когда проводить ритуал.
— То есть удалял барона из дома в дни похищений? — кивнул Марк.
— Именно так. У этого мерзавца всё было продумано. Вдова нотариуса была сильно напугана своим ночным гостем, а ещё более той бумагой, которую подписала, потому что это был пакт с дьяволом. Она сама толком не знает, чего боится больше: что дьявол после смерти заберёт её душу в ад, или что бумага попадёт к нам в руки и её осудят как ведьму.
— Ну, одно другому не мешает, — усмехнулся Марк.
— Верно, и у нас уже есть все основания отправить её на костёр, потому она очень сговорчива. Но дело в том, что у неё нет ни навыков, ни способностей для настоящей магии, потому вменить ей можно только намерение нарушить закон о колдовстве и мошенничество, но никак не проведение реального колдовского обряда. Боюсь этим нам и придётся удовольствоваться.
— А её клиенты?
— Барон де Бельгард и здесь срывается с крючка, хотя старушка Инес продолжает клевать меня в затылок, требуя накопать ещё хоть что-нибудь. Скорее всего, для него дело ограничится закрытым судебным заседанием, приговором о покаянии в каком-нибудь храме и крупном денежном штрафе.
— И всего-то?
— Ты же помнишь, там было шесть человек, явившихся на сеанс тёмной магии. Каждый из них хотел вызвать дух умершего: лавочник — дух своей матушки, чтоб попросить за что-то прощения, старая дева — жениха, умершего перед самой свадьбой, бывший чиновник казначейства — своего слугу, скрывшегося с его деньгами и попавшего под колёса кареты, причём денег при нём не было, и бедняга жаждал узнать, где он их спрятал. Юный сочинитель мечтал поболтать не много ни мало с Орсини, этим мастером жутких историй, чтоб разузнать о секретах его мастерства. А вот маркиза де Нантель хотела просто увидеть своего недавно скончавшегося от лихорадки сына. Бедняжка в отчаянии, она никак не может смириться с утратой. А её супруг служит комендантом крепости Амбуаз. Едва узнав о том, во что она влипла, он примчался в Сен-Марко и бросился в ноги королю, умоляя простить и помиловать его несчастную супругу. Наш Жоан — юноша чувствительный, ему не чуждо сострадание, и если уж я пожалел убитую горем мать, то он и вовсе проникся к ней самым искренним сочувствием. Ты понимаешь, о чём я? Её наказание будет формальным, но нельзя же наказывать других участников этой сходки более жестоко, чем её, потому все они отделаются покаянием и штрафом. Барон заплатит в казну больше, потому что участвовал в таких же ритуалах в Фортене, но, по сути, проступок тот же, так что ждать сурового наказания не приходится.
— Что ж, выходит, и ты раскрыл своё дело, и не твоя вина, что истина не соответствует ожиданиям леди Инес.
— Это ты знаешь, что это не моя вина, а она считает, что я должен был сделать так, чтоб истина как раз и соответствовала её желаниям. Она же ведьма!
— А ты, рыцарь и дворянин!
— Да, и честь мне дороже шкуры, на которой она опять будет упражняться в стрельбе из лука. Она учила меня магии, но в вопросах чести я как был, так и остался учеником Армана. И ничего не могу с собой поделать!
— Ссылайся на меня! Мы проводили расследование вместе, я знаю то же, что и ты, но отчитываюсь перед королём. А Жоан не допустит никаких злоупотреблений! С этим она не станет спорить.
— Что ж, попробую. Но если пропаду на несколько дней, помолись за меня святой Лурдес. Мне не помешает её заступничество!
Вернувшись после обеда в Серую башню, Марк снова сел за свой стол и занялся текущими делами. Однако каждый раз, услышав стук в дверь, он надеялся, что ему принесли новость о том, что Садорим или хотя бы кто-то из его помощников схвачен. Но, увы, до самого вечера так никто и не принёс ему таких вестей.
В конце концов, он понял, что ему нужна помощь, и потому, выйдя из Серой башни вечером, он пересёк площадь, но прошёл мимо своего дома и свернул на Королевскую улицу. Он направился на улицу военных баронов, в замок де Флери, который сам для себя уже давно называл лисьим.
Ворота ему открыл привратник, и Марк, не дожидаясь, когда кто-нибудь придёт, чтоб проводить его к хозяину дома, сам направился в дальние покои. Он никого не встретил на пути, но постоянно слышал где-то рядом топот лёгких лап, повизгивание и приглушённый смех. В какой-то момент позади раздались игривые девичьи голоса:
— Это он?
— Да, хорошенький, правда?
— Красавчик, на кинозвезду похож!
Но обернувшись, он увидел только что-то рыжее, метнувшееся за угол и снова послышался негромкий мелодичный смех.
Джин Хо он нашёл в просторном зале с камином. В высокие, распахнутые в маленький садик окна лился ясный дневной свет. Вся мебель: стол, стулья, скамьи — были сдвинуты к стенам. Рядом на полу валялся зелёный, расшитый золотом бархатный камзол, а лис в сорочке с кружевами и жилете стоял, держа в руках яркий разноцветный мяч. Потом он бросил его туда, где в напряжённом ожидании замерли раскрасневшийся Жюльен де Фортен и большой чернобурый лис с красивой серебристой спиной. Он кидал мяч прямо в руки мальчику, но тот умудрился пропустить его и побежал следом. Однако впереди него метнулся чернобурый и, схватив мяч передними лапами, упал на бок и заколотил по нему задними. Жюльен принялся крутиться вокруг, соображая, как отобрать у него мяч, а лис косил на него весёлым золотистым глазом и ловко уворачивался. При этом его пасть открылась в радостной улыбке, выставив напоказ острые белоснежные зубы. Ребёнка этот оскал вовсе не пугал, и он просто навалился на лиса, пытаясь вырвать мяч, и они покатились по ковру смеющимся, пофыркивающим клубком.
— Привет! — Джин Хо обернулся к Марку. — Проходи, садись у камина! Он не затоплен, но, по-моему, здесь и без того довольно жарко.
— Я не хотел отрывать тебя от дел, — пробормотал Марк, глядя на игру мальчика с лисом.
— Мне уже это начало надоедать. Не волнуйся, им весело и без меня. Видишь, Жюльену с нами хорошо, он уже забыл о своих страшных приключениях, но очень
