— Я уже и думать про них забыла. Скорее всего, яиц. Яиц к завтраку.
— Отец думал об этом. Оплодотворенные яйца и инкубатор. Но он не построил его; и яйца все равно разбились бы. Да, мне их тоже, пожалуй, не хватает. Лучше всего, если бы яйца несли коровы, а отец придумал бы способ запасти коров. Тогда бы у нас были и яйца, и молоко. Представляешь? Мороженое! Холодное молоко!
— Масло, — добавила Барбара. — Мелко нарезанные бананы со взбитыми сливками. Горячий шоколад.
— Перестань, Барби, я, кажется, сейчас умру голодной смертью прямо у тебя на глазах.
— Про тебя никак не скажешь, что ты похудела, — поддела ее Барбара.
— Возможно, — Карен замолчала и принялась мыть посуду.
Наконец она тихо произнесла:
— Барби, то, что собирается сделать наш Док, и наполовину так не удивит всех наших, как тот сюрприз, который преподнесу им я.
— Что за сюрприз, милая?
— Я беременна.
— Что?
— То, что слышала. Беременна. Жду ребенка, если тебе так понятнее!
— А ты уверена, дорогая?
— Конечно же, уверена! Я сдала анализы, и очкарик, который их проверял, только вылупил глаза, получив результат. Прошло уже четыре месяца. — Карен бросилась в объятия подруги. — Я ужасно боюсь!
Барбара принялась утешать ее:
— Ну-ну, дорогая, все будет хорошо.
— Черта с два! — воскликнула Карен. — Мать устроит тут такое… и больниц здесь нет… и врачей. Господи, и почему Дьюк не пошел в медицинский? Барби, я, наверное, умру. Я знаю.
— Карен, не болтай чепуху. Детей, родившихся без помощи докторов, гораздо больше, чем детей, привозимых на кормление в тележках. Тебя не так страшит возможность смерти, как объяснение с родителями.
— Да, и это тоже. — Карен вытерла глаза и шмыгнула носом. — Барби, ты только не обижайся… но я именно поэтому пригласила тебя к себе на тот уик-энд.
— Вот как?
— Я подумала, что мать не станет устраивать большого шума при постороннем человеке. Большинство девиц в нашем заведении были или мещанками, или потаскушками, да к тому же еще и абсолютными дурами. А ты не то и не другое, и я знала, что ты заступишься за меня.
— Ну спасибо!..
— Это мне-то спасибо? Да ведь я просто собиралась использовать тебя.
— Мне никто никогда еще не делал лучшего комплимента. — Барбара вытерла Карен слезы и потрепала ее по щеке. — Я рада, что оказалась здесь. Так ты, значит, пока ничего не сообщила родителям?
— Ну… я собиралась. А потом началась эта война… а потом матери стало плохо… а отец все время обременен заботами. Мне никак не выбрать подходящего момента.
— Карен, а ведь ты не боишься признаться отцу, ты опасаешься только матери.
— Да… в основном матери. Но и отца тоже. Мало того, что он будет потрясен и шокирован… он подумает еще, что с моей стороны было просто глупо залететь.
— Согласна, что он будет удивлен, но не согласна со всем остальным. — Барбара заколебалась: — Карен, ты не должна носить это в себе. Я постараюсь разделить все твои тревоги.
— Я так и думала. Потому-то я и попросила тебя поехать со мной.
— Я имею в виду не это. Я тоже беременна.
— Что?
— Да, да. Так что мы можем сообщить всем сразу два радостных известия.
— Боже мой! Барбара! Но как же? Барбара пожала плечами.
— Неосторожность. А как это произошло с тобой? Карен вдруг улыбнулась.
— Как? Меня просто опылила пчелка, как же еще? Ты, наверное, хотела спросить «кто»?
— «Кто» меня совершенно не интересует. Это твое личное дело. Ну, так как, может, пойдем и скажем им? Я готова говорить от нас обеих.
— Погоди минутку. Ты сама-то собиралась извещать об этом кого-нибудь? Или не собиралась?
— В общем-то, нет, — честно ответила Барбара. — Я хотела подождать, пока не станет заметно.
Карен взглянула на талию Барбары.
— Ничего не заметно. А ты уверена?
— У меня уже два раза ничего не было. Я беременна. Или больна, что гораздо хуже. Давай соберем белье, пойдем и все им расскажем.
— Но ведь по тебе ничего не видно, да и по мне тоже, если специально не приглядываться. Может, нам пока ничего не говорить, а приберечь эти новости на крайний случай?
— Карен, почему бы тебе не признаться сначала отцу? А он уж пускай сообщает матери.
Карен обрадовалась.
— Ты думаешь, так можно сделать?
— Я просто уверена, что Хью предпочел бы услышать об этом в отсутствие твоей матери. Так что иди, найди его и все ему расскажи. А я развешу белье.
— Уже бегу!
— И ни о чем не беспокойся. Мы спокойно родим наших детей и будем вместе их воспитывать. Ничего плохого с ними не случится. Знаешь, как нам будет весело! Мы будем просто счастливы.
Глаза Карен засияли.
— Да, и у тебя будет девочка, а у меня мальчик. Потом мы их поженим и обе станем бабушками!
— Вот теперь ты снова настоящая Карен. — Барбара поцеловала ее. — Беги и расскажи обо всем отцу.
Карен застала Хью за выкладыванием печи. Когда она сказала, что хотела бы поговорить с ним наедине, он охотно согласился.
— Пойдем вместе посмотрим, как там канал, заодно и поговорим.
Отец дал ей лопату, а сам взял ружье.
— Ну, так что у тебя на уме, девочка моя?
— Давай отойдем немного подальше.
Они отошли уже довольно далеко, когда Хью остановился, взял у нее из рук лопату и стал подравнивать край канала.
— Папа! Ты, может быть, заметил, что у нас не хватает мужчин?
— Нет. Трое мужчин и три женщины. Совершенно нормальное соотношение.
— Я имела в виду не это. Наверное, мне следовало сказать «возможных избранников».
— Тогда так и говори.
— Хорошо. Я уже поправилась. Мне нужен совет. Что хуже: кровосмешение, межрасовый брак или положение старой девы?
Он еще раз копнул и остановился.
— Я не собираюсь заставлять тебя оставаться старой девой.
— Я так и думала. А как насчет двух вытекающих отсюда возможностей?
— Кровосмешение, — медленно проговорил он, — обычно ни к чему хорошему не приводит.
— Следовательно, у меня остается только один выход.
— Подожди. Я сказал «обычно». — Он уставился на лопату. — Честно говоря, я никогда не задумывался над этим… у нас и так проблем по горло. Браки между братьями и сестрами не такая уж и редкость. И результаты не обязательно плохие. — Он нахмурился. — Но ведь есть еще и Барбара. Может быть, нам придется примириться с полигамией?
— Не то, папа. Кровосмешение может произойти не обязательно с братом.
Он изумленно уставился на нее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
