Пока мы смотрели друг на друга, я чувствовала себя по-другому. Этот мужчина и то, что мы только что испытали, изменили меня. Он изменил меня. Небольшая улыбка растянулась на моих губах, когда я увидела эти красивые три родинки сбоку на его лице.
Заал перевел дыхание. Придвинувшись ближе, он прошептал: «Potzeluy». Я закрыла глаза.
Без колебаний я прижалась губами к его губам. Они были мягкими, нежными. Я чувствовала, что моя молитва была услышана.
Когда я отстранилась, пальцы Заала погладили мои волосы. Приняв серьезное выражение лица, он тихо спросил:
— Ты... для меня?
Не обращая внимания ни на что, кроме нас с Заалом, нашего притяжения и того, что мы только что разделили, я наклонила голову, чтобы встретиться с ним, и прошептала:
— Да, Заал... я думаю, что я... для тебя.
Глава 12
Лука
«Один, два, три, четыре».
Я ударял кулаками, разрывая плоть недавно убитой свиньи, свисающей со стропил спортзала. Виктор, мой тренер по смертельным боям в «Подземелье», считал мои жертвы рядом со мной.
Мои острые костяшки пальцев вонзались в розовую плоть животного. Капающая кровь и порезы на коже были почти человеческими, когда я выпускал силу своих ударов.
— Брось это и дай мне пятьдесят, — приказал Виктор. Я сделал, как было приказано, опустившись в положение отжимания. Я отталкивался от пола, и Виктор считал за меня.
Знакомый запах спортзала наполнил мой нос, звуки лязгающего металла, бойцы и удары кулаками по боксерским грушам вернули меня к жизни. Но чувство вины также пронзало мою грудь. Киса понятия не имела, что я снова тренируюсь. Она понятия не имела, что я позвал Виктора, чтобы он снова привел меня в форму. Чтобы снова стать Рейзом.
В те недели, когда я вернулся в Бруклин, началась уличная война между Братвой и грузинами Джахуа. Наши люди были мишенью. В них стреляли, убивали, избивали. И это меня разозлило. Подпитывало постоянную ярость, с которой я боролся.
Как Князю мне было запрещено воевать. Пахан хотел обеспечить безопасность своего будущего преемника. Но что я? Я хотел быть на улице. Я хотел сражаться среди мужчин. Я хотел лишить жизни своего врага. Я хотел быть частью войны, а не наблюдать со стороны.
Бл*дь. Мне нужно насилие. Что-то темное внутри меня все еще жаждало его.
Но более того, я хотел Джахуа. Месть Анри не будет полной, пока этот ублюдок не умрет под моими клинками. Я не двинусь дальше, пока эта миссия не будет выполнена. Прямо сейчас этот ублюдок залег на дно. Но в какой-то момент он покажется, и когда это произойдет, я буду готов взять его.
— Пятьдесят, — назвал Виктор, давая понять, что с отжиманиями покончено. Я вскочил, только чтобы вернуться к отработке своих ударов на том, что осталось от уничтоженной туши свиньи. Я был на десятом повторении в моей тренировке, когда почувствовал, что кто-то наблюдает за мной.
Подняв голову, я осмотрел спортзал, и мои глаза остановились на Кисе, стоящей у входа в свой офис. Живот скрутило. Ее не должно было быть здесь весь день. Она не должна была узнать, что я снова тренируюсь. Она не поймет, зачем мне это нужно.
Я прервал тренировку: пот стекал по лицу, я тяжело дышал, глядя на жену. Выражение ее лица было нечитаемым, когда она стояла неподвижно, просто наблюдая за мной в моих спортивных шортах. Мои окровавленные бинты плотно прилегали к кулакам.
— Черт. Попался, — пробормотал Виктор себе под нос рядом со мной. Он виновато помахал Кисе. Она помахала в ответ и повернулась, чтобы пройти в свой кабинет. Когда дверь закрылась, я опустил голову и почувствовал, как рука Виктора опустилась на мое плечо.
— Тебе лучше разобраться с этим, малыш, — сказал он. — Я пока приберусь здесь.
Кивнув, я снял окровавленные бинты с пальцев и направился в офис. Когда я проходил через толпу новобранцев этого сезона, совершенствующих свои навыки, я не мог не оценить каждого из них. И я автоматически понял, что могу победить их всех. Для большинства даже не было бы шанса. Я убью их за считанные секунды. Я изо всех сил старался выбросить эти мысли из головы.
