— Ждем-с. Телефонировал, будет через две минуты.
Две минуты растянулись в двадцать.
На меня в сочетании с Гуровым не пришел посмотреть только трехлетний мальчик, сосредоточенно блямкавший игрушкой в планшете. Остальные все приперлись. Кто засвидетельствовать почтение, кто просто из любопытства. Ветерок слегка колыхал тело яхты. Звал за собой.
Наконец чиркнули тормоза по бетону причала. Аплодисменты и громкая музыка. Гости, уже накидавшись шампанского на жаре, радостно приветствовали прибывшую пару.
Гуров не повел меня в общую толпу. Что там? Помолвка, свадьба, юбилей? Их дела. Я обняла своего кавалера за талию. Прижалась. Шампанское мелкими пузырьками гнало кровь в пальцы ног, подталкивая вместе с потным мужским вниманием со всех сторон. Хотелось нырнуть с палубы в глубокую воду. Рыбкой войти в зеленоватую глубину. Наплаваться до судорог. Потом залезть в чистую постель и натрахаться до того же самого.
— Слушай, ну их всех к черту. Поехали отсюда, пока не отплыли, а? — я провела пальчиком по пуговицам его рубашки сверху вниз. Постучала по пряжке ремня.
— Нет, не получится, девочка моя. Я должен закончить свои дела, посиди здесь, поскучай. Не пей больше, ладно? Я вернусь, — он снял с себя мои руки, легко поцеловал правую кисть и ушел на нос судна. Люди расступались перед ним, вежливо и сразу. Генерал? Ну, надо же.
Яхта вздрогнула и начала движение, чуть слышно гудя движком. Паруса спали, надежно убранные на рангоут. Штиль. Не повезло. Я села в низкое кресло, вытянув блаженно ноги. От шампанского потянуло в сон. Хэппи бездей… донеслось с носа. День рождения.
— Человек за бортом! — истошно заорал кто-то.
— Кирилл! — подорвалась я. Где он? Скинула надоевшие туфли и понеслась к левому борту. Туда, где видела его в последний раз.
— Я ничего не успела, я ничего не сказала. Он сам. Разделся и прыгнул, — плакала в голос от испуга толстая девчонка-Малыш. Знакомые шорты и остальное она держала зачем-то в руках.
Кирилл! Я стянула платье через голову и полетела в долгожданное море. Оно приняло меня всей своей толщей. Сначала теплой, потом все холодней. Потом в обратном порядке.
— Лола! Я плыву к тебе! — радостно заорал Кирюша, быстрыми мальчишескими саженками двигаясь ко мне. Всю пятилетнюю жизнь у моря. Я поплыла навстречу.
— Вот я все-таки везучий, — раздались на параллельном курсе знакомые слова.
Я от неожиданности замерла и попала в сильные руки. В открытый от изумления рот залетела горькая соленая вода.
— Привет, рыбка моя золотая! Где бы я тебя еще нашел? — смеялся Андрей. Хотел поцеловать и тоже наглотался воды.
— Эй ты! Руки убери от нее! — Кирилл уже был рядом. Вцепился в локоть моего спасателя и повис.
— Так, Андрюха, хватай пацана, я потащу девушку, — незнакомый мужик нарисовался и отдавал команды.
— Не-ет! Никогда. Бери мальчишку. Девушку я не отдам!
— Да отстаньте вы! Я умею плавать! — брыкался Кирюша в железных руках мужчины. Тот, как неумолимая моторка, тащил его к веревочному трапу на коричневой скуле судна.
— Давай поплывем к берегу. Ну, их всех нафиг, — Андрей обнял меня левой рукой, притянул тесно к себе, плывя на месте. Держался на воде, казалось, без малейших усилий. Моряк. Я прижалась. Боже! Его естество в плавках рвалось ко мне не хуже, чем я к нему. Сейчас залезу и плевать на все! Ноги сами разбегались в стороны.
Гости выстроились вдоль поручней левого борта. Глядели на нас сверху с веселым интересом.
— Андрюха, возвращайся назад! Оставайся там! Тебе шампанского сбросить? — орали пьяно и насмешливо его друзья.
— Не, ребята! Я тут такую рыбку поймал, что вам и не снилось, — отвечал он, глядя на меня счастливыми глазами. Раздвигал меня бедрами.
— Андрей! Я ведь тебя жду! — раздался высокий девичий голос. Как будто в слезах. Я очнулась. Но оторваться не могла. Не-ет! Невозможно.
— Я замерзла, поплыли назад, — сказала я, наконец. Отмерла.
