— Простите, вы ихтиолог? — спросил Ларин, рассматривая карту.
— А какое это имеет значение? — недовольно ответил Сигачев.
— Очень большое, — невозмутимо продолжал Ларин. — Если вы ихтиолог, я хотел выяснить несколько вопросов.
— Я не учёный, а инженер, но, думаю, сумею удовлетворить ваше любопытство.
— Любопытство моё тут ни при чёем, — сдерживая себя, сказал Ларин. — Следовало бы выяснить запасы кормов в оконтуренных на карте районах, проверить температурный режим моря, уточнить, когда наблюдались случаи массового исчезновения крабов.
— Вы это серьёзно?! — изумился Сигачёв. — Да нам сейчас каждый день дорог, некогда заниматься научными исследованиями. С нас спрашивают план, а для этого надо найти крабов. И мы найдём их, если бы даже они спрятались под землёй. Через час выходим на поиски.
Ларин пожал плечами…
Не прошло и часа после этого разговора, как «Ураган» вышел на разведку. Сигачёв расположился в штурвальной рубке и не выходил оттуда: там завтракал, обедал, ужинал и спал. На третьи сутки его самоуверенное лицо осунулось, он стал раздражительным. Сигачёв потребовал подключить на поиски подводных пловцов. Ныряльщики, рискуя жизнью, опускались на глубину пятидесяти-шестидесяти метров и с помощью мощного прожектора обшаривали морское дно. Промысловые косяки крабов нигде не попадались. Дальнейшие поиски на зимовальных полях были бесполезны. Ларин пытался убедить представителя совнархоза в этом, но тот упорствовал, требовал продолжения поисков. Ещё два дня «Ураган» метался по морю, а конца плаванию не видно было. Ларин радировал директору института, добиваясь разрешения на продолжение плановых работ. «Найдите крабов», — отвечали и директор института, и начальник флота, и председатель совнархоза.
— Так мы крабов не найдём, — сказал наконец Ларин Сигачёву. — Не будем говорить о потерянном времени, его не вернёшь. Вопрос сейчас в том, что дальше делать?
— Такого вопроса вообще не существует, — отрезал Сигачёв. — Пока не обследуем весь район, поисков не прекратим.
— Это вы для очистки своей совести, — резко заметил Ларин, — чтобы оправдаться перед начальством: мол, так и так, вдоль и поперёк разведали весь район, а крабов не нашли.
— Я вас понимаю и не виню, — опускаясь на диван, сказал Сигачёв. Выглядел он неважно: бессонные ночи давали о себе знать. — Вам надо выполнять свой план. Слыхал я о вашем электролове. — Он задумался. — Наши отношения с первой же встречи сложились неправильно. — И, прямо посмотрев Ларину в глаза, добавил: — Вина моя. Скверный характер. За это мне уже не раз попадало. А тут крабы ещё… Экспортный план. Наша страна всегда точно и в срок выполняла свои торговые обязательства и соглашения. Понимаете, мы не имеем права срывать план. Вы упрекаете, что я зря гоняю траулер. Но что делать?
— Искать в прибрежных водах, — ответил Ларин.
— Зачем? — возразил Сигачев. — Я перечитал всю имеющуюся литературу о крабах, проверил промысловые карты за десять лет. И наука и практика доказывают, что крабы в это время года находятся в пути к зимним пастбищам, вдали от берегов, но никак не у берегов. Вы верите в науку?
— Обязательно.
— Так какого же дьявола предлагаете лезть в прибрежные воды?! — обозлился Сигачёв. — Не могут же крабы по какой-то прихоти изменить извечные законы миграции. Этого не бывает.
— А, может, бывает, — сказал Ларин. — Что заставляет краба покидать летние пастбища? Изменение режима окружающей среды, в частности температуры воды. Если это так, то вы не могли не обратить внимания вот на это сообщение. — Он протянул Сигачёву газету с обведённой красным карандашом заметкой. — Прочтите, может, вас убедит сообщение службы погоды, что краба надо искать в прибрежных водах.
Сигачёв взял газету и внимательно прочитал заметку, в которой говорилось:
«Осень и начало зимы на востоке страны ожидаются небывало тёплыми. В сентябре на юг Дальнего Востока хлынули мощные потоки тёплого воздуха, они постепенно распространяются на северные районы Хабаровского края, на Камчатку и Чукотку. Дневные температуры поднимутся до 20–25 градусов выше нуля. В конце ноября и начале декабря новая волна тепла опять вызовет повышение температуры до 10–15 градусов. Мы полагаем, что тёплая погода сохранится и в январе. Ожидаются интенсивные снегопады. За последнее столетие высокие температуры в конце осени и начале зимы были зарегистрированы на Дальнем Востоке в 1898–1899 годах. Столь странное явление природы объясняется циклонической деятельностью на юго-западе Тихого океана»…
— Может, вы и правы, — после минутного раздумья произнёс Сигачёв. — А что, ныряльщики ещё не вернулись?
Ларин взглянул на часы.
— Вот-вот должны подняться.
В этот день Вершинин и Соболев исследовали крабовые поля. Соболев плыл впереди, Вершинин, страхуя его, прожектором освещал путь. Они не спеша двигались в тридцати-сорока сантиметрах от песчаного дна. Всё, что попадалось по пути, Соболев собирал в специальный железный бачок с суженной верхней частью — для коллекции Поленовой. В испытательной башне траулера теперь можно было встретить многих представителей подводного мира. Саша, получив разрешение плавать в морских глубинах, после каждого погружения тащила на поверхность, по выражению Щербаня, «всякую дрянь» и других заставляла делать то же самое.
Прожектор выхватил из моря какое-то громадное страшное существо. Пловцы долго не решались приблизиться к нему. Наконец Соболев выхватил нож и осторожно двинулся вперёд. На расстоянии вытянутой руки от непонятного существа он остановился, потом опять поплыл. На голове чудовища торчал рог. Соболев замер, потом изо всех сил ударил ножом. Рог рассыпался. «Морское чудовище» оказалось затонувшим катером. За долгие годы пребывания в воде он был до того изъеден солёной водой, что рушился от одного прикосновения. Катер оброс водорослями, его облепили ракушки и моллюски.
Пловцы уже собрались двигаться дальше, когда увидели огромного краба. Соболев ударил его полой алюминиевой палкой. Краб ухватил палку в клешни, но гостинец оказался не по зубам. Соболеву очень захотелось поднять этого красавца на «Ураган». Какое роскошное блюдо изготовила бы тётя Паша! Но в бачок его не упрячешь. Соболев так и этак кружился вокруг краба, но ничего не мог с ним поделать.
Вершинин, угадав намерения товарища, положил прожектор на песок, подплыл к крабу и подвесил на его пути маленькую сетку. На траулере над Вершининым посмеивались за эту сетку, но каждый раз, направляясь в разведку, он брал её с собой и на «Ураган» возвращался с какой-нибудь добычей. Краб, не подозревая опасности, полез в сеть и запутался в ней. Теперь уже не выбраться ему без помощи человека. Вершинин левой рукой поднял прожектор, правой потянул тонкую капроновую верёвочку, привязанную к сетке, и стал подниматься на поверхность. Мимо Соболева проплыл краб, похожий на громадного паука в паутине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
