***
— Молодцы, заявку отзывать не стану. Наконец-то прислушались к моим советам. Теперь ощущаете разницу? Отдых — тоже часть тренировки, причем немаловажная.
Ребята, уже готовые к выходу, соглашаются со мной и, попрощавшись, покидают студию. Самая сложная часть работы на сегодня выполнена, что несомненно радует. Мы даже управились скорее, потому что ребята впитывали мои слова, как губки, были внимательными и подготовленными. Приятно видеть, как они быстро развиваются и твердо движутся к своей цели — занять призовое место среди юниоров.
Чувствуя воодушевление, я направляюсь к себе в кабинет. У меня есть почти сорок свободных минут до прихода Ильи, которые стоит потратить с пользой. Я решаю подбить смету по финансам, заодно проверить отклик с рекламы, поэтому нажимаю на кнопку запуска системного блока. Монитор загорается синим цветом, появляется белая полоса, куда нужно ввести пароль. Разделавшись со всеми необходимыми для запуска махинациями, я загружаю экселевский документ, попутно почту и парочку новостных сайтов, где размещала свои объявления. Отклик практически нулевой — лишь пара сообщений о просьбе прислать прайс с ценами и ссылку на официальный сайт студии «Сияние». И это за три дня! Столько всего проделано — а результата как такового и нет вовсе. Неужели придется вкладываться в платное распространение? А вдруг деньги уйдут впустую?
Я, закусив губу от досады, ощущаю себя прибитой к земле камнем. Настроение чуть портится. Иногда мне кажется, что как ни старайся, а собственное дело раскрутить почти невозможно: нужен либо блат, либо недюжинная удача. Мне же ни с тем, ни с другим вселенная не подмогла…
Тяжко выдохнув, я закрываю всё лишнее, мозолящее глаза, оставляю только документ со сметой. Монотонный стук клавиш ритмично звучит в кабинете, позволяя натянутым нервам немного расслабиться. Я даже не предполагала, что новости так сильно меня огорчат. Но что ни делается — к лучшему? Пусть это будет хотя бы пара новых учеников — уже что-то. Ведь так? Но эти мысли едва ли способны подбодрить…
Вспомнив о кролике, я невольно расплываюсь в улыбке. Это стало хорошей идеей — завести питомца. Несмотря на то, что ухода они требуют огромного, маленькие глазки-пуговки животного покорили меня. Я просто не могла оставить его в зоомагазине.
— Теперь мне не будет так одиноко и грустно в четырех стенах после возвращения домой…
— А тебе было одиноко? — Раздается из-за спины мягкий, вибрирующий голос, от которого я вздрагиваю.
Волна мурашек предательски пробегает по рукам.
Это Илья…
Не успеваю обернуться, как в пару широких шагов он приближается к столу.
— У тебя ошибка в документе, Вика…
— Где? — выдыхаю я едва слышно.
— Двадцать три эф, — называет он координаты. Илья, нависнув надо мной корпусом, кладет руку поверх моей на мышку и ведет курсор к названной ячейке. — Ты здесь формулу суммы использовала, потом в конце месяца будешь голову ломать, почему результаты не сходятся.
Меня охватывает смущение. Я чувствую, как предательски горят щеки и покалывают затылок с плечом, где отчетливо ощущается горячее дыхание. Морские нотки парфюма проникают в нос, тепло ладони обжигает кожу. В школьные и студенческие годы я почти не дружила с цифрами — даже не думала, что когда-нибудь придется вести подобные документы, — но поддерживание стабильности бизнеса вытекает в обучение всему постфактум. Каждая ошибка впоследствии многому учит…
Илья исправляет мои косяки, порой поглядывая в тетрадь, где я веду основные финансовые записи, попутно объясняя, чем подобные мелочи могут грозить в будущем. Будто бы я сама не знаю… Финансовыми потерями, конечно. И это как минимум. Или проблемами с налоговой — это, пожалуй, максимум.
— Так-то лучше, да?
— Ну, знаешь ли!.. — начинаю я возмущаться, но не знаю, что добавить в противовес. Слова попросту не идут в голову. Одна пустота.
