Я и увидела.
Ехать и вправду оказалось всего ничего. Мы едва ли отъехали на километр от деревни, углубившись в лес по дороге, ведущей противоположно сельской, той, по которой ехали вчера в райцентр. На круглой поляне со звенящим ручейком Волков остановился. К моему удивлению, здесь уже стояла одна машина. Дорогая, элегантная и явно не предназначенная для подобной местности. На ней скорее стоило рассекать где-то в городе, но не в лесу.
- Дальше – пешком!
Маруся, все это время сидевшая кошкой на заднем сидении, спрыгнула на землю, едва колдун открыл перед ней дверцу. И, как ведется, ударилась оземь и обратилась в пусть не писаную, но красавицу домовиху с ее носом картошкой и глазищами с чайное блюдце.
От поляны в лес уводили разные тропки. Волков выбрал одну и первым направился по ней. Я следом, шагая и переживая, как бы головная боль не подступила вместе с ее подругой тошнотой.
Маруся семенила между мной и колдуном. Сегодня она разоделась как для праздника. Сарафан в зеленую с красной клетку, в тон платок, мягкие тапочки, не рукодельные, купленные в магазине. Я только и подивилась – откуда? А потом подумала, что и мне, наверное, стоило приодеться ради такого дня. А я надела, как всегда, джинсы и футболку, кстати, одну из купленных в райцентре.
Ну и ладно. Не в вечернем же, право слово, платье идти туда, не знаю пока, куда.
- Это что, так близко от деревни? – спустя пару минут ходьбы не удержалась от вопроса.
- Скоро будем на месте, - сообщил, не оглядываясь Волков, и не обманул.
Обещанное место оказалось громадной поляной посреди леса. Но примечательным было не это. Мало ли, сколько в лесу полян. Я вышла из-за деревьев и застыла в удивлении, сообразив, что происходит прямо перед моими глазами.
- Неужели, я все это вижу? – спросила охрипшим от волнения голосом.
Маруся встала рядом, тронула меня за колено, словно приводя в чувство, а я, будто завороженная, смотрела на черные старинные экипажи без лошадей, на ступы, да-да, самые, что ни на есть, настоящие ступы, на добрый десяток метел, приваленных к деревянной изгороди, и на всю разномастную толпу, суетившуюся и выбиравшую средство передвижения.
- Не мутить, ась? – спросила Маруся.
- Что это? – спросила я вместо ответа.
- Перелетная станция номер семь, - последовал ответ от колдуна. Волков обернулся ко мне, взглянул в глаза. – Так как ты у нас под проклятьем, придется нанимать экипаж. В нем ты и без действия амулета сможешь перелететь к стадиону. Это сэкономит нам время пребывания на олимпиаде.
- Перелететь, - кивнула я, - на этом?
- Не боись, - поддакнула бородачу домовиха, после чего взяла меня за руку и снова спросила: - Не мутить?
- Нет! – ответила я. Голова, правда, начала немного побаливать, но не критично. Да и прилично отвлекала толпа, сновавшая по поляне.
Кого здесь только не было. Существа словно сошли со страниц моей книги, той самой, что лежала на чердаке. Крылатый анчутка метался между двумя красивыми женщинами в длинных изысканных платьях. К слову, они рассматривали метлы и что-то обсуждали у неприглядного вида мужчины, одетого с ног до головы в черное. При всей неприглядности, мужичок был здоровенным. Высоким, с руками, как у гориллы и почти таким же, по степени красоты, лицом. Чуть дальше две девушки, явно не первой свежести, в светлых балахонах, забирались в широкую ступу и еще один мужик, просто копия того, в черном, подавал им метлу. Эти блеклые красотки первыми стартовали с поляны. Я только рот открыла, когда ступа медленно поднялась в воздух, а затем с неожиданной, для такого средства передвижения, скоростью, полетело над деревьями и скоро скрылось с глаз долой.
- Ох, ты ж… - вырвалось у меня.
