— А если нет?
— Тогда придется все лишнее в воду кидать, облегчать корабль — и опять пытаться вытащить. Если дно рядом, то якорной лебедкой можно попробовать помочь.
— Раз на камни сели, то здесь неглубоко.
— Всякое бывает. Иные скалы будто бревна торчат из жуткой глубины. На ней брюхо пропорешь, а шаг в сторону сделаешь, и лотом дна не достать. Если «Ужас» быстро не стащить, то худо нам придется.
— Почему?
— Волна хоть и слабая, но все равно есть. Корпус приподнимает и опускает, раз за разом прикладывая о камни. Пробоины ширятся, обшивка трещит, доски расходятся. Будь волна высокой — быстро бы разбило.
На палубу выскочил один из матийцев, в руках он сжимал огромную трубу. Поднес ее к губам, уши едва не заложило от долгого заунывного звука дивной силы.
— Сигнал «Страху» подает, — пояснил Тук. — Течение их от нас отнести далеко может, да и пусть выгребают на месте, а то не хватало им тоже засесть на этих рифах.
В суету я не лез, прекрасно понимая, что толку от меня там не будет: эти люди знают, что надо делать, и сухопутным крысам остается им не мешать. Даже помогал, стоя на корме. Хоть я и не сильно толстый, но сейчас каждый килограмм груза должен работать на общее благо.
Не знаю, чем бы все закончилось, но глубина за кормой оказалась небольшой и оттащенный с помощью лодки якорь достиг дна. Когда впустую молотящим веслам на помощь пришла лебедка, корабль медленно отполз назад, причем несколько раз раздавался приглушенный скрежет, противной дрожью отдававшийся по корпусу.
В трюме резко возрос приток воды, помпы не справлялись. За борт спустились несколько матросов, вручную начали запихивать в щели разошедшейся обшивки комки просмоленной пакли. Это чуть улучшило ситуацию, но с донными пробоинами они ничего не смогли сделать. Попытки заделать их изнутри тоже закончились неудачно. Ситуация замерла в положении хрупкого равновесия — крен не увеличивался, но и не уменьшался. Мы сливали за борт приблизительно столько же, сколько принимали.
В детстве меня удивляло: почему деревянные корабли тонут? Палка ведь плавает, так чем от нее отличается набор из досок и брусьев? С тех пор я подрос физически и умственно, так что прекрасно понимал, чем грозит нам изменение «равновесия» в пользу моря. Если пробоины не залатать, «Ужас» пойдет ко дну ничем не хуже чугунного утюга.
На рассвете подошел «Страх», пришвартовался, на него перешла часть нашей команды, их заменили свежими силами. Туда же начали перегружать припасы и прочие грузы, но помогало это мало. Все попытки заделать течи так ни к чему и не привели. Слишком велика осадка у галеры, а водолазов у нас не было.
Спустя пару часов организовали совет капитанов, запершись от лишних ушей в моей крохотной каюте.
— «Ужас» надо бросать, — с ходу предложил Арисат. — Дно ему хорошо побило, на волнах течь будет усиливаться, и скоро он сам ко дну пойдет. Пока не поздно, перегружаем все ценное и команду.
— Тогда придется возвращаться, — нахмурился я. — «Страх» будет перегружен, на него ни добычи взять не сможем, ни людей с Железного Мыса.
— Сэр страж, но в открытом море починить галеру мы не сможем. Нужен берег, причем нормальный, а не скала. — Арисат выразительно указал в сторону двери.
Где-то там, если выйти, можно было разглядеть неподалеку от корабля россыпь черных точек, вокруг которых пенились разбивающиеся волны. Верхушки каменной гряды — именно на нее нас угораздило напороться. Наверное, раньше здесь был островок, но море оставило от него жалкие огрызки.
Ну почему оно его целиком не проглотило?!
— Берег здесь есть, — неожиданно заявил Саед.
— Где?! — недоверчиво спросил Арисат. — Я все вокруг оглядел, но никаких примет суши не заметил.
— Вы, бакайцы, никогда далеко в море не заходили, потому и не замечаете очевидного. На юге есть суша. Похоже на остров.
— А может, это уже берег демов?
— Нет. До него мы никак бы не успели дойти. Ветер хоть и помогал, но не особо. По моим расчетам, еще дня два пути осталось, а скорее даже три или четыре, если не больше. Все от ветра зависит.
— И что там за остров? — уточнил я.
Саед пожал плечами:
— Этого я не знаю. Одно скажу — море богато островами, и ничего удивительного, что один из них оказался неподалеку. Корабль хоть и поврежден, но сохранил ход. На веслах еще до вечера должны дойти.
— Если наберет ход, водой задерет пластырь, который на днище завели, — опасливо заявил Арисат. — Или вообще сорвет, потому как сильно его натянуть не получилось.
— От него все равно мало толку — вода как прибывала, так и продолжает прибывать. Киль мешает ткани прижиматься к обшивке. Пусть срывает. Даже если приток усилится, то вряд ли сильно. Перетащим помпы со «Страха» и будем чаще менять на них людей. А вам, Арисат, думаю, стоит пойти первым, разведать берег. Надо найти подходящую бухту, где можно будет отремонтировать «Ужас». Доски есть, смолы и пакли тоже хватает. Главное, чтобы остров оказался подходящим, и тогда быстро починимся.
На здешних островах я уже бывал, причем целых два раза. Первый можно было за полчаса обойти: безлесный, поросший травой и редкими кустарниками, необитаемый, если не считать медведя, с которым далеко не все понятно оказалось. Второй был еще меньше — просто скала, торчащая из моря. Там никто, кроме чаек, не водился и ничего не росло. Голый камень и обломки большой лодки, на которых даже такой всеядный хомяк, как я, не сумел ничем поживиться.
Этот не походил на своих предшественников. Показался около полудня, выглядывая из-за горизонта вершинами тройки зеленых холмов. Цветом этим они были обязаны не только траве и кустам — там настоящие леса поднялись, протягиваясь местами до самого побережья. Издали можно было рассмотреть серый пояс галечниковых пляжей и буруны на рифах, окружающих сушу.
Пользуясь тем, что «Страх» не поврежден, Арисат далеко оторвался от нашего продырявленного корыта, но приставать не рискнул. Покрутился у северной стороны острова, затем пустил на разведку лодку. Та исследовала широкий проход меж рифов, убедившись, что глубины позволяют пройти даже прилично осевшей на корму галере.
Что поделаешь, поправить крена мы не смогли. То ли виноват сорванный пластырь, то ли от качки расшаталась поврежденная обшивка, сказать не могу. Просто воды прибывало больше, чем успевали откачивать помпы, и чем дальше, тем хуже становилась эта пропорция. Вряд ли до утра сумеем на плаву удержаться, если ничто не изменится.
Во время прохода через рифы я даже дышать опасался. Если «Ужас» еще раз налетит на камни — это конец. Не только кораблю, а всем планам. Придется возвращаться, готовить для плавания другую галеру. Кто его знает, в каком она окажется состоянии, — ведь выбирали лучшие, оставив хлам. К тому же в Межгорье скучать не приходится. Мало ли что случится тем временем, и надо будет в темпе отбивать очередное вторжение или заниматься другим делом, не терпящим отлагательства. Придется переносить сроки, а там осень подоспеет, похода ухудшится, идти в незнакомое море станет втройне рискованнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