Илья, может, и хороший специалист с высшим образованием в сфере экономики — ему виднее, — но вот так вмешиваться в чужую работу… вторгаться в личное пространство без спроса… Я сейчас сплошной комок нервов. Еще не переболевшая влечением к мужчине за спиной…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Странно: даже шаги его не услышала. Когда он пришел?.. Я настолько погрузилась в расчеты? Или это меня расстройство с рекламой столь сильно подкосило? Кажется, я стала слишком рассеянной…
Поворачиваюсь к Илье, прокрутившись на стуле, чтобы смотреть ему прямо в глаза, и замираю. Белоснежная широкая улыбка. Магнетическое влияние зеленых глаз. Илья сменил прическу: его волосы стали короче, особенно у висков и затылка, и темнее за счет лишения выгоревших за лето прядей. Ему настолько идет новый образ, что у меня перехватывает дыхание. Желание коснуться коротких волос назойливо свербит в мозгу, однако мне удается сдержать соблазн.
— Чего это ты вдруг? — спрашиваю я натужно, поскольку во рту всё пересыхает.
Я мысленно корю себя, что не могу отвести взгляд. Таким Илья мне нравится сильнее. Он еще привлекательнее и сексуальнее прошлой своей версии… Мой взгляд своевольно падает к его приоткрытым в улыбке губам, затем к шее и крепкой груди, облаченной в черную ткань футболки. Сердце отбивает бешеный ритм, который, наверное, слышен на весь кабинет…
— Решил к свадьбе выглядеть более подходящим к эпохе, а то лакироваться до блестящего лоска как-то не по мне… Да и поопрятнее так… и утром проще, что не нужно укладываться.
Илья тихонько посмеивается. Он вдруг перевоплощается серьезным: улыбка исчезает, взгляд словно темнеет.
— Тебе нравится, Вик? — Голос становится ниже, более вкрадчивым, бархатистым.
Это пугает…
— Что за вопрос? — сразу же выпаливаю я.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь.
Илья произносит фразу с незнакомой мне тенью улыбки, после чего осматривает меня с макушки до пят, и я поеживаясь под этим взглядом. Что это с Ильей? Он никогда не вел себя так.
«А как?..», — задаюсь я вопросом.
Вызывающе, что ли? Соблазняя? По-собственнически?..
Обычно эта форма поведения оставалась моей ролью… Именно я всегда напирала, надеясь получить желаемое. Хотя бы крупицу.
Да: я не переоделась после девичника в повседневную одежду, оставшись щеголять в любимом изумрудном платье с каплевидным вырезом на груди, а так как мое вмешательство в занятия сегодня не нужно было, как и обычной утренней растяжки, то и комплект для разминки остался в шкафу нетронутым. Макияж после девичника я лишь слегка поправила, потому что вечером, уставшая, отказывалась идти в ванную. Заскочив домой, я только успела оставить кролика, покормить его и самой перекусить бутербродами с чаем, после чего умчалась на работу.
Надо было и раньше использовать этот трюк — мужчины ведь любят глазами. Почему не додумалась?
— У тебя красивая улыбка! — произношу я неожиданно и тихо, но, осознав фразу, мысленно даю себе тумаков.
Илья заметно удивляется, раскрыв губы в немом вопросе, однако быстро берет себя в руки, одарив меня ласковой улыбкой.
— Пойдем танцевать?
Илья не позволяет мне ответить. Он поворачивается к монитору, сохраняет смету и закрывает документ. Я даже не успеваю возмутиться, потому что нежное прикосновение к ладони вынуждает меня подняться на ноги. Илья, крепко держа меня за руку, ведет в тренировочный зал к проигрывателю, вставляет флешку, которую я отдала ему не так давно с музыкой нашего танца. Однако мелодия из колонок разливается иная — нежная, немного печальная. Вариации фортепиано напоминают звучание капель воды, столкнувшихся с гладью озера, а скрипка, как тоскливый вой, раздирает душу. Воображение рисует картину одиночества, сдавливающего грудь тисками. Лес, озеро, небольшой бревенчатый домик — и уединенно сидящий у берега человек…
Илья увлекает меня в объятие, будто поддавшийся влиянию музыки. Он сам кладет мою руку себе на плечо, а другую крепко сжимает ладонью, вытянув в сторону. Я, как безвольная кукла, смотрю в темно-зеленые притягательные глаза и только потом отвожу взгляд, вспомнив о танце. Однако начальная позиция заставляет меня замереть, распахнув рот. Это же вальс! К тому же темп мелодии подходит!..