А вот и мой знакомый водяной Роман. Боже, я посмотрела, как он втискивает свое толстое тело в экипаж, а следом забираются Марина и Алла. Причем Маришка в салон кареты села первой, а Алла явно казалась недовольной своей жизнью. Видимо, зелье подействовало и Роман снова оценил прелести первой супружницы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Енто Филипп, наш Лешак, - привлекая мое внимание, Маруся указала рукой на старика, одетого в одежду из листьев и в шляпу, сплетенную из травы. Старик был довольно бодрым. Он выбрал себе крепкую метлу, опередив тех, двоих женщин, все еще терзавшихся сомнениями выбора, ловко закинул ногу, оседлал этот супервеник, подпрыгнул, как лягушка и взлетел. А еще, с пару секунд спустя, метла уносила его следом за блеклой парочкой странных мертвых девок в ступе.
Мне хотелось протереть глаза. Но сомневаюсь, чтобы ситуация изменилась.
Прежде я даже не догадывалась, что вокруг столько всякой нечисти. Некоторых я видела в книге, но были и такие, кого видела впервые.
А вот ни Маруся, ни Волков удивления не проявляли. Только заметила, что колдуна большая часть нечисти обходила стороной. На него косились с опаской и никто, почти никто, не переходил бородачу дорогу. Напротив, все стремились дать ему путь, а потому, когда мы подошли к одной из карет, вокруг нас оказалось свободное пространство и нечисть разом потеряла интерес к экипажам, как к средству передвижения.
Зато стоило нам оказаться у кареты, как рядом мгновенно материализовался очередной детина в черном. Близнец тех двоих, не иначе. Добрыня ни словом не обмолвился со странным существом, просто достал из кармана три золотые монеты и высыпал на широкую протянутую ладонь продавца.
Существо монеты заграбастало, кивнуло и исчезло, а Волков открыл перед нами дверь и подал руку сначала Марусе, потом и мне.
- Эй! – я не спешила забираться внутрь. Голова болела не настолько сильно, чтобы я не могла соображать. А я соображала и видела, что экипаж не запряжен. Лошадей не было. Козлы пусты. – И как мы поедем? – спросила, обращаясь к Добрыне.
- Ты садись. А там сама увидишь, - он не стал вдаваться в подробности. Просто подхватил меня на руки и нагло так, но аккуратно, поместил внутрь экипажа прямиком на мягонькое сиденьице и даже глазом не моргнул, не крякнул от напряжения, будто я и не весила ничегошеньки. Затем захлопнул дверцу и занял место напротив. Подняв руку, Волков постучал по крыше кареты и стоило ему это сделать, как она начала медленно подниматься вверх.
- А! – при всей своей выдержке, не удержалась от вскрика. Прильнула к окну, к слову, застекленному, и увидела, как поляна медленно уменьшается в размерах. Там, внизу, по-прежнему суетилась нечисть, выбирая ступы, метлы и прочее. А мы поднялись выше верхушек деревьев, к слову, сосенки тут были приличной высоты, и полетели вперед, в направлении за ступой и метлой.
- Мама! – прошептала я.
- Енто самый дорогой способ передвижения, однако, - выдала спокойно домовиха. – Значится, один золотой за одного пассажира.
- Ага, - я отпрянула от окна, перевела взгляд на колдуна. Тот вольготно устроился на мягком сидении и скрестив руки на груди, прикрыл глаза, видимо, собираясь спать.
- С меня два золотых! – выпалила я. Не хочу, чтобы всякие там Добрынюшки платили за меня. А то, неровен час, потом потребует вернуть должок, да натурой. Кто его знает, этого колдуняру.
- Как хочешь, - последовал равнодушный ответ.
«У, противозина!» - подумала про себя, а затем мимо окна промелькнула чья-то фигура. Я успела разглядеть только хвост метлы и кусок плаща, трепыхнувшегося на ветру. Впрочем, это оказалось только начало. Мы летели долго и, время от времени, нас кто-то обгонял. Чаще всего наездники восседали на метлах. Реже это были ступы. Но до чего ж разнообразные были существа.
Кого я только не увидела во время полета. И ведьм, и лешаков, и русалок, были тут и дриады с кожей сухой и потрескавшейся, словно кора дерева, и мертвячки полудницы, и какие-то бабки ёжки, и девчонки с крыльями. Были уродливые создания, каких и в страшном сне не придумаешь. А Маруся, дай ей бог здоровья, знай себе глядела на это неподобство и называла мне каждую нечисть, промелькнувшую за окнами экипажа.
- Енто стрыга, а енто лихо, - говорила она, а я мотала на ус. – А вооон оно тама, вишь, далече от нас, в ступе кикимора, она жеж болотная баба. Хотя, они разныя бывають.
