Офицер-ивирец молча отцепил от пояса саблю в ножнах (возвращенную ему после пленения специально для церемонии) и протянул оружие Дэвиану. С этого момента он считался военнопленным. Ксаль-риумский префект принял саблю и передал одному из своих людей. Ивирец, отступив в сторону, все так же молча скрестил руки на груди, всем своим видом пытаясь изображать достоинство и невозмутимость. Губернатор, напротив, остался рядом с Дэвианом и неуверенно проговорил:
- Э... кхм... господин префект Каррел, то есть, Ваше Высочество, - по ксаль-риумски он говорил не очень хорошо, характерный акцент делал слова трудно узнаваемыми, скрадывая целые слоги.
- Да, губернатор иль-Кемаль? - отчеканил Дэвиан.
Губернатор прокашлялся. Как гражданское лицо, он военнопленным не считался; по условиям, прописанным в акте о капитуляции, иль-Кемаль даже имел право покинуть остров. Только едва ли он захочет это сделать - султан Ажади не пощадит тех, кто сдал часть ивирской территории, и тот факт, что защитить ее губернатор не имел никакой возможности, ничего не значил по ивирским законам. Отныне иль-Кемаль кровно заинтересован в том, чтобы Инчи после окончания войны остался за неприятелем. Как, впрочем, и Тегейни - для обоих автографы на акте о капитуляции были равнозначны подписи под признанием в государственной измене.
- Я лишь хотел сказать, что... все закончилось, - пробубнил ивирец, - и я очень надеюсь... что ваши люди, Ваше Высочество... отнесутся милосердно к населению Инчи.
- Не беспокойтесь об этом, - успокоил его Дэвиан. - Ни вас, ни мирных жителей острова никто не тронет, пока вы соблюдаете условия нашего договора. Марий Комен2 не входит в число моих кумиров, поверьте. Но помните, что враждебных действий против моих людей я не потерплю. Любой, у кого найдут оружие, хоть прадедовскую пищаль, будет арестован. Любого, кто попытается напасть на ксаль-риумца - даже если нападение не приведет к смерти - мы расстреляем. Не забывайте об этом, и вам нечего опасаться.
Губернатор побледнел и отступил, клятвенно заверяя, что будет денно и нощно следить за тем, чтобы не произошло никаких "трагических недоразумений".
- Это в ваших же интересах, - подтвердил Дэвиан. - А теперь прошу меня извинить. Все вопросы вы можете обсудить с людьми префекта Ремера и генерал-лейтенант Мартиоса.
Дэвиан в сопровождении прочих офицеров оставил церемониальный зал губернаторской резиденции в Делике и прошел в другой кабинет, поскромнее. Здесь собралось еще несколько человек в военной форме Ксаль-Риума и Фиарра. Они возбужденно переговаривались и выглядели донельзя довольными - еще бы, одержана быстрая и эффектная победа, враг повержен, Инчи взят. Даже вечно хмурый вице-адмирал Аврон казался удовлетворенным. Вице-адмирал понимал, что после победы Инчи и прилегающие острова перейдут к Фиарру.
Победа не стоила нападавшим больших жертв. Ксаль-риумцы и фиаррийцы потеряли убитыми около восьмисот человек, раненых было чуть меньше двух тысяч. Потери противника составили почти шесть тысяч убитых, и тридцать тысяч солдат сдалось в плен. Местное ополчение просто разбежалось и попряталось по домам, побросав оружие. В общем, штурм Инчи прошел в точности так, как ожидали в имперской столице. В Ксаль-Риуме, должно быть, довольны.
Среди прочих офицеров был и капитан Варелли, создатель тестудо. Он лучился самодовольством, еще бы - в бою его машины показали себя с самой лучшей стороны. На три четверти столь быстрым и легким успехом ксаль-риумцы были обязаны его машинам. Даже Николаос Ремер, до начала штурма не скрывавший своего пренебрежения к тестудо, изменил мнение на прямо противоположное. Он уже составлял длинный доклад в столицу о чрезвычайной полезности нового оружия и необходимости как можно скорее усилить имперскую армию новыми соединениями тестудо.
В последнем бою, развернувшемся сегодня на рассвете возле Делика, ивирцам удалось вывести из строя несколько машин, используя какие-то особо мощные орудия. Но это уже не могло переломить ход сражения. Тестудо под огнем проползли до вражеских траншей и укреплений, очередной раз повергнув ивирцев в панику. Уверовав в неуязвимость нового оружия врага, защитники Делика сопротивлялись слабо, и когда следом за тестудо на их позиции ворвалась имперская пехота, довольно быстро начали сдаваться. Да, у Варелли есть все основания гордиться собой и своими творениями.
К Мартиосу приблизился фиаррийский капитан и отсалютовал:
- Господин генерал, мы подавили последний очаг сопротивления у Арази. Это стоило нам тридцати убитых, - добавил офицер.
- Пленных опять нет, разумеется? - проворчал генерал-фиарриец и, не дожидаясь ответа, повернулся к Дэвиану и ксаль-риумцам. - Эти султанские гвардейцы, надо отдать им должное, сопротивляются до последнего. Мы окружили и перебили большую их часть, но отдельные группы еще держали оборону возле Арази. Они отказались сдаться, даже когда мы полностью овладели городом.
- Ивирцы, - скривил губы вице-адмирал Аврон. - От них всегда будут неприятности, так же, как у Ксаль-Риума на Анлакаре. Разумнее было бы вовсе очистить Инчи от этой заразы. Пусть убираются к своему султану.
- Мы подписали соглашение, - напомнил Дэвиан, холодно посмотрев на фиаррийца, - и будем придерживаться его условий.
- Разумеется, Ваше Высочество, - Аврон слегка склонил голову. - Однако фиаррийцы пришли сюда не для того, чтобы якшаться с ивирцами.
Дэвиан подавил вздох. Теперь предстоит присматривать еще и за союзниками, жаждущими поквитаться за обиды двухвековой давности. Равно как и за ивирцами, среди которых тоже, несомненно, найдутся горячие головы. Победа в сражении досталась легко, почти так же легко, как у Анлакара - жаль, у командующего союзными силами вновь появилось то же гнусное чувство, будто настоящие неприятности только начинаются.
1 Катраб - насекомое с большими, причудливой формы усами.
2 Марий Комен - Магистр Запада, живший в XVII в. от Н. Х. Во время Третьей Ивирской Войны снискал мрачную славу жестокими расправами над пленными. В Ивире известен как Котулу-Дергиз - Вестник Зла.
ГЛАВА 7
Палатиан. 88 Весны.
Дориаль Анно горделиво задрал подбородок, выпятив ухоженную черную бороду. Глаза Магистра воинственно блистали. Анно не пытался скрывать своего самодовольства, и Тамрин Каррел понял, о чем он хочет сообщить.
Марин-супериор собрал большую часть офицеров штаба. Присутствовал и Нарис Талан, его давний соперник. Сухопарый старик-Магистр и его немногие приверженцы держались особняком от Анно, окруженного собственной "свитой". Был приглашен и сам Император с кронпринцем. Велизар III занял почетное место во главе длинного стола. Тамрин сидел по правую руку от отца. На столе, разумеется, были аккуратно разложены карты театра военных действий, где булавки с цветными бумажными флажками и фигурки кораблей отмечали местоположение ксаль-риумских, фиаррийских и ивирских войск и эскадр.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
