друга и ссоры, а уж чего стоил Сашкин переходный возраст…
— Я не имел никакого права влезать в вашу жизнь, Света, — неожиданно проговорил Радж, — никакого. Практически во всех мирах Изира за жизнь и благополучие женщины всегда отвечает мужчина: муж, отец или брат. Если в семье появляются дети, то забота переносится и на других членов семьи. Когда я впервые попал к вам на остров, думал, что управлюсь за месяц-два, а в итоге растянул всё на полгода.
— Почему?
— Сначала я всё надеялся, что Костиков приедет и возьмёт на себя заботу о вашей семье…
— Ну, теперь он точно ни о какой семье заботиться не сможет.
— Это так, — кивнул Радж, — потом я пытался устроить ваш вылет с планеты. И как ты знаешь, неоднократно получал отказ. Лишь несколько дней назад пришёл положительный ответ на мой запрос. Теперь я в своём праве — забрать тебя с этой планеты. Если, конечно, ты согласна.
Радж пристально посмотрел на меня в ожидании ответа. Я поняла, что для него мой ответ необычайно важен. Он застыл напротив меня в ожидании. Но как я могла решиться здесь и сейчас, ничего не зная о том мире? Что ждёт нас там?
Мои колебания не остались незамеченными.
— Я обещаю свою поддержку тебе и твоей семье. Вам больше не придётся жить в таких условиях.
— Это всего лишь слова, Радж, — тихо проговорила я, стыдясь своей трусости. — Если бы я решила только за себя, то согласилась бы сразу. Как бы легкомысленно это ни звучало. Ты столько рассказывал об Изюме, что я с радостью полетела бы с тобой. Но с детьми…
— Я понимаю.
— Было бы неплохо, если бы ты дал нам немного освоиться с новыми обстоятельствами и принять это решение вместе.
— Боюсь, у вас будет не так много времени, — пояснил Радж.
— Сколько?
— Четыре земных дня.
После чего Радж почему-то кивнул и развернулся в сторону лифта.
— Пойдём, пора поменять тебе повязку. Ты стала хмуриться от каждого движения: действие обезболивающего подходит к концу.
Глава 13.2
После беглого осмотра моей будущей каюты, зоны столовой, санитарного блока и трёх лабораторий, в одной из которых трудился Перк, мы с Раджем отправились в некое подобие медотсека. На станции царил образцовый порядок и чистота, так и не скажешь, что в этих стенах долгое время жили и трудились двое мужчин.
Впрочем, что я вообще о них знаю?
— Радж, а почему у вас практически все стены белые? — я задала первый, пришедший на ум, вопрос, рассчитывая, что удастся хоть немного разговорить этого молчаливого инопланетянина и самой отвлечься от нарастающей пульсирующей боли в животе.
— Если стена серая, значит, за ней экран. Белые — просто перекрытия между отсеками.
— А здесь есть помещения, куда мне не стоит заходить?
— Нет, все помещения в общем доступе. Только ты должна проявлять предельную осторожность в техническом отсеке и, думаю, в головном. Нажмёшь не на ту кнопочку — и улетим мы без твоих детей.
— Радж, — удивлённо воскликнула я, остановившись посреди прохода — да ты никак шутить умеешь?
— Я уже и сам не знаю. После проведённых шести месяцев на вашем острове, словно сам себя наизнанку вывернул.
— Тебе здесь настолько не понравилось?
— И сама планета, и ваш остров в частности, прекрасны, но вот как бы это выразиться… социальное устройство подкачало, как говорит Александр, — Радж аккуратно взял меня за руку и потянул за собой дальше по коридору.
— А почему ты Сашка Александром называешь? — наш разговор перескакивал с одной темы на другую, словно теннисный мячик.
— Он не давал разрешения на сокращение своего имени.
— Какие у вас интересные традиции. А могу я узнать, как тебя зовут близкие? Или это верх бестактности с моей стороны? — меня просто распирало от любопытства.
— Радж, — казалось, его на самом деле удивил мой вопрос.
— Погоди, но ведь и я тебя так называю, это полное имя или сокращенный вариант?
— Моё полное имя — Раджел Али Кавари.
— А почему тогда ты сразу разрешил своё имя сокращать?
К заметному облегчению мужчины мы уже пришли к пункту назначения в виде просторной комнаты с огромными стеллажами и высокой кушеткой у стены, где мне предстояла перевязка. Без особых раздумий подтянулась на руках, запрыгнула на неё и зажмурилась, пережидая приступ острой боли в животе. Вот же балда, опять забыла, что мне живот продырявили.
А мой вопрос, к слову, так и повис в воздухе. Но как я уже успела выяснить, на Изюме принято давать исчерпывающие ответы на поставленные вопросы, поэтому спокойно ждала, когда Радж мне ответит:
— Я наблюдал за тобой несколько месяцев, и мне очень хотелось, чтобы ты обратилась ко мне так, как зовут отец, моя сестра и её сын.
То, каким тоном произнёс свой ответ Радж, заставило меня ненадолго замолчать и прекратить внеплановый допрос. Кажется, я пришла к каким-то неправильным выводам о том, что на судне его ждёт семья. Но ведь он так туда стремился, а может, он вовсе не туда стремился? Может, он просто стремился улететь с Земли?
Радж неторопливо что-то складывал на небольшой столик, стоящий неподалёку. Его сосредоточенность позволяла мне спокойно наблюдать за мужчиной, любоваться его плавными движениями, подтянутой фигурой и даже тем, как он медленно что-то набирает в шприц из маленькой ампулы… стоп, что?
— Радж, ты сказал, что нужно просто повязку у меня на животе поменять. А это что?
— Пришли результаты некоторых твоих анализов. Я, конечно, не был удивлён, но некоторые показатели даже близко не приближаются к нижней границе нормы. Это всего лишь витамины.
— Спасибо, но не стоит.
— Почему?
— Потому что это укол. Лучше даже убери его с моих глаз. Иначе во всей красе узнаешь, что такое женская истерика.
— Я думал, женская истерика, была у тебя, когда Александр в состоянии алкогольного опьянения вернулся с предполагаемой рыбалки рано утром, и после того, как ты всю ночь на кухне проторчала, заявил, что ты ему не мать.
— Боже мой, как же много ты о нас знаешь, — я от стыда даже лицо руками закрыла. — Погоди, а откуда ты знаешь, что я всю ночь на кухне просидела?
— Потому что я всю ночь просидел на крыше
