— Я должен стать следующим вождем, но отец не желает меня слушать, он не считает, что я достоин быть вождем.
Роксана ощущала тошноту и почти падала от усталости. Казалось, что на ее веки навалились камни.
— А шаман?
— Он — мой враг.
— И ты нуждаешься в более могущественном шамане?
Он хрюкнул, встал и потер руки.
— Костер мог бы отогнать волков, но остальные сразу же узнают, что тебе кто-то помогает. — Он ухватил ее за подбородок и поднял лицо. — Мои глаза говорят, что ты женщина. Но как женщина может быть шаманом?
— Демоны являются в разных обличьях. Сейчас мне необходимо поспать. Ты будешь меня охранять. Чтобы сделать тебя вождем, мне понадобится вся моя сила. — Она зевнула. — Только моя внешняя оболочка является женской. Внутри я — ужасный злобный дух. Вспомни, что случилось с одноглазым.
Чаба достал очередную стрелу.
— Я буду охранять твой сон.
Где-то перед рассветом Роксана проснулась от того, что ее трясли.
— Я возвращаюсь в лагерь, — тихо сказал Чаба. — Постараюсь сделать все, чтобы тебе помочь, но ты не должна забывать о своем обещании, чародейка. — Он забрал свой плащ со словами: — Не говори никому, что я здесь был.
Она поискала взглядом труп волка, но он исчез. Вероятно, его утащил Чаба.
— Я не забуду, — заверила она его.
Наблюдая за тем, как Чаба идет по высокой траве к повозкам, Роксана гадала, насколько ему можно доверять.
Вождь Карачи, Гог и группа воинов пришли за ней, когда солнце уже поднялось довольно высоко. Она встала и застыла в ожидании, скрестив руки на груди.
— Ну, вы довольны? — спросила она. — Волки не посмели меня съесть.
Пучеглазый шаман вцепился пальцами в ее волосы и заставил опуститься на колени.
— Мошенничество! — проворчал он. — Я уже имел дело с подобными ей обманщиками. Кто освободил тебя от ремней, женщина?
— Духи бури.
— Вот как? — Он запрокинул ее голову назад и прижал к шее лезвие кинжала так сильно, что на коже появилась тонкая красная линия. — Следует ли сейчас напоить степь ее кровью?
Роксана не смогла сдержать слез.
— Убейте меня, и вы никогда больше не увидите принца Хема! — сквозь рыдания произнесла она.
Вождь резким ударом оттолкнул кинжал шамана.
— Что тебе известно о моем сыне, женщина?
Роксана поднялась на ноги. Среди явившихся за ней скифов Чабы не было.
— Принц Хем брошен в темницу. Великий царь Александр, мой супруг, вернет его вам в целости и сохранности, если вы отпустите меня.
— Чем ты можешь доказать, что Хем еще жив?
Вождь был мужчиной солидного возраста. Его смуглое лицо было покрыто сеткой морщин, преждевременно появившихся из-за сурового климата степей, а заплетенные в косы волосы, длиной почти до пояса, начали седеть. Однако пальцы, впившиеся в плечо Роксаны, казались железными.
Карачи пользовался авторитетом среди воинов, в противном случае он уже давно не был бы вождем. У скифов становились вождями по праву рождения, с помощью хитроумных уловок или благодаря воинской доблести, но степные племена не ведали милосердия к тем, кому начинали изменять ум или сила. Роксана съежилась, ощутив зловонное дыхание вождя.
— Твой сын был еще жив, когда я последний раз видела его. Он плюнул под ноги царю Александру.
Старый вождь разразился громким смехом, и к нему присоединились все остальные.
— Узнаю Хема! — воскликнул он. — Мои люди рассказывали о тебе много необычных историй. Может, ты вообще не женщина? — Он взялся за кожаные завязки на ее рубашке и разорвал их, обнажив ее белые груди. — Это тело женщины! — заявил он.
Роксана запахнула рубашку и сжала ворот рукой.
— Если мне причинят вред, ты получишь только голову своего сына. Мой муж не станет платить за испорченное имущество.
Глаза вождя сузились, он подошел к шаману и стал тихо шептаться с ним. Затем послышался высокий голос Гога — он стал выкрикивать распоряжения.
— Доставьте ее в мою повозку. Крепко свяжите, чтобы она ничего не натворила. Я узнаю у богов, как лучше вызволить принца Хема. Вам не следует бояться этой женщины. Ее заклинания — это детские игры по сравнению с моими способностями. — Его глаза с тяжелыми веками были безжизненными, как у каменной статуи. — Если она любимица царя, то, я думаю, он будет рад получить ее обратно в любом виде.
Ее схватили грубые руки. Сопротивляться было бесполезно. Роксану притащили в лагерь и бросили в повозку. Ей не дали ни еды, ни воды, оставив в полумраке на куче кишащих блохами шкур животных.
Через несколько часов, в повозку запрягли волов. Вокруг слышались голоса женщин и детей, но внутрь повозки никто так и не заглянул.
Долгое время не происходило ничего, кроме однообразного движения, да еще гудели назойливые насекомые. Конечности Роксаны онемели от кожаных ремней, раненая рука болела, а качка при движении повозки вызывала такую тошноту, что впору было подумать о беременности.
Александр мечтал о сыне. Она не принимала никаких предупреждающих беременность средств, но не была уверена, что хочет подарить ему ребенка. Если она родит царю наследника, македонец никогда не оставит ее в покое. Даже если бы она не попала в плен к скифам, ее будущее оставалось бы неопределенным. Она задумывалась над тем, какие чувства испытывала бы к ребенку Александра. Впрочем, Роксана не могла разобраться и в том, как она относится к самому Александру. Возможно, лучше было оставить некоторые вещи на волю богов.
К концу дня она услышала голос, приглушенный толстыми стенками повозки.
— Слушай, чародейка! Это Чаба. Не верь моему отцу. Не важно, что он обещает, но ты никогда не вернешься живой к мужу. Шаман желает видеть тебя в своей постели.
— Помоги мне бежать.
— Не могу. Я не доверяю тебе, но если смогу сохранить твою жизнь, то сделаю это. Однако не жди, что я снова буду рисковать своей шкурой.
— Чаба, подожди!
Он ушел, а она попыталась ослабить путы, но они оказались слишком крепкими.
На закате повозки остановились, и вскоре Роксана ощутила запах костров, на которых готовили пищу. Казалось, прошла вечность до того, как круглолицая женщина принесла ей миску с вареным мясом и бульоном.
— У меня есть нож, — предупредила она Роксану. — Если ты попытаешься сглазить меня, я перережу тебе глотку.
— Спасибо за еду. — Роксана взяла деревянную миску связанными руками и стала прихлебывать жирный бульон. — Можно воды?
— Я дам тебе воды. — Женщина бросила Роксане в лицо чашу с водой и, смеясь, попятилась из повозки.
Запястья Роксаны кровоточили от кожаных ремней, но вода, намочив ремни, заставила их немного растянуться. Пленница яростно дергала узлы, но не смогла освободиться. Она обессилела. Раненая рука постоянно ныла, голова разболелась, и Роксана подумала, что у нее началась лихорадка.
