Я (Эфраиму): Признайся, ты Христос или Понтий Пилат?
Эфраим (бормоча себе под нос и просовывая кончик косички в аптечную резинку):
Посидели бы вы, доктор в одном изоляторе со лже-Спасителем, запросились бы к римлянам. Этого фаната-недоумка давно пора распять.
Серега (вставая с постели): Понтий, я готов. Распнешь — воскресну, а ты всяк сдохнешь.
Эсфирь: Мальчики, вы ведь любите всех… и никому не желаете зла.
Серега (Эсфири): Мальчиками нас звала мать наша, пресвятая богородица Мария, а вы, Эсфирь, отсекли голову Аману и кормите весь „Дипломат“ его ушами!
Эсфирь: Но это же традиционное праздничное печенье на Пурим!
Серега (мне): Вели руководству заменить Эсфирь на Марию Магдалину. Пусть покается.
Эсфирь (мне): Марию Магдалину к ним не приставят. Она ж молодая женщина…
Я: Эфраим, ты-то ведь ешь из рук Эсфири, поделись с тезкой.
Серега: И преумножатся хлеба…
Эфраим: Удвоим волшебную силу!»
— Арон, спасай Эсфирь! Иначе через две недели она появится в «Эйтаним» в образе Марии Магдалины… с ушами Амана.
Арон ее не слышит. Перезвонит, как только вылезет из скафандра.
Продолжает писать.
«Клиника мессианского бредового синдрома налицо: идея величия в форме присвоения сверхъестественных божественных полномочий, а в затяжном случае — полное перевоплощение в персон божественных (бог, Иисус Христос, дева Мария, Христова невеста, ангелы, апостолы, пророки и пр.) или же в демонических (дьявол, антихрист, ведьма, сатана, лжепророк, нечистая сила, колдун и пр.). Что ты на это скажешь?»
«Ничего. Могу передать привет от Якова Абрамовича Канторовича! Как раз сейчас читаю про демоническую епархию и роде деятельности всех ее разрядов.
«На первой ступени — падшие ангелы и ложные боги, на второй — ложные оракулы, духи лжи, на третьей — изобретатели всяких зол, четвертая, начальником которой состоит Асмодей, производит преступления и злодеяния, пятая, шеф которой Сатана, состоит из обманщиков, фокусников, которые главным образом служат занимающимся магиею и чародейством. Шестая — из демонов, имеющих власть над воздухом и действующих в области облаков, бурь, громов и молний, их шеф Meresin. Седьмая — из фурий, сеющих повсюду зло, раздоры, грабежи, пожары, войны, разорение, их шеф Abbadon. Восьмая — шпионы, лжесвидетели, лживые обвинители, их шеф Astharoth. Девятая — соблазнители, искусители, коварные устроители западней и козней».
Вместо того чтобы поинтересоваться, кто такой Яков Абрамович Канторович, Арон пересылает чье-то письмо про COVID-19.
— Все, дышу. Письмо прочла?
— Да. Особенно понравилась последняя фраза: «Ешь шоколад, а по ощущениям — картон. Мозг обманут». Похоже, демоническая епархия интернета обманула мозг коллективного бессознательного. Раньше в изолятор отправляли выборочными партиями: евреев как носителей вредной крови, диссидентов как носителей чуждой идеологии… А теперь за COVID-19 — всех без разбора.
— Миллионы больных и сотни тысяч умерших — не измышления ВОЗ!
— Испанка унесла от 50 до 100 миллионов жизней. Среди них и Шиле, и Климт, но мы помним их, а не эпидемию… Кончится COVID-19, объявится что-то еще.
— Заговор демонической епархии?
— Нет. Нормальный процесс оглупления. В истории человечества такое случалось не раз. Не все родились в эпоху Леонардо.
Черты русского человека
Федя рассержен. В Теребуни его никто не ждал. Пешком десять верст не осилить. Возник вопрос, кто бы свез. Да никто по такой погоде не соглашался.
«Из того, что я русский, мне мало выходит утешения, т. к. хочется быть чем-то иным. Я бы с болью вырвал из груди своей то место (если бы оно существовало), где заложены черты русского человека. Вот уже поистине проклятая наследственность».
Презирать людей не стоит, но и хвалить погодить. И все ж нашелся человек — бесхитростный дед Антон. Он и в Бога верует, и в Царя, но ради зятя коммуниста печалится победам белых в Кронштадте. По дороге дед Антон сообщил плохую новость: верх ихнего дома снесен и свезен на лом. Не жилище, а Куликова мыза.
Избенка, и впрямь ничем сверху не покрытая, все же стояла на месте.
Бабушка его зацеловала, дедушка тоже. В общем, все были рады.
Мать поведала ему свои тревоги в связи с кронштадтскими событиями. Отец и мать сказали, что в Видонях уже почитай невмоготу жить: сена нынче не хватило, а потом, что весьма вероятно, и хлеба не станет хватать. Надо пользоваться моментом и урвать земли у эстонцев.
«В общем расчете экономического характера отец развил дальнейшие планы: на Неменах нынче яровое, земля хорошая, разделанная, и можно думать, что в хлебе недостатка не будет. В Тягунцах же, куда представлялась возможность ехать, можно просчитаться в урожае, а тогда хоть волком вой. В Неменах он мечтал поселиться с краешку и в случае неладов отделиться. Но явились кронштадтские события, и все, кто вместе с ним собирался теснить эстонцев, пошли на попятную. Хотелось прийти к соглашению и кончить волынку, да не вышло. Решили строиться каждый
