– Прозерпина? – спросила Имоджен.
Гэбриел вскинул на нее удивленный взгляд.
– Откуда вы знаете?
– Мы проверили ваш мобильный телефон. Как легко догадаться, это не настоящее имя.
Выражение лица Гэбриела изменилось, когда он понял, что Имоджен читала его переписку с возлюбленной. Он смутился.
– Нет, конечно, не настоящее.
– Так ее зовут Сара? Мне позвонила девушка по имени Сара и сказала, что нам с вами надо встретиться. Она тоже была той ночью в сигнальной будке, Гэбриел? Вы должны сказать, кто она. Препятствование правосудию – это серьезное преступление.
– Более серьезное, чем убийство по неосторожности?
Не поспоришь, здесь он попал в точку.
– Человек, угрожавший вашей подружке, заявил, что вы знаете его брата, верно? – продолжила Имоджен. – Вы с ним действительно знакомы?
– Да. Это тот самый Ашер, которого я упомянул прежде. Он редкий мерзавец. И сидит далеко не впервые, насколько мне известно. Думаю, это он в нашем крыле всем заправляет. Творит крупные пакости, а охрана смотрит сквозь пальцы. Именно он порезал заточкой Спаркса, типа, предупредил меня. Он угрожал всем зэкам из моего окружения, пытаясь добиться… – Его голос окончательно затих.
– Добиться чего?
– Чтобы я позволил ему трахнуть себя, – прошептал Гэбриел едва слышно, но Имоджен разобрала каждое слово.
– И он уже… Сумел получить… – Имоджен не хотелось заканчивать фразу, она передала смысл вопроса выражением лица.
– Нет, не сумел. Заявил, что не хочет быть насильником на этот раз. Ему нужно… Нужно, чтобы я добровольно отдался в его власть. От него-то и исходят угрозы в адрес моей подружки, и я теперь охотно верю, что его люди на воле расправятся с ней, если я буду и дальше упорствовать.
– Вы должны сказать, кто она. Тогда я смогу обеспечить ей защиту.
– Извините, но я не могу этого сделать.
– Как же мне помочь, если вы скрываете ее имя?
Гэбриел хмуро сдвинул брови.
– Может, вы сможете найти брата Ашера. Он разгуливает на свободе и не на шутку испугал угрозами мою девушку.
– А что мне это даст?
– Говорю вам – история зловещая и очень странная. В центре нее почему-то оказался Ашер Локк, сидящий со мной за решеткой. Наверняка его брат знает гораздо больше меня. Вам надо только провести расследование.
Он явно намекал на что-то еще – такой вывод сделала Имоджен из его попыток повторить одно и то же несколько раз. Неужели это касалось ночи, когда сгорела сигнальная будка?
– У меня остается все меньше возможностей сопротивляться, – продолжал Гэбриел. – Либо я буду вынужден делать то, чего совсем не хочу, либо брат Ашера заставит мою любимую делать то, чего совсем не хочет она. Если честно, я бы скорее умер, чем подпустил к себе этого подонка. Но что тогда будет с Эммой?
Глаза Гэбриела словно остекленели. Имоджен видела, с каким трудом он сдерживает слезы. Руки у него дрожали, а зубы он стиснул до скрипа.
– Я постараюсь помочь вам, обещаю.
Имоджен положила руку на его сжатые в кулак пальцы, холодные, слегка подрагивавшие, и тремор прекратился, когда она легко погладила их. В отчаянии Гэбриел даже не понял, что, забывшись, назвал настоящее имя девушки. Значит, все-таки не Сара.
– Спасибо. Я действительно не знаю, кому еще довериться.
Они помолчали, словно путники, достигшие перекрестка дорог и не знающие, куда свернуть. Потом Имоджен вздохнула и спросила:
– Как вы думаете, что решит суд?
– Хотелось бы, чтобы слушание состоялось как можно скорее. Этот ад становится невыносимым. Чувствую себя полнейшим ничтожеством. Если я до сих пор жив, то только потому, что не хочу бросить на произвол судьбы близкого человека.
– Разве здесь нет приписанного к тюрьме адвоката, с кем можно поговорить? – спросила Имоджен.
Гэбриел снова казался очень молодым и легко уязвимым. Не мужчиной в полном смысле слова. И ему приходилось выживать в обстоятельствах, в которых на самом деле он не должен был оказаться. Как и никто другой.
