Кстати, наш век демократии крепко-накрепко связал сребролюбие с тщеславием, объявив устами Америки: «Раз ты такой умный, то почему ты такой бедный?» Мы полагаем ничтожеством того, кто не может заработать деньги, мы с презрением и тайной гордостью усмехаемся над теми, кто одет беднее, у кого модель мобильника устарела, кто ездит на «Жигулях», у кого... Да мало ли что утверждает нас в роли любимцев фортуны!
«В торговле есть своя метафизика. Нет, кажется, большего удовольствия человеку, как продавать, покупать. Ему кажется, что он расширяет, увеличивает себя в этих куплях и продажах. Кажется ему, что, покупая, он нечто прибавляет к себе и приобретает власть над новой частью мира, столь непокорного ему. Такова «метафизика» покупки. А при продаже человеку кажется, что он меняет для себя ценное на более ценное, то есть осуществляет (в наиболее легком плане, материальном) духовную цель своего бытия.
Но вся торговля земли есть только образ жизни духовной. Проходящие ценности мира даны для «покупки» жизни вечной — умножения небесной любви» (архиеп. Иоанн Сан-Францис-ский (Шаховской).
В наше время человек, сумевший собственными силами нажить состояние, вызывает уважение у окружающих. В стремлении сохранить и приумножить свои богатства человек постепенно забывает все нравственные законы, доходя (в наше время это случается, к сожалению, не так уж редко) даже до убийства.
Сребролюбие бывает трех видов:
а) Стремление наживать богатство, или любостяжание — оно начинается обычно с малого: с желания заработать себе на пропитание. Но чем больше ты потворствуешь страсти, тем больше она разжигается. Заработав на хлеб, человек уже желает намазать на него масло, потом положить колбасу, нарезанную серебряным ножом, и съесть этот бутерброд, развалившись в шикарном кресле перед цветным телевизором, на своей трехэтажной вилле на Канарских островах. Денег много не бывает. Стремление к деньгам есть стремление к магическому, внешнему овладению вещами и людьми... «Все куплю», — сказало злато»...
«Мечта алхимиков о превращении всякой материи в злато осуществляется и осуществлялась уже в их дни, хотя они этого не понимали. Есть что-то алхимическое во всякой продаже и всякой покупке. Легкий и быстрый создатель всего внешнего и медиатор — деньги; это легкий превратитель «всего» — во «все», быстрый, почти сказочный осуществитель человеческой воли... Вот отчего кланяются мамоне богатства. Надежда на мамону, а не на Бога есть как бы «нормальная атмосфера» этого мира, личных, общественных и государственных расчетов. Удивительно ли, что сгорают эти расчеты (архиеп. Иоанн Сан-Францисский (Шаховской).
Мы всегда вынуждены экономить. Сначала на электричестве, потом на электричестве и покупке машины, затем на электричестве и покупке самолета и так далее. Мы все время говорим себе: «Вот накоплю столько-то, куплю себе квартиру и остановлюсь». Ужас заключается в том, что остановиться оказывается уже невозможным: зарабатывая на квартиру, ты так устаешь, что после покупки оной занимаешь в долг у друзей приличную сумму, так как чувствуешь насущную потребность поехать отдохнуть в Европу. Вернувшись из Европы, отрабатываешь долг и т. д. О нехватке денег порой приходится слышать от людей с различным финансовым положением: и от тех, у кого он двести долларов, и от тех, чей месячный доход составляет двести тысяч долларов. Думаю, картинамало чем отличается у людей, получающих ежемесячно двадцать миллионов долларов. Мы вообще очень любим прибедняться и делать вид, что наше финансовое состояние значительно хуже, чем оно есть на самом деле. Порой это звучит более чем комично: «Нищета заела, буквально голодаем, видела в супермаркете тигровых креветок — купить не на что».
