и в упор взглянув в лицо комиссара, с вызовом спросила Элен.
– Вы, действительно, хотите видеть его сейчас? – задумчиво пожевав большими губами, проговорил Обэ.
От подтекста, который комиссар вложил в эту фразу, на Элен повеяло таким холодом, что последний огонёк надежды, что ещё чуть-чуть теплился у неё в груди, тут же угас. Ей пришлось до боли закусить нижнюю губу, чтобы подступивший к горлу комок не вырвался наружу рыданиями. Она очень испугалась, что сейчас потеряет над собой контроль и скатится до истерики, вместо того, чтобы пойти и проститься с Леже.
Когда первое оцепенение прошло, Элен, не глядя на Обэ, молча кивнула.
– Ну, что ж, пойдёмте, – предварительно пожевав губами, согласился комиссар. – Это вот здесь.
Проведя её по каким-то коридорам, он открыл одну из дверей и пропустил девушку вперёд. Перешагнув порог, Элен тут же со страхом попятилась назад. Она никак не ожидала, что этот стоящий посреди комнаты высокий хромированный стол, накрытый синей простынёй, может вызвать в ней столько ужаса.
Без труда догадавшись о состоянии девушки, Обэ осторожно взял её под локоть. Дико взглянув на комиссара, Элен резко вырвала руку, будто он подталкивал её к гильотине. Но, тут же опомнившись, сама вцепилась обеими руками в плечо комиссара, бессознательно подталкивая его вперёд. Обэ, с выглядывавшей у него из-за плеча, точно из-за щита, девушкой, подошёл к столу и знаком попросил, одного из находившихся здесь людей в халатах, откинуть простыню с головы покойного.
Вопреки ожиданию, увидев лицо Леже, Элен совершенно успокоилась. Отпустив рукав пиджака комиссара, она подошла вплотную к столу. В выражении лица Фертрана было какое-то умиротворение, словно, он знал о предстоящей гибели и успел полностью рассчитаться с жизнью. Если бы это было лицо живого человека, можно было бы смело назвать это выражение счастливым.
Элен вдруг почувствовала, что её обманули. Все. В том числе и Фертран. Она всегда завидовала ему и всегда хотела быть рядом. Но ему было не до неё. У него всегда было что-то соперничающее с ней, а гордость, из-за которой она очень страдала, не позволяла ей быть на втором месте. И вот теперь, когда, наконец, он признал её право первенства, Леже у неё отняли. Бесчестно, подло! Ах, почему она отпустила его одного?! Будь она с ним, этого бы не случилось! Уж он сумела бы, пусть в последнюю минуту, как-то, но спасти своё счастье. От чувства острой жалости к себе, у Элен задрожал подбородок и из глаз неудержимо потекли слёзы. Комиссар Обэ осторожно, но решительно, взял девушку под руку и вывел из комнаты.
В коридоре они тут же столкнулись с инспектором Тронкье. Он и ещё два полицейских в форме, сопровождали третьего полицейского тоже в форме, с наручниками на руках. Этот третий был совсем молоденький мальчишка с испуганным измученным лицом. Не смотря на отрешённость, у Элен невольно шевельнулась жалость к нему.
– Префект велел срочно доставить его к нему в кабинет, – виновато объяснил Тронкье комиссару. – Он желает сам провести допрос. Я нигде не мог вас найти, чтобы предупредить.
Обэ сердито зажевал губами, исподлобья глядя на инспектора.
– Префекту звонили из канцелярии премьер-министра, – поёжившись под взглядом комиссара, торопливо добавил Тронкье. – Говорят, сам президент хотел видеть этого Фертрана. И тут вдруг… – он многозначительно кивнул в сторону арестованного полицейского. – Так что префект…
– Так это ты?! – задыхаясь от гнева, выкрикнула Элен.
До неё, вдруг, дошло, что этот вот, понурый мальчишка, который только что вызвал в ней такое чувство жалости, и есть убийца Леже, палач её счастья.
– Подлец! Тебя купили! Я знаю, ты из мафии. Вы давно за ним охотились. Сколько тебе заплатили?! Что он тебе сделал?! Ну, что он тебе сделал? – пытаясь вырваться из рук, схватившего её Тронкье, простонала Элен.
– Увидите его, – распорядился Обэ, кивнув растерявшимся полицейским.
– А, ты плачешь?! – отталкивая инспектора и загораживая дорогу, закричала девушка. – Хочешь вымолить себе этим прощенье! Дайте мне что-нибудь! Дайте мне автомат, я убью его, как он убил Леже!
Пришедшие на помощь Тронкье полицейские кое-как оттащили Элен в сторону.
– Проходите, – слегка подтолкнул арестованного комиссар.
Но тот не двигался с места. Губы его беззвучно шевелились.
– Что с ними будет? – наконец, произнёс он, обращаясь к комиссару. Но тот отвернулся, сердито жуя губами.
– Что с ними будет? – громче спросил арестованный, поворачиваясь в сторону Элен и полицейских. По его лицу обильно текли слёзы, которые он время от времени сбрасывал резким поворотам головы.
– Что будет с моей женой и малюткой? У неё были тяжёлые роды. Мы так были счастливы, что я, наконец, нашёл работу. У неё никого нет, кроме меня.
– Увидите его, наконец! – зло крикнул Обэ полицейским, всё ещё державшим обессиленную девушку за руки.
– Ей даже не дадут пособия, – безвольно подчиняясь подхватившим его под руки полицейским, продолжал говорить арестованный, всё так же обращаясь к Элен. – Она ещё нигде не работала.
Он говорил ещё что-то, но Элен уже не могла разобрать что именно, широко раскрытыми глазами, смотря ему вслед.
– Он, что же, не виноват? – повернувшись к комиссару, умоляюще спросила она.
– Нервы, мадмуазель. Полицейских не хватает. Вы же знаете какое сейчас положение в стране. А субсидии на социальные нужду нынче не в моде, поэтому приходится иногда дежурить по нескольку смен. К тому же прибавьте, что все мы люди, со своими житейскими заботами. Да, что говорить, – он устало махнул рукой.
Элен уже второй раз за сегодняшний день почувствовала, что её обманули. Слёзы опять потекли у неё из глаз. Обэ достал платок и, сердито жуя губами, вытер ей щёки.
Это такое неумелое и, в то же время, такое нежное проявление заботы, лишило Элен последних сил. Она уткнулась в плечо комиссара и заревела, как ревела когда-то в детстве, когда её обижали и совсем не хотелось жить.
Глава 10. Наследие будущего.
– Привет, старина!
Стив, заглядевшийся на витрину какой-то ювелирной лавки, вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос. В распахнутых дверях стоял, улыбаясь во весь рот, точно на плакате с рекламой зубной пасты, молодой мужчина в безукоризненном костюме, лихо сдвинутой на американский манер шляпе и небрежно повязанном галстуке.
– Ну, что уставился? Не узнаёшь? – бесцеремонно крикнул мужчина, приближаясь.
– Пьер! – наконец, радостно воскликнул Стив.
Он действительно с трудом узнал в этом денди своего бывшего напарника по безработице, вместе с которым провёл в Париже не один день, помогая друг другу убить никому не нужное время.
– Куда направляешься? – между тем осведомился Пьер, предварительно, от избытка чувств,
