- Цветы как цветы. Делать тебе нечего - по такому холоду в земле ковыряться.
Алена закусила губу и бросила взгляд на набычившегося Веньку. Тот здорово ей помогал. А вот Ника, напротив, порывалась выдрать то, что они с такой любовью высаживали, стоило им отвернуться. За ней нужен был глаз да глаз. Зато они весело провели время. И даже Веник ожил. Можно было сказать Орлову что для этого она все и затеяла. Но правда заключалась в том, что ей банально хотелось оставить здесь хоть что-то после себя. О, да. Ей хотелось остаться. Если не в его сердце, то хотя бы в воспоминаниях. Которые бы нет-нет да и посещали его, при виде этих цветов.
- Между прочим — большая ошибка думать, будто цветы следует высаживать по весне. Многие из них нужно рассаживать осенью. Помяни мои слова – в следующем году здесь будет очень красиво. Жаль, мы этого не увидим. – добавила тихо.
- Мы можем сюда заглянуть! Посмотреть, - бесхитростно предложил Веник.
- Боюсь, новому мужу Алены это может не понравиться, - сощурился Орлов.
Алена вскинула взгляд, но, не найдя слов, отвернулась. Заглушила мотор. Помогла детям выбраться из машины и открыла багажник, чтобы выгрузить грязную посуду. Она не понимала, что происходит, не понимала, почему он не упускал случая ее поддеть? Зачастую смысл слов и претензий Артема был так глубоко зарыт, что ускользал от нее вовсе. И это очень нервировало.
Другое депо - Алеша! Пока дети смотрели мультики, Алена включила посудомойку и, наконец, ответила на его сообщения. Вот, с кем ей было легко. В общении с ним ей даже об ошибках можно было не беспокоиться. Потому что сам он их делал великое множество и не считал это какой-то большой проблемой. Напротив, он мог посмеяться над собственной безграмотностью. И это ей нравилось в нем безумно. Алену расстраивало лишь то, что их сближение происходило далеко не так быстро, как ей того требовалось. Всю неделю она ломала голову над тем, как бы подхлестнуть его интерес. Ответ был очевидным... Но она никак не могла решиться. Одно дело - обмениваться игривыми сообщениями, и совсем другое — взяться воплощать их в жизнь.
Закончив с делами, Алена вернулась к детям. Веник залипал в планшете, а Ника мяла в руках какую-то бумажку.
- Эй! Это что у тебя? Только не говори, что очередной эскиз Артема.
Позавчера у них уже разгорелся скандал по этому поводу. Орлов вбежал в комнату, размахивая каким-то листком:
- Ты только посмотри! Посмотри, что сделали эти маленькие изверги!
На стол перед ее носом опустился смятый клочок бумаги.
- Это что?
- Это был эскиз комода!
- Почему был?
- Потому что Веник его испортил!
- Я всего лишь добавил немного красок.
Орлов смерил убийственным взглядом сначала Веника, потом — мило улыбающуюся Веронику:
- Один добавил эскизу красок! Другая обслюнявила его и измяла! Прощайте, несколько дней работы.
- Вень, милый, ты должен был спросить у Артема, можно ли брать эти листы.
- Там были нарисованы какие-то каракули.
- Каракули?! - задетый в лучший чувствах, Орлов зарылся обеими руками в волосы. Алена бросила на него предостерегающий взгляд. И надо отдать Артему должное — тот сумел сдержаться. Но ведь не факт, что это получится сейчас...
- Ника, где ты взяла эту бумажку? Дай-ка мне на нее взглянуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девочка отчаянно затрясла головешкой из стороны в сторону. Так что Алене даже пришлось с ней побороться, чтобы забрать документ. А то, что это был именно документ - она уже не сомневалась. Таким мелким шрифтом обычно печатают лишь документы и...
- Веник, солнышко, ты можешь прочитать, что здесь написано?
- Читай сама!
- Здесь очень мелко. А я без очков не вижу.
Черта с два она признается в том, что просто боится не разобрать написанного.
- Здесь написано «Повестка», - пробормотал тот и быстро всучил ей бумажку обратно. Алена сглотнула. Повестка... Всего-то повестка. Подумаешь. Она может быть о чем угодно, не так ли? Алена медленно пробежалась по строчкам. Зажмурилась. И перечитала все еще один раз. Нет... Ничего она не напутала. Артем действительно обратился в суд с иском, в котором оспаривал факт отцовства. Он на самом деле поступил так, как обещал!
Так почему для нее это стало таким непередаваемым шоком? Не потому ли, что она все же непроходимая дура?
- Ален, ты не видела мои шорты? - заглянул в комнату Артем.
- Нет. Я не видела.
- А куда это ты собралась?
- Пойду, пройдусь. Хочется свежим воздухом подышать. Приглянешь за детьми, ладно? — Алена старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. Она не хотела, чтобы Орлов понял, что она... что она... на грани. Раздавленная. И сбитая с толку. В конце концов, кто она такая, чтобы обвинять его? Хоть в чем-то? Артем не был чудовищем. Он сразу предупредил, как будет. И вполне разумно это обосновал. Это она что-то себе надумала. Это её ошибка.
- Там холодрыга жуткая. И дождь начинается.
- Ничего, - дрожащими пальцами Алена застегнула молнию на куртке и толкнула тяжелую дверь. Ветер тут же подхватил ее всклоченные волосы. Ударил по лицу, На ходу Алена собрала непослушные пряди, скрутила волосы в жгут и спрятала под капюшон. Ее щеки горели. Внутренности жгло. С губ клубами срывался пар. Дорогущие кроссовки от ВALENСIAGА увязали в сырой земле, а по щекам катились слезы. Она зло стирала их плечом, спотыкалась о корни, падала, вставала и шагала дальше. Только река смогла преградить ей путь.
Она остановилась на обрывистом берегу. С шумом выдохнула. И вдохнула. И опять, и опять. Пока не высохли слезы. А потом в молочной дымке, поднимающейся от реки, она увидела что-то странное. Присмотрелась.
- Захар Иванович?! Вы меня слышите? Захар Иванович!
Чувствуя, как только-только схлынувшая истерика возвращается с новой силой, Алена стащила кроссовки. Рванула куртку, чтобы та, намокнув, не утащила ее на дно, и начала осторожно спускаться с обрыва в студеную воду, цепляясь руками за поникшие камыши.
Глава 19
Спасать людей гораздо проще, когда они сами хотят спастись. А если нет — можно хоть в лепешку расшибиться, но ничего не получится.
- Держитесь! Захар Иванович! Вы меня слышите? Держитесь, миленький.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Алена попыталась перехватить мужчину под грудью, но тот явно был не в себе. Он барахтался, бил по воде руками и в итоге топил их обоих. Темная вода смыкалась над ее головой, затекала в нос и уши. Алене еще удавалось вынырнуть, чтобы
урвать глоток пьянящего горьковатого на вкус воздуха. Но чем гуще становились сумерки, тем сложней ей было ориентироваться под водой. Она боялась, что в следующий раз вместо того, чтобы вынырнуть, напротив, уйдет ко дну.
