в клетке. И то, что я тогда сказала Никите…
— Что? — Рома встряхнул меня за плечи, и поднял голову за подбородок.
— Неважно. — Я прикрыла глаза, смаргивая слезу. — Он всё равно не хочет меня видеть, так какой толк распинаться здесь перед вами?
— Эм… думаю, нам всем надо успокоиться, — Марина попыталась оторвать руку Романа от моей головы, но у неё ничего не вышло.
Взгляд, которым он меня прожигал, был наполнен злостью, я бы даже сказала яростью. И в этот момент мне очень захотелось спрятаться в какую-нибудь нору, где никто не сможет меня достать и тронуть. Прикосновение его рук обжигало кожу, вызывая дрожь и тошноту.
— Что ты хотела сказать? — он повторил свой вопрос сквозь зубы, заставляя меня снова сжаться от страха. — Говори!
Не могу. Противно от самой себя. Я же никогда не была трусихой, так почему позволяю так с собой разговаривать? Кажется, что часть меня просто рассыпалась на сотни осколков, которые разрывают меня изнутри.
— Рома, ты перегибаешь палку. — Марина выступила вперёд и тронула брата за плечо. — Так нельзя, она только что с больницы. Ей нужно время, чтобы прийти в себя и адаптироваться. Отпусти.
Замедлившись на несколько мгновений, он нехотя разжал пальцы и отпустил мою голову. После этого Роман просто развернулся и ушёл. Из дома. Хлопнула входная дверь, и мне показалось, что где-то даже осыпалась штукатурка, а может быть и лопнула дверная коробка. С такой силой он приложил.
— Марина… — Я захлебнулась от страха и сжалась в комок. — Марин, мне страшно, он… я… я боюсь его, пожалуйста, отпустите меня.
— Девочка моя, — дрожащим голосом сказала она, гладя меня по голове. — Бедная. Прости, он не со зла. Он сейчас просто на взводе и… поверь, он не злой. Пойдём, я что-нибудь приготовлю, тебе нужно перекусить, да и мне в общем-то тоже — я с самого утра ничего не ела.
Подставив плечо, чтобы я поднялась, она буквально взвалила меня на себя и привела на кухню, усаживая за стол. И если бы не высокая спинка стула, то я возможно бы упала, потому что та аура, что витала вокруг Романа Владимировича, подавляла любое желание сопротивляться и убивала все ростки моей самозначимости.
Глава 14
С того дня я Романа Владимировича больше не видела. Слышала, как приходил, как уходил или сидел на кухне, но лично мы не встречались. Иногда проскальзывала мысль, что он меня избегает. Но каждый раз ловя себя на этой мысли, усмехалась: где сейчас я и где он? Чего бы этому могущественному, насколько я поняла, человеку избегать встречи со мной?
Марина ещё некоторое время пыталась как-то сгладить произведённое им впечатление, но потом плюнула и занялась своими делами, надолго зависая в компьютере. Мне же был отдан стеллаж с книгами на первом этаже. Мол, развлекайся, ни в чём себе не отказывая.
Отныне каждый мой день начинался с часового отмокания в ванне, где я до крови растирала кожу жёсткой щёткой, стараясь смыть всю грязь, в которую от души обмакнул меня Домогаров. Даже видя ссадины от бесконечного мытья, я не могла остановиться. Иногда мне просто хотелось снять кожу и выстирать её в машинке. Возможно тогда я бы не чувствовала себя столь ущербной и заплёванной.
Вес постепенно возвращался, хотя волосы и пришлось состричь почти под корень. Будь моя воля, я бы их сбрила, но Марина не позволила, заявив, что я женщина в конце концов, а не панк. Она старалась готовить вкусно и разнообразно, так что мне совесть не позволяла отказаться от завтрака или обеда. Редко она баловала меня итальянской или французской кухней, но каждый раз когда готовила пирог с лимоном, я будто возвращалась в детство.
Всё свободное время я старалась посвятить тренировкам. Первое, что пришло на ум это йога, ибо моё измученное тело было просто не способно пережить другие нагрузки. Кошмары продолжали преследовать, не давая сомкнуть глаза по ночам. И если две недели назад мне ещё снился тот Глеб, что держал меня в клетке, то с тех пор, как я поселилась в этом доме, мне снилось, что я жестоко убиваю Домогарова, перед этим тщательно его помучив.
Тяжёлые, пропахшие кровью и страхом сны выматывали больше, чем вопросы Марины о забытой семье. Как-то, я попросила её дать мне доступ к компьютеру, чтобы почитать последние новости, на что мне было в довольно жёсткой форме отказано, причём газеты я тоже не могла читать, потому что почту сюда не возили.
Мобильный у меня забрал ещё Глеб, денег не было, документов тоже, доступ к миру закрыли. Я снова была пленницей.
— Мелания. — Марина без стука вошла в комнату, придерживая одной рукой шарф. — Мне надо отлучиться на пару часов, скоро подъедет Рома, так что не бойся, одну тебя не оставим. Да и Аба постоянно на территории. Потерпишь?
— Всё нормально, — скривилась я. — Я же не ребёнок, смогу несколько часов побыть одна. Спать вот собиралась, всё равно делать нечего.
— Мел. — Марина обернулась на коридор, и сделала шаг вперёд, ко мне. — Ты прости, что мы пока не даём доступ в сеть, это для твоего же блага. Когда ты полностью восстановишься, я и брат сделаем всё, чтобы вернуть Лизу, обещаю.
— Хорошо, — равнодушно отозвалась я, удобно устраиваясь на кровати и подкладывая под голову подушку.
— Вот и ладненько. — Она улыбнулась и накинув лёгкий шарфик на голову, надела тёмные очки, скрывающие половину лица. — Рома будет дома через сорок минут. Мне пора, Мелания. Не скучай.
— Ага, — я махнула рукой, отворачиваясь к стене.
Дождавшись, когда хлопнет входная дверь, я соскочила с кровати, и подбежала к окну. Машина Марины как раз выруливала из ворот. Абдаллах отсалютовал начальнице и, включив сигнализацию, пошёл в свой домик.
— За идиотку меня держите, да? — процедила я сквозь зубы. — На дворе давно лето, а я ни разу в город не выбиралась, даже не знаю, где мы сейчас.
Обойдя дом, подёргала ручку входной двери, ручки на окнах, и навесила цепочку на дверь чёрного входа. На втором этаже закрыла все окна занавесками и пошла в кабинет Романа. Только полная дура не воспользуется ситуацией, когда можно что-нибудь вызнать про своих похитителей. На первый взгляд я была здесь дорогой гостьей, которую холили и лелеяли, но лишь на первый. На деле же, меня откармливали словно поросёнка на убой, ведь Роман так и не получил то, что хотел. А я прекрасно помню, что он тогда сказал. Выкинет при первой же возможности,