Одно из излюбленных оправданий сребролюбцев, стремящихся к наживе, — это забота о детях. Впрочем, в своей страстной заботе о детях и об их будущем родители часто не замечают, как дети их становятся бандитами и наркоманами (кстати, в последнем случае накопленный капитал приносит немало пользы в процессе лечения этих самых детей, процессе, который затягивается порой на всю жизнь); Конечно, стремление к наживе далеко не всегда воплощается в реальные действия. Многие по тем или иным причинам остаются нищими. Это, впрочем, не означает, что такие люди не одержимы сребролюбием. Нередко сребролюбие и страсть к наживе терзают их значительно больше, чем людей обеспеченных, так как к мечтам о богатстве подмешивается зависть. Часто люди, выросшие в бедных семьях, очень много думают о деньгах, даже если дальнейшая жизнь складывается благополучно с финансовой точки зрения. Это не абсолютное правило, но тем не менее мы находим ему множество подтверждений.
«Любостяжание есть предтеча антихриста», — предрек св. Нил Мироточивый. Как это понять? «Чаще всего, когда говоришь о будущем, раздается один вопрос: «Что, Бог так немилосерден, что способен погубить все народы?» Губит людей не Господь, а дьявольская неумеренность во всем».
б) Нежелание отдавать нажитое —
проще говоря, скупость или жадность. Тому, что быть жадным плохо, нас учат еще в детстве. «Надо быть щедрым мальчиком и всегда делиться с другими», — говорят нам родители и неоднократно повторяют эту фразу. После долгой борьбы с собой мы наконец усваиваем эту родительскую заповедь и однажды, вернувшись с гулянья, радостно сообщаем маме, что, следуя ее заветам, подарили свой велосипед какому-то несчастному незнакомому мальчику, которому родители велосипед не купили. Мама по совершенно непонятным для нас причинам приходит в ярость.
С возрастом мы понимаем, что жадным быть нельзя, но бережливым — нужно. Если сформулировать эту фразу на более понятном языке, то звучать она будет примерно так: «Другим нужно отдавать очень маленькую часть того, что имеешь сам, и желательно при этом жертвовать именно той частью, которая самому не особенно нужна». Помните, как у Толкиена во «Властелине колец»? «Подарки — это такие вещи, которые самому не нужны, а выбросить жалко».
Подобная «бережливость» в православном понимании та же жадность. Вспомним святых, которые раздавали все свое имущество бедным и делились со странником последним ломтем хлеба. Один святой даже продал себя в рабство, чтобы накормить голодного. Конечно, подобное поведение приравнивается уже к подвигу. Не обязательно раздавать все. Да ведь и половину отдать уже почти выше человеческих сил. Представьте; что ежемесячно половину своей зарплаты вы будете отдавать пусть даже не нищим на улице, а близким друзьям, находящимся в затруднительном положении. От одной мысли об этом современного человека бросает в дрожь. Теперь это тоже подвиг. Одной из разновидностей жадности является любовь к бесплатному или, попросту к «халяве». В магазине проводится дегустация. Хочется тебе есть, не хочется — ты обязательно попробуешь: бесплатно же! В эти моменты мы слышим голос не чревоугодия, а именно сребролюбия.
Молодая состоятельная американка: «Завтра мы идем на шоколадную фабрику. Ужасно не хочется. Но обещают бесплатный шоколад, а я так люблю, когда что-то дают бесплатно».
в) Стремление нажить богатство снова, после того как уже отдал нажитое.
Страсть эта в наше время абсолютно вышла из моды. Так как нажитого мы никому не отдаем, то и говорить об этой разновидности сребролюбия не имеет смысла.
Накопительство стало теперь наукой. Специальные факультеты вузов обучают тому, как делать деньги. Накопительство стало искусством: люди пишут книги о том, как ловко удалось им из ничего сколотить себе состояние. Накопительство стало философией. Любая человеческая потребность, любая мелкая извращенная страстишка одних становится бизнесом для других. Моментами возникает ощущение, что весь мир медленно превращается в этакое коммерческое предприятие: место, где можно заработать деньги.
А начинается все тихо и неприметно.
Маленькой Вареньке подарили надень рождения копилку. Керамическая хрюшка понемногу стала наполняться. Сначала мелочью от сдачи, которую мама отдавала «играть» дочурке, затем и папиными «бумажками» более серьезного достоинства. Наконец однажды наступил момент, когда в доме случилась проблема с деньгами. Мама попросила у Вареньки копилку. «Зачем тебе?» — недовольно буркнула девочка. «Затем, чтобы я вынула заглушку и содержимое. Надо купить в магазине продукты». Варя не поняла: «Но ведь это же моя копилка и мои денежки. Хочешь, мама, я дам тебе их в долг?».
