Пролог
Кажется, мне послышалось?
Я в недоумении поочередно смотрю на хранивших молчание Свету и Сергея. Мне ведь послышалось? Да? Света бросает быстрый взгляд на своего жениха, будто ища в нем поддержку, и неуверенно начинает бормотать:
— Викусь, я понимаю, что ставлю тебя в неловкое положение — ты и так занята своей студией танца и обучающимися, — но кроме тебя я никого не вижу в роли свидетельницы…
Она виновато поджимает губы, а ее голубые глаза наполняются мольбой. Укол совести бьет в самое сердце, поэтому я стараюсь обуять возникший шторм эмоций, вновь присаживаясь за стол, и глубоко вздыхаю. Только это не особо помогает. Даже стыд не возникает за созданный шум в кафе.
Посетители с любопытством поглядывают на нас, перешептываются между собой.
— Нет, дело не в этом, — вставляю я, борясь с раздражением. Любят же люди болтать за спинами! — Мне очень льстит, что ты выбрала меня. Но… Но почему квикстеп?
Голос непроизвольно сменяется на писк, и я пытаюсь прочистить горло. Мелкая дрожь предательски покрывает руки. Волнение захлестывает. Не хочу, чтобы кто-нибудь догадывался о моих истинных эмоциях и тем более о чувствах. Я сцепляю ладони в замок, ведь это должно принести с собой умиротворение, натягиваю на лицо улыбку, что всегда хорошо мне удавалась, и с театральным смехом выражаю свое негодование:
— Почему квикстеп?!
Света вся сжимается под моим взглядом, а Сергей ласково приобнимает ее за плечи. Игнорируя легкий намек зависти, я поворачиваюсь к рядом сидящему Илье, такому спокойному, не выражающему ни капли удивления… Как только щуплый подросток мог превратиться в уверенного, успешного и излучающего феромоны мужчину? Черт возьми, сплошной секс!
— Квикстеп? И с ним?! — упрямлюсь я, неосознанно вновь повышая голос.
Голова идет кругом от одной только мысли, что мы окажемся в паре!
«Я не хочу с ним танцевать! Нет, только не с ним. Просто похороните меня заживо!» — кричу я в мыслях, а снаружи пытаюсь совладать с собой.
Света, в попытке ответить, размыкает губы, но мягкий мужской голос опережает ее.
— А что со мной не так? — деловито спрашивает Илья и хватает меня за локоть, заставляя перевести на себя взгляд.
От звучания его голоса и прикосновения внутри всё сжимается тугим узлом и подскакивает к горлу, затруднив дыхание. Я хватаю губами воздух, но мышцы диафрагмы не позволяют вздохнуть.
Илья настолько расслаблен, что, кажется, новость для него не нова… Он ведь не мог узнать раньше меня про роль свидетелей? Нет, Света бы так со мной не поступила…
— Это слишком сложно! У тебя нет опыта, — наконец лепечу я и резко выдергиваю локоть, не раздумывая, как мое поведение может выглядеть со стороны. Илья равнодушно ослабляет хватку и пожимает плечами. — В танце ведет мужчина, он — опора. К тому же это быстрый танец! Важны осанка, выносливость. Ты свалишься от постоянных прыжков и бега и поставишь на моей карьере жирный крест публичным падением!
В ответ на замечание Илья улыбается, будто наслаждаясь выпадами в свой адрес. А я лишь сильнее ощущаю потребность оправдать гнев и уговорить всех присутствующих от этой безумной затеи. Я не хочу проводить все свое свободное время вдвоем с Ильей! Мое сердечко этого не выдержит!
— Да и, в конце концов, вы только недавно познакомились! — И я цепляюсь за эту фразу, как за спасательный круг. — Разве свидетелем не должен быть самый близкий друг жениха? Или хотя бы родственник?
— К сожалению, все не так просто, — произносит Сергей и прямым взглядом смотрит на меня. — Переезд — не такая простая задача, а друзья прилетят только в канун самого торжества. Бесполезно просить стать свидетелем человека, который не будет в курсе программы и участвующих в ней людей. Торжество все-таки немаленькое планируется…
Доводы Сергея разбивают всю мою надежду в пух и прах. Как же он прав! Но Илья ведь не единственный, кто может спасти ситуацию? Я смутно перебираю в голове наших общих знакомых, достаточно ответственных и свободных, но приходит лишь один вариант.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А Юра? — Новый маячок надежды сверкает пуще прежнего и наполняет теплом — это поможет! — Он хотя бы часть семьи…
Света неловко поправляет выбившуюся прядь волос за ухо, поджимает губы и опускает голову. Её щеки наливаются румянцем. В этот миг мелодия в кафе почему-то бьет меня по ушам, образуя в голове гул. Не к добру это…
— Он наотрез отказался… — шепчет Света надрывным голосом. — Сказал, что слишком завален работой, не хочет ввязываться в дополнительные проблемы.
