По известным только ей одной причинам Стайн называла оргазмы «коровами». Такие переносные упоминания «коров» встречаются во многих ее стихотворениях и рассказах, например, «Жена, у которой была корова: История любви». Кстати, как-то раз она назвала себя «той, кто лучше всех на свете дарит коров». Правда это или нет — спросите у Алисы.
СРЕДИ МНОГОЧИСЛЕННОЙ ЖИВНОСТИ, КОТОРУЮ ДЕРЖАЛИ ГЕРТРУДА СТАЙН И АЛИСА Б. ТОКЛАС, БЫЛ КОТ ПО КЛИЧКЕ ГИТЛЕР.
ЦИТИРУЯ СЕБЯ
Стайн питала неизъяснимую нежность к своей самой известной фразе: «Роза это роза это роза». Эти слова были выведены на всей ее посуде и вышиты на каждом предмете ее постельного белья.
КАК ТЕСЕН МИР
Душеприказчиком, распоряжавшимся имуществом Стайн, был правнучатый племянник Эдгара Аллана По.
МОГИЛЬНАЯ ЭЛЕГИЯ
Ни на минуту не забывая, что Стайн была крупной литературной величиной, Алиса Б. Токлас позаботилась о том, чтобы ее возлюбленную похоронили на знаменитом парижском кладбище Пер-Лашез, среди других великих писателей. К несчастью, в сведения о покойной, которые Алиса передала граверу, закралось несколько неточностей. Поэтому вместо родного города Стайн Аллегейни на надгробном камне начертано Аллфгани и ошибочно указана дата смерти: 29, а не 27 июля.
ДЖЕК ЛОНДОН
[49]
«Когда кто-то был рядом, мне всегда хотелось выпить, — сказал как-то Джек Лондон. — А когда рядом никого не оказывалось, я пил в одиночку». В мире литературы, так и кишащем пьяницами высшего класса (Эдгар Аллан По, Джек Керуак, Дилан Томас), Лондон — автор повестей «Белый клык» и «Зов предков», давно ставших детской классикой, — был, возможно, самым главным пьяницей, пьяницей из пьяниц.
Так ли сильно он пил? Что ж, судите сами. Его «алкогольные мемуары» «Джон Ячменное зерно» входят в список рекомендованной литературы сообщества Анонимных алкоголиков. Лондон хвастался перед приятелями, что впервые хлебнул спиртного в пять лет, когда приемный отец-алкоголик посылал его с ведерком в ближайший кабак за пивом. К четырнадцати годам ему ничего не стоило перепить крепкого взрослого моряка. На пике своей алкогольной «карьеры» он выпивал в день по кварте (чуть больше литра) виски, что не могло не сопровождаться побочными эффектами в виде всяческих происшествий и странных выходок. Однажды он так наквасился, что, придя на Оклендские верфи, упал в залив Сан-Франциско, где и бултыхался, пока его не выловил какой-то рыбак-грек. Во время поездки в Японию Лондон усиленно налегал на саке. Запершись в каюте своего корабля, стоявшего в гавани Иокогамы, он цедил рисовое вино день и ночь, пока наконец местная полиция не приказала ему сойти на берег. Видимо, решив, что, набравшись по самые жабры, он сможет дышать под водой, Лондон, чтобы скрыться от легавых, бросился в море. Японские власти официально признали его утонувшим, однако он все же как-то выплыл и сумел вернуться на корабль.
Будучи настоящим литературным первопроходцем, Лондон романтизировал образ мужественного, сильно закладывающего за воротник американского писателя, которому даже сам черт не брат. Кто знает, кем стали бы Эрнест Хемингуэй и Норман Мейлер, если бы у них не было перед глазами примера этого сурового мачо. Лондон прожил непростую жизнь, которой писателям из более высокопоставленных кругов (например, все тому же Хемингуэю) оставалось только завидовать и подражать. Он был рожден вне брака и вырос в нищете на оклендском побережье; чтобы добыть себе хлеб насущный, Джону (это настоящее имя Лондона, Джек — литературный псевдоним) приходилось заниматься «устричным пиратством», то есть ловить ценных моллюсков в заливе Сан-Франциско, что было строго запрещено. Однако за грубоватым фасадом скрывалось сердце думающего и тонко чувствующего человека. Лондон был самоучкой. Питая огромную любовь к книгам, которые он называл «инструментами моего ремесла», писатель собрал библиотеку из почти пятнадцати тысяч томов. Его «ремесло» довольно-таки неплохо оплачивалось, и он стал одной из первых литературных звезд XX века. Слава и сопутствовавшие ей высокие гонорары позволили Лондону заняться поиском приключений; часто он выходил в море на построенном им самим шлюпе «Снарк». С 1905 года в этих путешествиях Лондона неизменно сопровождала его вторая жена Чармейн Кит-тридж, которую он называл «женой-другом». Это была грубоватая, свободолюбивая женщина, которой, как и Лондону, не сиделось на одном месте. В ней писатель нашел не только партнершу, но и родственную душу.
Хотя активный образ жизни и любовь к приключениям помогали Лондону оставаться подтянутым и спортивным, они же привели к появлению у него целого букета болезней и недомоганий, которые в конце концов подточили здоровье писателя и привели к ранней кончине. Когда Лондону было двадцать с небольшим, он от цинги лишился четырех передних зубов. Во время работы в Мексике он подхватил дизентерию и плеврит, а на островах в южной части Тихого океана перенес малярию. В ходе путешествия на остров Ява его руки распухли так, что стали вдвое толще, и с них стала кусками слезать кожа. Врачи диагностировали у него пеллагру, болезнь, часто возникающую у моряков из-за нехватки витаминов. Лондон также страдал от камней в почках, ревматизма, опоясывающего лишая, трофических язв, тонзиллита, бессонницы и уремии. Все это к сорока годам, то есть в 1916 году, свело его в могилу. Вопреки распространенному мнению, Лондон не совершал самоубийства, а пострадал то ли от последствий плохого питания в сочетании с алкоголизмом, то ли от случайной передозировки морфина, который он принимал, чтобы облегчить боли при уремии. Место, где он похоронен, — в округе Сонома, штат Калифорния, — теперь носит название Государственного исторического парка Джека Лондона.
РОЖДЕНИЕ ЗВЕЗДЫ
Лондон хоть и родился в нищете, но великое будущее было ему предначертано звездами — это мог бы подтвердить его отец. Биологическим отцом Лондона почти наверняка был Уильям Чейни, проходимец и бывший пират, который заработал себе заметное имя в области астрологии. С волшебной силой гороскопов его познакомил один из основоположников английской астрологии, доктор Люк Браутон. Чейни свято уверовал в то, что знамения зодиакальных созвездий — «самая драгоценная наука из всех, какими располагает человек», и посвятил себя их популяризации. Он привнес в изучение звезд академическую строгость, натаскивал и муштровал своих учеников и последователей и издавал эфемериды — таблицы, с помощью которых можно составлять гороскопы. Однако эти таблицы не подсказали ему, что у него родился сын. Когда Джек Лондон в 1897 году разыскал Чейни, тот принялся отрицать свое отцовство, уверяя, что в период, когда юноша был зачат, он страдал импотенцией. Кое-кто из современных ученых оспаривает это утверждение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