– Мне не хочется, чтобы мои мысли и чувства записывали на бумагу. Я встречался с тюремным адвокатом, но она тоже часть здешней системы, ей верить нельзя.
– Понимаю.
Имоджен действительно хорошо понимала его. Когда ей по настоянию начальства пришлось проходить сеансы психотерапии у штатного полицейского мозгоправа, она сильно подозревала, что если выложит ему все свои мысли, то попросту потеряет работу.
Люди вокруг засуетились и начали вставать из-за столов. Имоджен и Гэбриел тоже поднялись. Она инстинктивно обняла парня и на мгновение крепко прижала к себе. Сразу почувствовала, как его тело чуть заметно расслабилось. Гэбриел тоже обнял ее. Тут же раздалось выразительное покашливание Барратта, бессловесно приказывавшего прекратить нежности, как недопустимые правилами контакты.
– Еще раз спасибо, что пришли ко мне.
– Я обязательно вернусь. Пожалуйста, продержитесь еще немного. Вам скоро вынесут приговор и, скорее всего, переведут в другую тюрьму. Если удастся не попадать в передряги, можете даже оказаться в тюрьме категории Си, где режим гораздо мягче.
– Да я уж постараюсь.
Гэбриел попрощался и исчез по другую сторону двери. Наблюдая за ним, Имоджен ощутила полнейшее бессилие. Легко представить, в каком глубоком стрессе постоянно находится парень. Он попал в число несчастных, которых она арестовала, пожалев об этом еще до того, как произнесла фразы об их правах. Он не закоренелый преступник, это видно с первого взгляда. Засадив его в тюрьму, Имоджен сразу начала беспокоиться о его безопасности и почти не сомневалась, что вскоре придет весть о самоубийстве в камере. Однако Гэбриел оказался сильнее, хотя у всех есть предел и, похоже, он близко подошел к своему. Хорошо, что удалось выяснить нечто, давшее возможность попытаться помочь ему. Имя подружки – Эмма. Не слишком много, но с этого стоит начать. Придется разыскать девушку.
Глава 33
Имоджен вернулась в участок и сняла пальто. Эдриана на рабочем месте не оказалось. Оглядевшись по сторонам, в одном из кабинетов со стеклянными стенами он нашелся в обществе Люси Ханниган. Они склонились над столом, разглядывая фотографии. Имоджен не впервые потешалась, насколько Эдриан не умел скрывать чувства – когда он смотрел на Люси, лицо выдавало его с головой. Эта женщина была умна и обладала тонким, хотя и несколько извращенным пониманием мужской психологии. Она прекрасно знала, как приручить, демонстрируя поначалу полное пренебрежение и вынуждая Майлза чувствовать себя ничтожеством, чтобы подобие «стокгольмского синдрома» заставило его возжаждать внимания и одобрения. Очевидно, что тактика успешно сработала. Ловкость, с которой Люси манипулировала людьми, поневоле вызывала восхищение.
Имоджен подошла к кабинету и постучала в дверь. Парочка чуть не подпрыгнула от неожиданности, они выглядели так, словно их застали в момент тайного планирования праздника-сюрприза в честь дня рождения. Наконец Эдриан жестом пригласил напарницу войти. На столе лежали снимки сгоревшей сигнальной будки, глубоко запавшие в память Имоджен.
– Привет! Я помешала тайной встрече в домике на дереве?
– Закрой за собой дверь, пожалуйста, Грей, – не отозвался Эдриан на шутку, выдерживая предельно деловой тон.
– Нашли что-то важное?
– Я снова просматривал материалы по пожару, пытаясь обнаружить ключ к разгадке личности погибшего бездомного. И мне показалось, что здесь концы с концами не сходятся. Тот факт, что некий Брикс растворился в небытии, ничего не доказывает. По крайней мере, без возможности получить ДНК, – сказал Эдриан.
– Верно подмечено, – кивнула Имоджен, преисполняясь новой надеждой.
– А теперь, когда ты высказала подозрение о связи этого дела с другим – убийством Уоллисов, я решил попытаться получить больше информации о пожаре, взглянуть на него под иным углом. – Эдриан помолчал. – Что, если возгорание началось вовсе не в корзине для мусора?
