Это были баллоны с хлором, огромное количество которых немцы хранили в Бресте для возможного применения их против русских войск. Все они были обнаружены на одном из армейских сладов, которые противник не успел вывезти, из-за поспешного бегства. Миллер знал об их существовании и теперь хотел применить это грязное оружие против самих создателей.
Сутки ушли на подготовку штурма и в ночь с 9 на 10 кенигсбергские укрепления были атакованы.
В подготовку штурма входил многочасовой обстрел позиций врага входящих в юго-восточный сектор обороны города. Полевые гаубицы сносили все, что было выявлено разведкой и все то, что казалось подозрительным воздушным наблюдателям. Желая уменьшить потери от губительного огня осадных батарей, немцы отводили солдат на запасные позиции, оставляя на переднем крае только одних часовых наблюдателей и возвращая их сразу после прекращения огня.
Желая полностью удостовериться в наличии немецких солдат в передовых окопах, ночью была выслана группа охотников, которые развеяли опасения Миллера. Только после этого был отдан приказ о выдвижение баллонов с хлором на передовую. Специально выделенные люди внимательно следили за направлением ветра, готовые в любой момент дать команду отбой в случаи перемены его движения, но погода не подвела русских. Всё время ветер упорно дул в сторону моря.
Команда «Газы!!!» прозвучала в самое предрассветное время, когда измученный за день человек спит особенно сладко. Из выброшенных за бруствер русских окопов раструбов больших резиновых шлангов, с шипением вырвалось огромное желтое облако хлора и медленно поползло в сторону неприятеля. Подгоняемое ветром, оно неторопливо поглотило сначала на передний край немецкой обороны, а затем двинулось дальше в её глубь.
Поручик Сёмин, командовавший этим страшным оружием, стоял возле стальных баллонов, внимательно следя за тем, как светящаяся секундная стрелка обегала циферблат. Когда истекло заранее высчитанное время, за которое ядовитый газ должен был достичь передней линии немецких окопов, поручик достал из сумки сигнальную ракетницу, и ночная мгла озарилась белой ракетой.
Весь передний край русских войск моментально откликнулся на ее появление огнем из всех орудий. Разбуженные артиллерийской канонадой, проснувшиеся немецкие солдаты устремились на свои боевые места и, выскочив из блиндажей, попадали в объятия смертельного облака.
Расчет Миллера был очень прост и вместе с тем убийственно верен. Немцы одновременно гибли как от ядовитого газа, так и от сильного артиллерийского огня противника. Очень много солдат отравилось, прежде чем смогли надеть маски противогазов.
Пока на германских позициях царила неразбериха, и паника, вслед за ядовитым облаком уже выдвигались русские штурмовые группы, полностью одетые в противогазы. Небольшими группами, с белыми опознавательными повязками на рукаве, они смогли скрытно приблизиться к немецкому переднему краю, а затем атаковали окопы противника.
Сёмин был в числе этих групп и, перебравшись через окопные брустверы, осторожно пополз вперед. Проснувшиеся немецкие канониры открыли с линии фортов заградительный огонь, определив все происходившее на передовой как начавшийся штурм. Лежа на земле, поручик сквозь запотевшие стекла маски внимательно смотрел за действиями своих товарищей сумевших миновать заградительную линию огня и затаившихся перед немецкими окопами для решительного броска.
Поручик уже достал новую ракету, что бы перенести огонь русских батарей на позиции фортов, как рядом с ним разорвался шальной снаряд. Взрывная волна разорвавшегося рядом снаряда сильно ударило Сёмина в живот, и отшвырнула в сторону. Когда офицер открыл глаза, впереди уже шел бой, а русская артиллерия продолжала бить по старым целям. Превознемогая сильную боль в развороченном животе, стараясь не глядеть на свою рану, Сёмин из последних сил достал из сумки запасную ракетницу и непослушными пальцами нажал на курок. Последнее что он видел, перед тем как потерять сознание, это стремительно уходящая вверх красная змейка, извещавшая о переносе огня в глубь вражеских позиций.
Под прикрытием своей артиллерии, русские штурмовые группы ворвались в расположение немцев и после ожесточенной схватки с деморализованным противником смогли продвинуться до основной линии обороны, кенигсбергских фортов. Главное острие русской атаки уперлось в укрепление № 4, которое находилось в промежутке между пятым и шестым фортом оборонного кольца. Увлеченные азартом атаки, штурмовики рискнули атаковать позиции врага, понадеявшись, на огонь своих батарей ведущих непрерывный обстрел бруствера вала и имевшиеся у них ранцевые огнеметы.
