И глиняный болван взорвался изнутри, выметнув в ночное африканское небо столб темно-багрового пламени.
Очень знакомая картина…
На экране черными мушками замелькали помехи, а потом и вовсе показ прекратился.
– Я не смогла снимать дальше, – пояснила Марго. – Нам с мужем стало так плохо при виде этого огня, что мы незаметно для племени ушли на кладбище и не смогли охотиться в ту ночь.
– Но зато, видимо, в последующие ночи вы наверстали упущенное…
– Вика, мы же договорились.
Я встала и вытащила злополучную кассету.
– Мы ни о чем не договорились, Марго.
Вампирша опешила:
– Как?
– Чего вы от меня хотите?
– Чтобы вы меня… защитили.
Мне стало смешно.
– И каким образом вы себе это представляете, Марго? Нет, я не хочу сказать, что умываю руки в этой ситуации! Но посоветуйте мне, как вас защищать?! Я, знаете ли, не сильна в возведении защитных укреплений, бронированных склепов и гробов, выдерживающих прямое попадание ядерной боеголовки… Я ведьма, а не солдат спецназа, и мой дом – не окоп, в котором можно рискнуть пересидеть танковую атаку.
– Но вы могли бы…
– Что?
– Противостоять этой Силе и уничтожить ее…
– Не думала, что вампиры настолько слабы интеллектом, – не стесняясь в выражениях, сказала я. – Иначе бы вы поняли, Марго, что такой Силе противостоять невозможно. Все равно что идти с авоськой апельсинов против землетрясения… Это одно. А другое – с какой стати я должна подставлять себя и, возможно, свою семью под удар? Ради защиты вампиров? Это мне нужно? Как говорят в народе, у вас своя свадьба, у нас – своя.
Марго сидела, являя собой аллегорическое изображение безграничной скорби.
– Но я могу хотя бы погостить у вас дома? – наконец спросила она.
– А смысл? Думаете, здесь Сила вас не найдет?
– Да…
– Ошибаетесь. Когда я была с Романом Кадушкиным (да не изойдет его дух из Тьмы и сени смертной!), то пыталась возвести вокруг него защиту от Силы. Бесполезно.
– Что же мне делать? – Глаза Марго стали нехорошего ртутного оттенка.
– Свяжитесь с Мастером московских вампиров. Насколько я знаю, в каждом городе и каждой стране есть такая персона. Предупредите его об опасности (впрочем, если колдуны нгуни хотят отомстить только вам, с вашей гибелью Сила может самоустраниться). И с достоинством, присущим настоящему вампиру, встретьте свою окончательную смерть.
– Нет! – взвизгнула Марго. – Я не хочу!
– А придется… – вздохнула я.
Как напророчила!
Воздух в моей гостиной внезапно сгустился и нагрелся так, что невозможно было дышать, не обжигая легкие. Стены поплыли у меня перед глазами в каком-то пурпурном мареве. А вампирша Марго взлетела под потолок, но тут же рухнула обратно с оплавленными крыльями.
– Спасите меня! – корчась, завопила она. Из ее разинутого в вопле рта метнулся язык раскаленного багрового пламени.
Если бы я и хотела спасти ее, то никак не смогла бы. Присутствие африканского Огненного Мстителя впечатало меня в стену и полностью обездвижило. Хотя ни боли, ни чего-либо подобного я, как ни странно, не ощущала. Словно меня аккуратно спрятали в кулаке великана, чтоб не лезла не в свое дело и не пыталась предотвратить взрыв, который в клочья разметал любительницу африканской экзотики Марго.
Останки вампирши пылали, обугливаясь и рассыпаясь темным пеплом на моем любимом ковре. «Теперь его придется выбросить», – вяло подумала я. Отчего-то закружилась голова, и я, благополучно падая в обморок, успела лишь заметить возле окна в гостиной какую-то темную фигуру.
«Кого еще черти принесли…»
…Судя по растерянным восклицаниям моих близких, черти принесли к нам домой кого-то совершенно невероятного.
Собственно, я и проснулась-то оттого, что сначала Машка (а возможно, Дашка) истерически взвизгнула: «Ой, мамочка моя!», а затем Авдей абсолютно нехарактерным для него басом брякнул выражение, не приводимое в тексте по причине его полной ненормативности.
Когда прославленный писатель-фантаст переходит на нецензурную брань, следует принимать меры.
Спала я, оказывается, в гостиной на полу, где меня свалил обморок. Осмотрев комнату, я не обнаружила никаких следов горения вампирши Марго. Ковер был чист и пушист, на мебели признаков пожара не наблюдалось, а в раскрытое окно, отдувая портьеру из натурального индийского шелка, влетал свежий ветер с ароматом дивного летнего утра. Уже хорошо.
