– Пожалуйста, Арман… Не надо… против моей воли не надо…
Он застонал, а потом обжег бешеным, безумным и веселым взглядом.
– Я не причиню тебе боли. Только нежность. Ты узнаешь, что удовольствие бывает огромным, как небо.
– Арман…
И не стало ничего на свете. Исчезли звезды, луна, травы, цветы, люди, костры, песни, небо.
Исчезла Джессика Лидделл. Арман Рено исчез несомненно.
Осталось только чистое, незамутненное мыслями и сомнениями наслаждение, цунами страсти, тайфун любви, которым было, в сущности, наплевать, какое тысячелетие на дворе. Внутри того существа, которое когда-то было Джессикой, вспыхнул огонь, залил золотом вены, расплавил кости и жилы, высвободил нечто, так долго дремавшее под скучной оболочкой нетронутого тела и забушевал на губах того, кто совсем недавно назывался бароном Рено…
И два вихря, сплетясь в один, взмыли в темную глубину прошлого и будущего, разорвали завесу времени, и лица архангелов на небесах оказались так близко, что Джессика почти сразу узнала их.
Потому что у всех них было лицо Армана.
Она лежала, нагая, прекрасная, разметавшись по сырой траве, словно отблеск луны в темноте, словно слиток серебра, словно облачко, в которое превращаются на заре феи.
Арман сидел рядом, обхватив голову руками. Он был измучен, обессилен и лишен даже последнего своего прибежища – холодного душа.
Минуты – века? секунды? – назад он довел это безупречное создание до великолепного, полного и несомненного оргазма, он ласкал самую желанную женщину на свете, не имея возможности обладать ею по-настоящему. Теперь он расплачивался.
Все тело стонало, болело и вопило: «Возьми ее! Она же будет счастлива!».
Тихий голос Джессики вырвал Армана из тоскливой задумчивости.
– Это было волшебно. Прекрасно. Божественно. Арман… спасибо!
– Всегда пожалуйста…
В его голосе прозвучала такая тоска, что она вздрогнула, метнулась к нему и припала к плечу.
– Арман, я могла бы… правда, я не умею, но… я могла бы…
– Нет!
– Арман…
– Нет, я сказал! Поехали спать. Одевайся.
16
Она проснулась посреди ночи, потому что на нее кто-то смотрел. Быть этого не могло, умом Джессика это понимала, но кто-то невидимый все-таки пялился на нее из темноты.
Она дрожащей рукой нащупала выключатель ночника, зажгла…
…И чуть не завопила от неожиданности.
В кресле перед ее кроватью сидел Арман Жермен Мари дю Шателе, барон Рено, в строгом костюме, при галстуке, сжимая в руках розу.
Первой мыслью Джессики было: «Он сошел с ума!»
Второй – «Сейчас он меня изнасилует».
Третьей – «Скорее бы уже!».
Арман молча пересел на край постели и властно провел по ее полуобнаженной груди рукой. Джессика замерла.
– Я принял холодный душ, посчитал овец, походил по комнате и понял, чего хочу на самом деле.
– Д-да…
– Замолкни, девушка, как говорит тетушка. Во-первых, скажи мне, достаточно ли ты меня узнала, чтобы понять: я не причиню тебе боли?
– Я… уф!.. Ап-вз-з…
– Спасибо, я так и думал. Дальше. Ты убедилась, что я мог бы взять тебя в любой момент, а ты бы только просила о добавке, но я этого не сделал, не получив твоего согласия?
– Арман…
– Спасибо, достаточно. Третье. Тебе жаль, что Элли останется здесь, а ты уедешь?
Джессика не ответила, но глаза ее наполнились слезами.
– Понятно. Кстати, и она будет тосковать.
– Зачем ты рвешь мне сердце, низкий ты человек…
– Помолчи. Так вот. Короче, ты можешь остаться.
– Остаться?
– Жить здесь. С Элли… и со мной.
– Как твоя любовница?! Да я никогда в жизни не соглашусь…
– Нет, не как любовница.
– Тогда… как няня Элли?
– Няня у нас, как известно, одна, для всех времен и народов. Я не могу рисковать твоей жизнью. В лучшие годы для тетушки превратить соперницу в лягушку было делом одной минуты, сейчас управится за пять, но результат тот же.
– Перестань балагурить! Я не понимаю…
Арман Жермен Мари дю Шателе, барон Рено поднялся во весь рост. Отряхнул костюм. Затянул узел галстука. Выпрямился. Набрал воздуха в грудь. С шумом его выпустил. Опустился на одно колено. Произнес спокойно и тихо:
– Я хочу, чтобы ты осталась здесь в качестве моей жены.
Луна затопила серебром комнату, сквозняк шевельнул занавеску, примолкший было соловей выдал оглушительную руладу.
Тетушка Кло на кухне с удовлетворением глянула в сияющий медный таз, погрозила отражению пальцем, подмигнула ему и изрекла:
– В Бельтайн все цветет, все растет. Хороший праздник. После него самые красивые деточки родятся. Спокойной ночи, Клотильда!
Именно так и должна выглядеть клиническая картина белой горячки! Сидр – отличный горячительный напиток, она, Джессика Лидделл, им злоупотребила, вот теперь настала расплата.
Арман Рено в парадном костюме и с дурацким измочаленным цветком в руке не может быть настоящим, как не может быть настоящим и его немыслимое, нереальное, невообразимое предложение!
У Джессики слегка кружилась голова, но сквозь нереальность происходящего пробивалась вполне настоящая боль.
– Я никогда в жизни не выйду замуж иначе, чем по любви. Поэтому мой ответ – нет! Не надо таких жертв, барон. Я уже приняла решение. Элисон… Элиза останется здесь. Дома. Я помогу тебе завоевать ее сердечко, помогу всем, чем смогу. Думаю, в наших общих интересах, чтобы это произошло побыстрее, и я могла бы уехать. После недавних… событий мне довольно некомфортно… пребывание в твоем доме.
– Давай станем любовниками, если брак так пугает тебя.
– Идиот! Я просто хочу жить своей собственной жизнью. Не в качестве няни. Не в качестве девочки по вызову. Не в качестве ведьмы на помеле. Ты прекрасно знаешь, что я люблю Элли больше жизни и мечтаю остаться с ней, но не ценой собственного унижения. Ты говорил, честь… Говорю честно: для меня честь тоже не пустое слово. И потом, я хочу самого обычного женского счастья. Муж, дети, маленький домик…
– Джессика, я…
– Не слушаю тебя! Не слушаю! У меня есть права. У меня есть желания. Чувства, наконец! И я сделаю все, что в моих силах, лишь бы освободиться от твоего давления и попыток управлять мною. Убирайся из моей комнаты, барон. Я устала и хочу спать.
Арман встал и молча вышел из комнаты, а Джессика осталась сидеть на постели, окаменевшая, застывшая в горе, жалкая, дрожащая…
Мужчина ее мечты сделал ей предложение, а она отказала.
Неожиданно перед мысленным взором встала яркая картинка. Арман Рено женится на Джессике Лидделл.
Черные глаза горят любовью, широкие плечи горделиво расправлены, он шепчет слова любви ослепительно белой Джессике, и ее изумрудные очи сияют в ответ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
