Спорить он не стал одежда действительно запачкалась, помыться им точно не помешает, и, главное, они, на самом деле, жених и невеста. Правда, в последнее ему до сих пор верилось с трудом, по отказываться от нежданно свалившегося счастья Грей не собирался. И если ради Айви ему придется провести остаток жизни, разыгрывая причудливые сцены с диковинными актерами среди странных декораций, он согласен. Такая замечательная девушка того стоит, вне зависимости от того, насколько реальна магия.
Все искупались – Айви с Ослятей наконец успокоились, сочтя, что смыли с себя последние вредоносные капли чистой речной водой, – и устроились обсохнуть на лужайке.
Близился вечер, по Грей с Айви надеялись, что предзакатное солнышко высушит их одежду до темноты.
Грей стеснялся смотреть на обнаженное тело своей невесты, но стеснялся и отводить взгляд – вдруг она подумает, что кажется ему некрасивой? В действительности, она выглядела потрясающе и в Обыкновении запросто могла бы стать моделью.
– Ты не жалеешь? – неожиданно спросила Айви.
– О чем?
– О том, что обручился со мной?
– Что ты! – пылко воскликнул Грей. – Я.., я на такое и не надеялся! Знаешь… Там, под тем путаным деревом, я проснулся пораньше, увидел тебя спящей и подумал, что как бы ни была удивительна эта страна, со всеми ее потрясающими чудесами, самое потрясающее ее чудо – это ты! И мне хотелось одного: чтобы это чудо всегда оставалось со мной.
Я хочу сказать.., не знаю, что я хочу сказать, но…
– Но я должна сказать, что нас ожидают большие трудности, – прервала его излияния Айви. – Хоть ты мне очень нравился, я собиралась отказаться от тебя, так как знала, что пожениться мы все равно не сможем. Но, когда ты пришел ко мне вброд через тот пруд, мне стало все равно, что подумают мои родные. В конце концов, у моего братца сразу две невесты, а у меня только один жених. Но ты должен по-настоящему..
– Да я так по-настоящему, что.., ты и представить себе не.., то есть я хотел сказать, что…
– .. Не знаешь, что ты хотел сказать, – закончила за него Айви. – Но может быть, ты – хоть чуточку – начинаешь верить в магию?
Грей взглянул на кентавра, – существованию которого так и не сумел найти внятного объяснения, обреченно вздохнул и сказал:
– Если любить тебя – значит верить в магию, тогда я в нее верю.
– Пожалуй, мне не приходилось слышать лучшего комплимента, – улыбнулась Айви.
– А вот мне удивительно слышать от тебя про неверие в магию, – вмешался в разговор Ослятя. – Мы, кентавры, магии не одобряем и предпочитаем не иметь с ней дела, но, если какое-то явление нам не по нраву, это еще не основание считать его несуществующим. Разве ты не почувствовал на себе воздействие таланта Айви?
– Кажется да, но…
– Многовато у тебя «но», – сказала Айви. – Замолчи, не то я тебя поцелую.
– Но…
Она его поцеловала.
Он замолчал.
***
Утром, обсудив дальнейшие планы, они решили двигаться вместе вниз по реке, по направлению к Провалу. Ослятя знал дорогу и мог указать, где у реки растут лучшие деревья, а Айви была знакома с Провальным драконом, что позволяло спуститься в Провал без опасений. Оставаться неподалеку от гоблината никому не хотелось, потому как гоблины наверняка наладили погоню и, окажись она успешной, ждать от них пощады не пришлось бы. Будет гораздо спокойнее, если между путниками и Золотой Ордой проляжет пропасть.
В просмотренной книжке Грею попадались упоминания о Провале и Провальном драконе, но он предпочел не высказывать по этому поводу никаких суждений, пока не увидит все своими глазами. Правда, ему не стошком верилось в возможность увидеть пересекающий штат Флорида ров в милю глубиной. По его представлениям, территория штата просто не поднималась так высоко над уровнем моря. Что же касается бегающего по дну пропасти огромного, извергающего пар дракона, то такие слухи, скорее всего, порождены железнодорожной веткой с пыхтящим на рельсах старомодным паровозом.
Растительность вдоль реки не отличалась разнообразием: на обед удалось нарвать только стручков молочая да кашки. Кашка, правда, попадалась всякая – и овсянка, и греча, и пшенка. Не слишком вкусно, но зато сытно.
– Ну, как тебе понравилось? – спросила Айви.
Грей углядел в ее глазах Озорной огонек, а потому, ожидая какой-нибудь выходки, ответил осторожно.
– По правде сказать, я не слишком большой любитель каш.
– Вот и братишка мой говорил то же самое. Пока не повстречал Наду.
– Наду?