Только вчера, насколько я помню, окно оставалось захлопнутым…
Я напряглась, изгнала из тела остатки сна и ринулась навстречу утренним новостям.
Новость сидела, а точнее сидел на кухне, расположившись в плетеном кресле-качалке с непринужденностью короля на отдыхе. Перед «королем» стоял оцепеневший строй из моих пунцовых от смущения дочек и не менее пунцового, но уже от злости, супруга.
– И что это значит? – спросила я.
– Это нам у тебя хотелось бы узнать! – рыкнул муж. – Девочки пришли пить чай, а тут извольте: сидит этот тип, вся срамота наружу, и пялится на них! Это что, твой коллега-вудуист из Университета дружбы народов? Скажи ему, чтоб прикрылся!
Я посмотрела на виновника общей истерики. Красавец афро, блестя кожей, переливчатой, как жидкий шоколад, одарил меня ответным взглядом, прекрасным и волооким. Толстые чувственные губы изобразили улыбку.
– Авдей, – сказала я, тишком любуясь чернокожим гостем. – Это не мой коллега. Точнее, не совсем коллега. Это колдун племени мошешобо, явившийся отомстить вампирам Пальцевым за то, что они отправили всех нгуни на кладбище… Этой ночью у нас в гостиной погибла Марго (не вскакивайте, там нет никаких останков!). Благодаря таланту вот этого голого гражданина. Давайте пить чай, и я вам все события изложу в строгой последовательности…
– Какой чай?! Убери этого типа отсюда! – ярился супруг, указывая пальцем на юного колдуна.
Гость, видимо, решил внести ясность.
– Мошешобо! Нгуни! – гортанно изрек он и величаво указал на себя пальцем. – Ака ахараху маутакуао! Ака уаиноаи!
– Вот видишь, ситуация понемногу проясняется, – принялась успокаивать я мужа. – Он представился, поприветствовал нас, попросил извинения за внезапное вторжение…
– Ты что, понимаешь его язык? – подозрительно воззрились на меня домашние.
– Нет, но, будь я на его месте, именно это и сказала бы в первую очередь.
– Ака нгануиоаууаоингуоного! – выдал африканский гость и расправил великолепные плечи.
– Он пришел к нам с миром и не желает нам вреда… – неуверенно перевела я.
И тут треснула и рассыпалась на мелкие, не подлежащие реинкарнации кусочки наша новехонькая микроволновка!
Девчонки опять завизжали и спрятались за моей спиной, а муж сжал кулаки:
– Говоришь, с миром пришел?! Щас я ему покажу миротворца! Чертов дикарь! Только с пальмы слез, а уже микроволновки ломает у порядочных людей!..
И тут произошло невероятное.
– Я не есть дикарь, – с достоинством и сильнейшим акцентом произнес наш незваный гость. – Я не есть слезать с пальма never.
– Он говорит по-русски! – ахнули мы.
– Немного могу, yes. English тоже могу. Немного.
– Нормально. – Я поддержала мужа, чтобы он не рухнул в обморок, а дочки поддержали нас обоих.
Однако мы быстро опомнились. Некогда тут в обмороки падать, когда всякие нгуни сидят голяком, да еще и портят бытовую технику!
– Ты зачем микроволновку распаял, колдун? – сурово спросила я, указывая на жалкие останки шедевра фирмы Philips.
– Я не есть делать это со зла, мвана. В тот box сидел злой дух. His name is Кусаи-Попо. Он насылал немощь на твоего нвангу. Твой нванга перестал охотиться на буйвол и иметь наложниц. Я есть убить Кусаи-Попо. Ты, нванга, – обратился он к шалому от услышанного Авдею, – теперь будешь охотиться на буйвол и иметь много наложниц, yes.
– Wow, – протянул нванга Авдей, возбужденный такой перспективой, но тут же получил тычок в бок.
– Только попробуй! – прошипела я. – Только тронь буйволов! Я тебе этого никогда не прощу!
Мой нванга сразу посмурнел лицом[13]. Однако было не до него.
– О великий колдун племени мошешобо, почтивший своим могуществом нашу скромную хижину! – вдохновенно заговорила я, чувствуя, что мой мозг начинает плавиться от творящегося в квартире идиотизма. – Не изволишь ли ты препоясать свои могучие чресла поясом дружбы и доброжелательности в знак нашего полного взаимопонимания?.. (Девочки, быстро тащите полотенце из ванной!)
Едва полотенце было принесено, колдун встал (мы сдавленно охнули) и торжественно препоясался. Но даже в таком виде он все еще оставался угрожающе-сексуальным. Вот что значит настоящий мужчина, не изуродованный цивилизацией! Дикарь! Монстр! Гигант!.. Ой, что-то я того… Разошлась. А тут все-таки дети. Невинные целомудренные дочери, которые уже все глаза об этого гиганта обмозолили.
