В моей душе эта фраза звучала примерно как: "Калеб Бёрт купил мне полПарижа". И неважно, что сие событие было совсем незначительным, для меня это было лучшим происшествием за вечер, если не за неделю. Я нахмурилась, думая, расширять ли дальше временные рамки?
Я так давно в глубине души и в безумстве своих фантазий (это же не запрещено законом и дружескими принципами?) жаждала знаков внимания со стороны Калеба, что любая прозаичная вещь казалась мне феноменальной.
Менее чем через минуту Калеб поставил передо мной стакан с соком, затем опустил в него трубочку, потянув её за кончик так, что бы "гармошечка" на сгибе распрямилась, а затем провёл какие — то манипуляции с ней, что она изогнулась под весьма интересным углом, по форме напоминающим букву "Z". Нервы? Привычка? Вежливость?
— Ну, вот, твой сок, — немного растерянно заметил он и провёл рукой по спутанным волосам.
— Спасибо, — я выдавила из себя вымученную улыбку и принялась играть с трубочкой, не способная заставить себя сделать хотя бы ещё один глоток.
Мой взгляд скользнул к танцполу, где резвились Майкл с Джессикой. В данную минуту они, прилипнув друг к другу, пытались выяснить, кому вести. Джессика явно не сдавалась, но Майкл был настойчив. В паре метров от них стояла Мэри с каким — то светло-русым незнакомым парнем. Музыка играла динамичная, но они просто покачивались в своём ритме и о чём — то шептались, склонив друг к другу головы.
Я улыбнулась, радуясь за друзей. И за Мэри. Она была скромной, наша Мэри, и частенько отпугивала парней своей серьёзностью. Хорошо, что нашёлся тот, кто не побоялся с ней познакомиться.
Переведя взгляд на Калеба, я увидела, что на этот раз он смотрел куда — то себе под ноги с задумчивым выражением на лице. Какие мысли крутились в его голове? Мысли о Лили? Несомненно, о ней.
Может, мне стоило поволноваться за неё, если бы не одно «но». Честер тоже был здесь сегодня. А значит, если она не в зале…
Всё понятно.
Вздохнув, я горестно посмотрела на Калеба.
Краем глаза он уловил моё движение и повернулся ко мне.
Мы молча уставились друг на друга.
Приподняв брови, я улыбнулась, и через силу сделала малюсенький глоточек сока. Надеюсь, это выглядело более — менее привлекательно? Разнервничавшись ещё больше, я принялась мусолить трубочку, покручивая её между пальцами. Но, что я так волнуюсь? Мы не в ресторане, и кусок салата не застрял у меня в зубах. Подумав об этом, я улыбнулась.
Калеб улыбнулся в ответ.
Это обнадёживало.
— Ну, — начал он и замолчал, потом откашлялся, — ну, как тебе… тут, — на последнем слове он сделал неопределённый взмах рукой в сторону зала.
— Эм… я тут не первый раз, как бы.
— Угу… я тоже, ну, как бы так… не первый… раз… тут, — на последнем слове, он мимолётно отвернулся, но я успела заметить, как он закатил глаза, видимо, поздравляя себя с умением поддержать беседу.
Меня посетила аналогичная мысль насчёт собственного мычания.
Мы ещё перекинулись несколькими незначительными фразами, сопровождающимися долгими паузами, обилием междометий и взаимной неловкостью.
Я всё ждала, когда он заговорит о Лили, думая, что ему предоставляется чудесная возможность — узнать всё из первых рук. Но Калеб молчал. То ли в нём сыграл вежливый парень, то ли для него итак всё было ясно.
А что бы я ему ответила? Интересно, он вообще заметил, что Честер был здесь же? Ведь он стоял рядом с барной стойкой, но, возможно, Калеб был слишком занят односторонним разговором с Лилиан, что вообще не видел ничего вокруг.
Заёрзав, я сжала ноги, пытаясь незаметно ладонью надавить себе на низ живота. Впрочем, все усилия оказались безуспешными.
Поняв, что терпеть больше не в силах, я извинилась и ненадолго выскочила в дамскую комнату. Ещё немного и я начала бы подпрыгивать на стуле, и нет никакой гарантии, что я попала бы в такт музыки, чтобы всё выглядело естественно и непринуждённо.
