- Заводи телегу, срочно гоним к твоему начальничку...
- Новости? - словно сплюнув через губу, вопросил тот.
- Новости, - в тон ему подтвердил Каменцев.
- Смотри... - высказал тот сомнение. - Если прогонишь воздух - тяжелый напряг выйдет, предупреждаю...
- Выйдет, да еще какой! - с ядовитым смешком пообещал Каменцев.
- Хм-м.,. - Бандит накинул на себя куртку. - Ну, Пошли, чудила...
Через полчаса на пятачке служебной стоянки машин у входа в Театр на Таганке произошла встреча с Егоровым.
Главарь сидел в джипе на заднем сиденье, и, уместившись с ним рядом, Каменцев попросил босса приказать шоферу покинуть салон.
- Хорошо. Серега, выйди, - сказал тот.
- Значит, так, Игорь, - начал Каменцев, не без удовлетворения отмечая удивленный взблеск в глазах гангстера при упоминании его имени. - Да, я знаю, как тебя зовут...
- Мы опять переходим на "ты"?
- Думаю, пришла пора. Так вот. Мне известно не только твое имя, но и общий состав банды. Твои подчиненные тут ни при чем, их как раз в излишней откровенности не упрекнешь. А секрет моего обладания информацией, нежелательной для посторонних ушей, заключается в следующем... - Он выложил перед Егоровым диктофон. - Вот, внимай... - нажал на кнопку воспроизведения.
Запись Егоров прослушал, снисходительно усмехаясь. Спросил:
- Ну и что?
- Да ничего для тебя хорошего, - ответил Каменцев враждебно. - Знаешь, что это за адрес, где я вроде бы просил в долг деньги? Там живет милая, добрая старушка. У нее я сделал копию с этой кассеты, запечатал ее в конверт, и вечером того же дня конверт с пояснительной запиской был вручен ее сыну, моему приятелю. Приятель - начальник управления Службы внешней разведки. Тот факт, что конверт вручен, могу доказать тебе прямо сейчас, давай телефон, позвоню. И там все - про пластид, про меня, грешного...
- Ах ты, гаденыш... - прохрипел мафиозо.
- Уйми эмоции! - холодно и твердо произнес Каменцев. - Гаденыш - это ты. Мерзкая уголовная сволочь. И настало время тебя, умника, процитировать: самый верный способ обращения с такими, как ты, при достижении необходимого результата - грубый шантаж. Ты ведь только силу ценишь, только ей подчиняешься? Вот тебе и сила. Теперь. Повторю: генерал - мой приятель. Умный, тонкий, сочувствующий мне человек. И если через определенное время я не буду выходить на его связника, твоей банде - конец!
- Красиво, - помедлив, безучастным и ровным тоном произнес Егоров, почесав затылок. - Более того: настолько грамотно и смело, что я предлагаю тебе свободу, квартиру, документы и стабильную работу в связке со мной...
- Плевал я! - сказал Каменцев. - На все твои золотые миражи! Договор будет таким: я тебя не закладываю, мне как раз очень даже с руки, что этой взрывчаткой ты свое же братское отребье в клочки разнесешь! А меня ты сейчас отвезешь к Наде. И обеспечишь мне уход в Штаты. На том все и рассасывается.
- Сколько взрывчатки свистнули мои огольцы? - внезапно переменил тему Егоров.
- Кто знает... Если ориентироваться на запись - двадцать килограммов, сам слышал. Перед Москвой была остановка. Пластид грузили в красную "Ниву". Мне в тот момент приказали замереть на сиденье, как пришпиленному. Я и замер. И толком ничего, естественно, не видел.
- Какие гарантии, что генерал не проявит инициативы? - спросил Егоров.
- Такие, что, если он ее проявит, я - снова сел... А по прибытии в зону получил заточку под ребро.
- Логично. Но как только ты долетишь до Америки...
- Правильно рассуждаешь, - сказал Каменцев. - У тебя ведь одна проблема - время. Тебе надо выиграть месяц, чтобы замести следы. Где-то так... Отправь меня в Штаты кораблем... Если что - даешь информацию: на борту беглый преступник... Вот таким образом мы выкуем общую связующую цепь.
- Так, значит, едем к Наде, - произнес Егоров задумчиво. - Ладно. . едем! Жди звонка. Дам я тебе одного хрена из кадров Морфлота... Но договариваться будешь без ссылок на меня... Вот же... - Мотнул, как боксер после пропущенного удара, головой. - Это называется: был дурак, но фишка перла!
- Ты выведешь меня на Геннадия? - уточнил Каменцев.
- Ну ты даешь... - процедил Егоров. - Не, мне правда жаль тебя от себя отпускать...
- Придется! - железным голосом произнес Егоров.
- Сошлешься на Вовку Крохина. Его я предупрежу. Скажешь, хочу беспошлинно ввезти машину, нужен паспорт. А там потихонечку подведешь его к вопросу о плавании в Штаты... Но для начала исполним некоторую формальность. Он набрал номер телефона. Обернувшись к Сергею, приказал: - Ну-ка, быстро давай мне адрес старушки... - И, следуя диктовке Каменцева, повторил номер дома и квартиры неизвестному собеседнику, заодно напутствовав его: - Пробей, кто сын. Говорят, будто генерал гэбэшный, разведчик, маму его... Жду! Срочно!