Я замечаю, как Света шмыгает носом, отчего чувствую себя еще более паршиво, чем прежде. Я все испортила. Своей попыткой уговорить невесту и жениха я лишь поставила их в неудобное положение, вынуждая оправдываться.
Наверняка Юрка просто, как и раньше, шарахается от ответственности. Бездельник!
— Почему ты выглядишь такой напуганной? — вклинивается в разговор Илья. Краем глаза замечаю, что он игриво вскинул бровь, сверлит меня взглядом. — Не сможешь обучить новичка танцу за такой короткий срок? Или ты сама ужасно танцуешь?
Я поворачиваю голову и выпрямляюсь в спине. Он посмеивается надо мной?! Его улыбка так и сквозит лицемерием, которое ужасно хочется стереть с этой самодовольной рожи. Да гори все синим пламенем, но ты сам пожалеешь, что вынуждаешь меня быть твоим преподавателем и партнером.
— Хорошо, я покажу тебе, что значит танец, — шепчу сквозь зубы, еще больше раззадоривая Илью.
«И ты сам сбежишь от этих сложностей», — добавляю я мысленно и одариваю его лукавой улыбкой.
Глава 1 — Отрицание
До сих пор не могу поверить… Я своевольно толкнула себя в ад, согласившись стать свидетельницей на Светкиной свадьбе. И подругу не могла расстроить — такое важное событие ведь! — я просто обязана поддержать ее и сделать все возможное, чтобы этот день прошел на «Ура!». Однако мне все равно неспокойно. Кто бы мог предвидеть, что всё обернется таким образом? Я точно не предполагала.
Я. С Ильей. И в паре… Да это же невозможно! Проще отговорить Свету от этой маленькой затеи и одновременно доказать Илье, что он не осилит столь сложный танец! За месяц!
Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю всю тяжесть, сбившуюся в легких. Из горла вместе с воздухом рвется белёсый пар. За шиворот, между слоями шарфа, проникает ветер, заставляя вжимать голову в плечи и сутулиться. Так и хочется поскорее оказаться в студии, в тепле и уюте. И Илья тоже продрог, стоя в пальто, но с открытой шеей и в темных тонюсеньких брюках. Он скрещивает руки на груди, изредка переступает с ноги на ногу, но не поторапливает меня, пока мне приходится копошиться в сумке. Я в любопытстве перевожу взгляд на Илью и обнаруживаю, что у него покраснели кончик носа и уши, а губы, наоборот, приняли синеватый оттенок. Русые волосы тормошит ветер, шипящее дыхание превращается в пар…. Мы сейчас как два ссутулившихся пингвина в пургу…
Морозы вдарили сегодня, конечно. Даже по прогнозу передавали температуру повыше. Все! Настала зима!
Раздражение разливается по венам, и я стискиваю зубы. Как же всё бесит! Что за день такой идиотский?! Пытаюсь отыскать в сумке ключи, но, как назло, под руку попадается что угодно, но только не связка. А ведь, не дай Бог, я их потеряла: там же и от родительской квартиры, и от студии… Меня же арендодатель по голове тюкнет, а дубликат я себе не приготовила, на всякий случай. Вот же растяпа! Цокнув языком, достаю телефон вместе с кошельком — самое габаритное и мешающее обзору, — после чего раскрываю внутреннюю полость шире и вглядываюсь в поиске красного магнитного ключа от домофона. Самая примечательная деталь связки.
Почему даже в маленьких сумках не придумают нормальные кармашки для ключей, как для телефонов? Производителям не мешало бы рассмотреть этот вопрос серьезнее — цены бы им тогда не было! Я встряхиваю сумку; сбоку доносится смешок, из-за чего мне ужасно хочется сказануть что-нибудь едкое, но вовремя «прикусываю» язык, сдержав внутренний словесный порыв. Видимо, у меня настолько злобное лицо, что Илья растягивает губы в широкой белозубой улыбке, от которой сложно отвести взгляд.