Конечно, мне было страшно оставлять Калеба одного. Казалось, это — сон, и в любой момент он развеется. Вдруг я вернусь, а он исчезнет? Боже, я начинала чувствовать себя жалкой!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поэтому со скоростью ветра, сделав все свои дела, успев при этом даже разок взглянуть в зеркало, я вернулась обратно. Поправлять причёску и макияж я не стала, решив, что сойдёт. Всё равно в клубе царил полумрак.
Калеб ждал меня всё так же в одиночестве и, вроде, даже как обрадовался моему возвращению, а может, я просто придумала себе это.
Он начал мне рассказывать что — то о последнем просмотренном им фильме, а я, даже не запомнив название, просто кивала, упиваясь минутами счастья. Мы сидели так рядом, так близко друг к другу, что меня окутывал восхитительный аромат, присущий только ему одному, я могла видеть блеск его глаз, наблюдать, как двигаются его губы, как они складываются в привычную мне чуть изогнутую улыбку. Каковы они на вкус? Этот вопрос я задавала себе много раз. И ведь до сих пор я не отчаялась узнать, каково это — его поцелуй.
Внезапно в мои мысли вклинился мужской голос, приглушённый громкой музыкой, я моргнула и сфокусировала свой взгляд на подошедшем к нам Алексе. Он кивнул мне, улыбнувшись. Я ответила тем же.
— Калеб, мы собираемся уезжать, хотим переместиться в другое место, поспокойнее. Ты с нами? — сказал он.
— Нет, — отрицательно замотал головой Бёрт. — Вы уезжайте, а я ещё немного побуду здесь.
— Чувак, она не… — начал Алекс, но Калеб полоснул по нему взглядом, в котором явно читалось твёрдое: «захлопнись и отвали».
И Алекс отвалил как раз вовремя, ибо непонятно откуда рядом с выходом нарисовалась взъерошенная Лили, диким взглядом она обвела весь зал. Стоило ей обнаружить Калеба, как она застыла, не донеся поднятую ногу до пола, а затем напряглась так, словно готовилась посредством одного прыжка добраться прямиком до Абердина.
Но она не была Элли, и волшебных башмачков у неё тоже не было.
В пространстве между ней и Калебом будто сверкнула кривая изогнутая молния. Казалось, я могла слышать, как под потолком разносились раскаты гнева Господня. Ситуация накаливалась. Близилась гроза.
Не знаю, заметил ли Калеб горящие глаза Лили и тот беспорядок, в котором находилась её одежда и причёска, но эти опознавательные знаки доложили мне о многом. Например, о том, что она с Честером вовсе не светскую беседу вела, где бы они не находились последние полчаса или минут двадцать. Ах, бедная, бедная Лили. Она ещё сама не понимала, насколько попала… хм… или запала на собственного друга. Причём, уже давно. А всё происходящее сейчас — было лишь вопросом времени.
Калеб, который как раз хотел обратиться ко мне с очередным ничего не значащим вопросом, замер, а затем, словно пружина сорвался с места, за несколько шагов долетев до Лилиан.
Я не заметила, как вскочила на ноги и нечаянно рукой смахнула со стола стакан с недопитым соком.
Калеб был зол и рассержен. Лили, по началу державшаяся испуганно, внезапно перешла в активную оборонительную, а затем и наступательную позицию. Вырвавшись из рук Калеба, она, окатив его на прощание ледяным взглядом, вылетела из клуба. Калеб несколько секунд смотрел ей вслед, затем, проведя рукой по волосам, опустил плечи. Несколько раз он переводил взгляд то себе под ноги, то в сторону выхода, но, так и не решив, что делать, шагнул в массу танцующих и скрылся в толпе.
В груди заныло.
А на что я надеялась? Что он поговорит с Лилиан и вернётся обратно к столику?
Опустив взгляд, я заметила огромное тёмное пятно, расплывающееся на одежде. Вишнёвый сок пропитал ткань, я отшатнулась от края стола и влетела во что — то твёрдое.
— Эй, потише, — Майкл мягко отстранил меня.
Джесс, покачав головой, опустила руку мне на плечо.
— Я думаю, тебе стоит пойти, догнать его, что ли.
— Думаешь? — неуверенно переспросила я, поворачиваясь к подруге.
— Определённо.
Джессика была серьёзной и совсем не улыбалась, не говорила забавных слов. Как непривычно!