Телефон зазвонил через пять минут, проведенных в напряженном и злом молчании.
Егоров выслушал рапорт порученца. Мрачно кивнув, процедил:
- Понял...
- Думаешь, я блефовал? - фыркнул Каменцев.
- К величайшему сожалению, нет, - досадливо дернул щекой мафиозо. - Но ты не очень-то торжествуй... Жизнь - она долгая, хотя и проходит быстро...
- А знаешь, для чего она дана?
- Ну-ка, интересно послушать...
- Для того, чтобы стать человеком.
- Эх, Сережа... - неожиданно тоскливо произнес бандит. - Если бы ты знал... Хотя - пустое! Ладно, беги, беглец... Отпускаю. - И, помедлив, прибавил: - Честно. За честность же...
Странно: тут ему Каменцев поверил.
Чужая судьба - изломанная, неведомая - вдруг словно открылась в какой-то неопределенной, но горькой и ясной догадке, и еще не потерянным для бога показался Сергею этот человек, бредший по стороне тьмы.
Блики от ночных городских огней, как знаки ускользающей благодати, данной когда-то свыше, еще осветляли его лицо, а значит, и ему, Каменцеву, не стоило усердствовать в ожесточении сердца.
"Оба хороши, оба - грешники мерзопакостные..." - подумал он и сказал:
- Довели же мы себя, Игорь, а?.. Даже противно...
- Вот почему жалею, что тебя отпускаю! - раздраженно сказал тот. Вокруг - сплошная гнусь. Ладно, конец... теме!
Вечером следующего дня Каменцев, одетый в цивильную кожаную курточку, джинсы, в легкой летней кепочке, ехал в метро на встречу со всемогущим морфлотовским кадровиком.
Встреча должна была произойти у головного вагона, следующего из центра города в направлении юго-запада.
Каменцев, предварительно позвонив деятелю, описал свои приметы, добавив, что в руках будет держать модный журнал "Путешественник", позаимствованный у верной подруги и общей своей направленностью отвечающий предстоящей ему стезе скитальца и вообще искателя приключений, хотя кто кого искал, представляло собой вопрос.
Был час пик, в вагоне стояла давка, Каменцев огрызнулся на приземистого мужичка с щекастым румяным лицом, напористо теснившего его локтем в сторону двери, мужичок попутчика нагло и нецензурно послал, усилив давление локтя в его подреберье, и Каменцеву пришлось грубо отпихнуть хама тычком ладони в грудь, получив в ответ чувствительный тумак.
Переругиваясь, они вышли на платформу искомой станции, и тут Каменцев, понимая опасность продолжения склоки, способной привлечь внимание милиции, увещевающе произнес:
- Ладно, друг, завязали! Если я не прав, извини. - И, демонстративно отступив от попутчика, достал из кармана журнал, одновременно принявшись вглядываться в снующую вокруг разномастную публику, от которой вот-вот должен был отделиться самый нужный ему в мире человек.
- Если бы, сука, не дела, я бы тебе устроил! - продолжил тем временем агрессивный пассажир на звеневшей от злобы ноте. - Я бы тебе, сука... - Он внезапно осекся, тупо уставившись на журнал в руке оппонента.
- Ну мы, по-моему, все выяснили! - раздраженно констатировал Каменцев.
- Так это... ты... насчет паспорта-то? - неуверенным голосом произнес вагонный хам.
Каменцев, поначалу обомлев, затем покачал головой, выдавив из себя угрюмый смешок.
- М-да, - произнес попутчик, обескураженно отдуваясь. - Познакомились, выходит... Геннадий, кстати... - Протянул, с секунду замешкавшись, руку.
- Сергей.
- Ну, пошли прошвырнемся по вестибюлю, сейчас поезд подвалит, опять толкучка начнется...
Они побрели под высокими побеленными сводами, и Каменцев, слушая Геннадия, неохотно цедившего слова о сложности поставленной задачи, разглядывал нищих и увечных, густо заселивших некогда образцово-социальную среду столичного подземного транспорта.
Помимо убогих в вестибюле наигрывали неряшливые музыканты, какая-то бабка продавала щенков, стоя у колонны, где на подстилке лежала сонная дворовая сука как образец своего несформировавшегося покуда помета. Неподалеку, поставив раскладной стул, бородатый мужик в сапогах и спецовке выкладывал на матерчатое сиденье грибы, снабженные поясняющей табличкой: "Бледная поганка".
"Во дает! - подумал Каменцев. - Сумасшедший..."
Однако мужичок, видимо, разумел толк в востребованности своего товара, ибо возле него потихоньку начали останавливаться заинтересованные лица, без всякого юмора, а напротив - с деловитой сосредоточенностью - о чем-то продавца расспрашивающие.