Это больше не моя жизнь.
Я добрался до кабинета Кисы и, взявшись рукой за ручку двери, глубоко вздохнул и вошел. Когда дверь захлопнулась, я шагнул вперед, не зная, как Киса отреагирует на мои тренировки.
Я подошел к ее столу и упал на стул напротив. Я уставился на стол, сжимая край стола руками, не говоря ни слова. Киса несколько секунд не двигалась, пока не наклонилась вперед и не провела пальцем по моему обручальному кольцу.
Я смотрел, как ее палец обводит края золотого кольца, и затаил дыхание.
— Как долго ты тренируешься? — спросила она. Все мои мышцы напряглись.
Ненадолго закрыв глаза, я открыл их вновь, чтобы посмотреть на жену, и признался:
— Уже некоторое время.
«Четыре месяца, если быть точным», — добавил я мысленно.
— Здесь? — спросила она. Я кивнул головой. — У меня под носом, прятался на виду, или только в тени, когда меня нет?
Я откинулся на спинку стула от злости в голосе Кисы. Она редко на меня злилась. Очевидно, мои тренировки вывели ее из себя.
— Ты не поймешь, — ответил я.
Разгневанное лицо Кисы немедленно наполнилось болью. И я сразу почувствовал себя дерьмом.
— Я бы с удовольствием, Лука. Я бы поняла, — прошептала она. — Если бы ты поговорил со мной, я бы поняла.
Резкий тон ее голоса заставил меня посмотреть на ее красивое лицо. Я мог видеть боль, отраженную на нем. И это разорвало меня в клочья. Вздохнув, я встал и обошел ее стол. Добравшись до Кисы, я отодвинул ее стул и сел перед ней на край стола.
Моя рука скользнула по ее мягкой щеке, и она наклонилась к моей ладони.
— Мне это нужно, solnyshko. Мне нужно тренироваться, бороться. Это было моей жизнью так долго, что это все, что я знаю. Теперь это часть меня. Здесь, в этом зале, я чувствую себя более спокойно, чем когда мы с нашими отцами. Я пытался не приходить сюда, но не смог. Я должен был вернуться.
— Lyubov moya, — сочувственно прошептала она и подалась вперед на своем месте. Руки Кисы пробежали по моим бедрам. Я уставился на нее и вздохнул.
Эта женщина была моим миром. Женщина, которую Бог создал идеальной для меня.
Киса потерла губы и осторожно добавила:
— Я видела наших отцов снаружи. — Она больше ничего не сказала, просто позволила этой информации повиснуть в воздухе.
Я напрягся и стиснул челюсть.
— Они видели меня, — нехотя признался я, — они видели, как я дрался в клетке, видели, как я сломал бойцу нос и вырубил его.
Я посмотрел на Кису, вспомнив, как мой отец и Пахан в шоке наблюдали за мной, когда я возвышался над бойцом, которого повалил на землю.
— Я видел их разочарование, — сказал я. — Мой отец не сказал ни слова. Он просто смотрел, как я вытираю кровь с груди перед тем, как выйти из спортзала. Как и Пахан. Я разочаровал их, я видел это по их лицам. Я не тот человек, которого они хотят. Мне стыдно перед ними, Киса. — Руки Кисы сжались на моих бедрах, а голова откинулась в сторону.
Подстрекаемый ее прикосновением, я продолжил:
— Им не нужен такой человек, которым я сейчас являюсь, solnyshko. Они хотят Луку из прошлого. Обещание того парня, которого они знали много лет назад. Они не хотят этого. — Я указал на свои порезанные костяшки пальцев и татуировку. — Им не нужен гребаный монстр, который не может оправиться от ГУЛАГа.
— Лука, — прошептала Киса и встала. Ее руки скользнули по моим волосам, когда она стояла у моей груди. Она прижала свои губы к моим. Сладкий вкус Кисы мгновенно взорвался во рту и заставил меня почувствовать себя лучше. Я застонал, уткнувшись в рот Кисы, и когда она обхватила меня руками за талию, я еще сильнее прижал ее к своей груди.
Потом Киса отстранилась и обняла меня за шею. Ее глаза встретились с моими. Когда потерялся в ее голубом понимающем взгляде, я сказал:
