вам нужен! — донесся сзади громкий уверенный голос, и, обернувшись, Аделаида и ее спутник заметили высокого юношу, который бодрой, хоть и слегка нетрезвой походкой шел в их сторону, выкрикивая на ходу: — И, если капитан позволит, я бы развлек даму танцем.
Молодой мужчина подошел к ним вплотную и отвесил поклон. Он был ростом с Аделаиду и чуть выше самого капитана, но Рейгэн, как отметила про себя Аделаида, был шире в плечах и благороднее в речах и манерах, хоть и годился юноше в отцы.
— Разрешите представиться: Нэсайн, начальник разведки и прекрасный партнер для танцев, — юноша дружески толкнул капитана в плечо и затем подмигнул незнакомке.
Капитан заметно помрачнел, но сказал, что не возражает против одного танца, если его спутнице будет угодно. Аделаида уже собиралась заявить, что ей категорически не угодно ни танцевать, ни обедать, и что вообще она безумно устала, но громкий женский голос, срывающийся на крик, прервал закипающее в ней напряжение.
На краю танцевальной площадки, ближе к обрыву, стояли две эльфийки — темная и светлая — и ожесточенно спорили о чем-то. Когда Аделаида и ее кавалеры обратили на них внимание, эстафета как раз перешла к темной, которая на голову возвышалась над своей светлой оппоненткой и, грозно глядя той в глаза и сжав кулачки, облаченные в серые бархатные перчатки, объяснялась весьма жестким тоном:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему вы, дети папоротников, считаете, что каждый клочок земли, каждый цветок и каждый кустик принадлежит вам? Вы полагаете, что имеете больше прав на этот лес. Но ведь именно здесь Шилен дала жизнь своим драконам, именно здесь нашла она пристанище после своего позорного изгнания, и лишь потом сюда налетели все эти феи-духи, ваши друзья… — темная эльфийка с презирающим всех лицом начала активно жестикулировать и угрожающе выступать в сторону светлой своей сестры.