– Ну да. Наду, принцессу нагов, я тебе о ней рассказывала. Так вот, она быстренько научила его любить кашу. Есть у нее один хитрый способ надо кашу кое-чем подсластить.
– Это чем? – Грей не мог понять, к чему она клонит.
Вместо ответа Айви обняла его и поцеловала так, что голова у него пошла кругом.
– Вот чем. Хорошо подсластила?
Вконец растерянный и сбитый с толку, Грей, однако, не мог не признать, что таким способом можно приохотить к каше кого угодно.
– О, Грей, по-моему, я тебя смутила, – заметила девушка.
– Ничего подобного! – ретиво возразил он.
– Хм, что-то мне не верится. Ослятя, как по-твоему?
– Он краснеет, потеет и заикается, – со знанием дела заявил кентавр. – Кажется, ты все-таки его смутила.
– Я так и думала, – кивнула головой Айви и взглянула Грею в глаза. – Некоторые девчонки знают, как выходить из такого затруднительного положения. Например Бля…
– Кто?
– Блянтик, да и другие медяшки тоже. Знаешь, как они просят прощения?
Грей попытался вспомнить, что успел вычитать из книжки насчет обычаев медяшек, по ничего не вспоминалось.
– Хм, нет, я…
Айви снова обняла его и поцеловала, даже более пылко, чем в прошлый раз. Если тогда его голова закружилась, то сейчас – во всяком случае, так ему показалось – она воспарила над лесом как воздушный шар. Голос Айви донесся откуда-то издалека.
– Ну как, ты меня извинил?
Грей попытался вернуться на землю.
– Э…
– Весьма содержательная фраза «э…» свидетельствует о том, что извинение должным образом не воспринято, – послышался голос Осляти.
– Вот-вот, и мне так показалось, – подхватила Айви. – Я малость недоизвинилась. Придется переизвиниться.
Что она и сделала. Разумеется, все тем же манером.
Его парящая голова взорвалась и осыпала лес вспышками ярчайших цветов, к которым тут же с жужжанием потянулись пчелы. Они отлетали с ведерками нектара, а Грей просто тонул в сладости этого последнего поцелуя. Вот уж подсластила, так подсластила.
– Ну как, теперь я доизвинилась?
Грей с трудом собирал по кусочкам свою голову.
– Э.., у.., да… – пролепетал он, сильно сомневаясь в том, сможет ли вообще прийти в себя после еще одного поцелуя.
Но нового поцелуя не последовало.
– Тревога! – внезапно вскричал Ослятя, – Гоблины приближаются.
– Грей, только что чувствовавший себя распавшимся па части, собрался в одно мгновение.
– Уносим ноги, – сказал он.
– Тем же способом, – отрывисто подхватила Айви. – Ослятя, я тебя усилю, и мы ускачем.
– Так и сделаем – согласился кентавр.
На то, чтобы одеться и набросить на спину рюкзачок, потребовалось несколько мгновений. Они уже сидели верхом, когда на виду показался первый гоблин.
– Попались! – заорал он и затрубил в рог, созывая всю шайку. Звук получился такой гнусный, что на ближних деревьях скукожились листья.
– Чтоб у тебя такой рог на, лбу вырос! – в сердцах пожелала гоблину Айви.
Кентавр скакал во весь опор, но на сей раз даже усиление (магическое оно было или психологическое) не обеспечивало возможности уйти от погони. Конечно, па ровной местности кентавр легко оторвался бы от гоблинов, но скачку вдоль извилистой речушки весьма затрудняли корни, упавшие стволы и густой подлесок. Это позволяло кривоногим, пронырливым уродцам упорно продолжать преследования.
– Нам надо оторваться от них раньше, чем мы доберемся до Провала, – сказала Айви.
– Почему? – спросил Грей. – Если ты знаешь тамошнего дракона…
– Во-первых, Провал очень длинный, и Стэнли вовсе не обязательно окажется в том самом месте, к которому выберемся мы. Во-вторых…
– Тпрруу, приехали, – кентавр резко остановился почти у края ущелья.
– Черт! – выругалась Айви. – А гоблины-то наступают нам на пятки.
– Я поскачу вдоль обрыва, – сказал Ослятя, – где-то недалеко должен быть подходящий спуск.
Грей, желая посмотреть хваленый Провал, заглянул в него и почувствовал головокружение, чуть ли не как от поцелуя.
Обрыв уходил вниз на сотни, пет на тысячи футов. Дно его терялось в тумане. Речушка, переливаясь через край, низвергалась вниз на такую глубину, что шум падения воды не доносился до верху. Да, в такое ущелье где попало не спустишься!
– «Сдается мне, что мы уже не во Флориде, Тото», – пробормотал он себе под нос. На полуострове, по которому они добирались до Безымянного Ключа такой глубокой расщелины просто не могло быть.