— Как ты в море очутилась? — он явно не слышал ни меня, ни девушки на яхте. Улыбался мягкими светлыми губами. Возбужденный и чуть пьяный. Нет!
— Отпусти меня. Я хочу назад, — я отпихнула от себя его руку. Он сдался.
— Ладно, но на палубе ты мне все расскажешь, — услышала я в спину.
Сам все увидишь. Настроение упало до нуля. Вода стала тяжелой и страшно холодной. Крики чаек неприятно клевали мозг.
Гуров помог мне перелезть через борт, завернул в толстое полотенце. Я замкнула его руки кругом себя и спряталась, уткнув лицо в ткань белой сорочки на плече. Звук мокрых тяжелых ступней о дерево палубы. Тишина. Пауза. Топ-топ-топ. Босые ножки. Кирюша обнял меня снизу руками и полотенцем.
— Интересно, — спокойный голос Андрея раздался у меня за спиной.
— Возьми полотенце, любимый. Почему ты тут застрял? Пошли, там тебя ребята заждались, выпить хотят за твое здоровье, — настойчивой скороговоркой убеждал все тот же высокий девичий голос.
— Да, спасибо.
Я осторожно глянула сквозь мокрые пряди на лице. Господи! Какой же он красивый! Какой голый, мокрый, загорелый, сильный! Как двигаются руки, стирая полотенцем воду с груди! Мышцы напрягаются на икрах, бедрах, на крепкой заднице. Все мое заметно выступает в низких плавках. Нельзя! Какая шея, подбородок… Я попалась. Андрей поймал мой взгляд. Смотрел туда, куда один только умел. Я сама не знала до него, что есть это место во мне. Нет! Я зажмурилась и отвернулась.
— Стерва! — тихий и слышный возглас. Хлопок полотенца о борт.
— Друзья! Что же мы стоим! Пора выпить за мое здоровье! И закусить! Дражайший Лев Иванович, ведите вашу спутницу к столу! А ты, парень, что предпочитаешь колу или виски? Как тебя зовут? Меня — Андрей! — он протянул Кирюше открытую ладонь. Тот важно пожал. Купился. Отлип от меня и ушел с ним. Мало кто может устоять перед обаянием этого человека.
Гуров подал мне платье. Присел на корточки, помогая надеть туфли. Это произвело впечатление на публику. Чей-то нетрезвый голос хохотнул:
— Ого! — жирный бывший коллега, кажется.
Ты чей? Стучало гребаным пульсом в бедной мне. Взгляд Андрея сковал, как дурной цыганский приворот. Меня усадили в кресло. Сунули на колени тарелку с разной снедью. Я занавесила пылающее лицо высыхающими кудрями. Кусок не лез в горло. Ты чей? Его голос. Андрей громко и удачно шутил. Его девушка звонко смеялась следом за всеми. Тосты. «Динь-динь!» — веселились гости, стукаясь пластиком стаканов. Пробки и шипение шампанского. Приличные и не очень байки из жизни героя дня. Кирюша ходил за ним, как привязанный. Ел буквально из его рук. Музыка. Танцы. Ты чей? Я глотала теплую воду из нагревшейся бутылки и не могла заставить себя пошевелиться. Жизнь вытекала из меня с каждым новым «ты чей?» в чумной голове. И взрывом смеха чужих ненужных людей.
— Выпьешь? — голос Гурова прорвался ко мне кодовым словом.
Я выглотала виски в один заход. Разгрызла лед на закуску. Алкоголь снял тормоз с души легко и непринужденно, как чужой волос с лацкана пиджака.
— Пригласи меня танцевать, Гуров.
Это не я сказала. Стряхнула тяжелые от морской соли локоны с лица. Брюнетка в красном протягивала Гурову руку. Он не помедлил ни секунды.
— С удовольствием, — спокойный ответ мужчины.
На меня она внимания не обращала. Меня для нее тупо не существовало. Вывела партнера в самый центр небольшого танцпола. Обняла обеими руками за плечи. Уже топтавшие палубу пары раздвинулись максимально. Музыка заткнулась на секунду.
— Там, где клен шумит над речной волной, говорили мы о любви с тобой, — запел в динамике высокий мужской голос. Мне доводилось в прежней жизни слышать эту заунывную древнюю байду. Олег ее обожал. Гадость.
— Потанцуем? — Андрей протягивал мне руку. Белая рубашка распахнута на загорелой груди, черные брюки, босиком. Нет! Я встала и пошла.
— Рассказывай, — приказал он мне теплыми губами в висок. Обнимал обеими руками, наплевав на зрителей кругом.