Но когда атакующие цепи приблизились к капониру, выяснилось, что расчеты штурмовиков были полностью ошибочны. Проволочные заграждения мало пострадали от артогня, а ров был глубок, и четырех метровые лестницы едва доставали до его дна. Все это заставляло русских солдат подолгу толпиться на краю рва, делая их прекрасной мишенью для немецких пулеметчиков. Хотя несколько огневых точек на валу были уничтожены артиллерийским огнем, но уцелевшие пулеметы в считанные минуты погасили весь атакующий порыв русских.
Не оправдали себя и ранцевые огнеметы; их дальнобойность была гораздо меньше необходимого для поражения врагов расстояния. Поэтому, споткнувшись на рве, русские штурмовики благоразумно отступили, вспомнив приказ Миллера, взять только полевые позиции немцев.
Всего при штурме полевой обороны врага, русские потеряли двести одиннадцать человек убитыми и пятисот семьдесят ранеными, тогда как у неприятеля только от воздействия одного только хлора пострадало 1300 человек. Захваченные врасплох газовой атакой и угодив под массивный артиллерийский огонь, немцы поначалу пытались оказать сопротивление штурмовым группам, но с подходом основных сил атакующих, противник сник и стал сдаваться в массовом порядке. К полудню 10 ноября все полевые укрепления юго-восточного сектора перешли под контроль русских войск. Сидя в отбитых окопах, они удачно отразили две контратаки врага стремящегося, во что бы то ни стало вернуть утраченные позиции.
Миллер лично прибыл в захваченные вражеские окопы и прямо в них произвел награждение особо отличившихся солдат и офицеров. Среди воинов царил большой подъем духа и уверенность в своей скорой победе, несмотря на неудачную разведку позиций укрепления № 4. Многие из них уверяли генерала, что готовы хоть завтра взять город на штык, но командующий не торопил события. Еще раз, обсудив с командирами дивизий все варианты и узнав самые последние сведения. Миллер решил провести новый штурм 12 ноября, после массированного артобстрела.
Продолжая находиться на переднем крае позиций, Евгений Карлович часто общался с простыми солдатами, спрашивая их мнение о предстоящей атаке, и неожиданно для себя получил очень грамотный совет, о том, как быстро взять укрепление №4. Задумка была очень проста, но вместе с тем не требовала по себе больших затрат.
Весь день 11 ноября, русские артиллеристы методично уничтожали проволочные заграждения перед вражескими позициями, расчищая путь штурмовым отрядам. Поздно вечером, большая группа охотников предприняли смелую вылазку к переднему краю вражеской обороны. Добравшись к краю рва, часть из них начали стрельбу по брустверу вала, в то время как другие стали сбрасывать в ров тюки, доверху набитые разным тряпьем. Солдаты методично подползали к краю рва и бросали свою ношу до тех пор, пока все дно рва вблизи капонира не было завалено тюками.
Кроме этого, русские демонстративно стали подтягивание к переднему краю большие резиновые шланги, что было расценено немцами, как подготовка к очередной газовой атаке. Весь гарнизон четвертого укрепления вместе с гарнизонами 5 и 6 форта, были полностью укомплектованы противогазами и были готовы воспользоваться ими в любую минуту. Ожидая начало нового штурма линии фортов с часу на час, немцы провели напряженную ночь, не сомкнув глаз.
Когда русская артиллерия, усиленная орудиями, свезенными сюда с других спокойных участков фронта, обрушила залпы своих снарядов на форты № 5 и 6, а так же на укрепление № 4, немцы решили, что час новой газовой атаки пробил. Последним доводом подтвердившим их сомнения стали дымовые снаряды, которыми Миллер приказал обстрелять немецкие укрепления. Появление белого газа было расценено немцами как применения нового отравляющего газа и все защитники укрепления надели противогазы, из-за чего общение между солдатами и командиром было сильно затруднено.
Под прикрытием низко стелющегося дыма, русские штурмовики без особых затруднений добирались до рва и, не задерживаясь ни на секунду, смело прыгали вниз на мягкие тюки, которые только для этого и предназначались. Едва встав на ноги, солдаты сразу приставили к внутренним стенам рва легкие лестницы и по ним быстро взбирались на наружный вал.
